Пупсик

«Что это значит?»

Колдун не ответил.

Руна на моем животе впитала тепло чьей-то жизни.

«Ты что творишь?!» – сказал я.

Через несколько секунд руна нагрелась снова.

«Колдун!»

И еще раз.

«!!!»

И еще…

***

«Вставай, хватит валяться, – сказал Ордош. – Пора уходить отсюда».

Я пошевелил рукой. Убедившись, что могу двигаться, перевернулся на живот. Путаясь в плаще, встал на колени.

«Девятнадцать жизней! – сказал я. – Колдун, ты убил девятнадцать раз!»

«Не ной. Это все были кошки. И почти половина – четвероногие».

«Зачем?!»

«Так нет же крыс! – сказал Ордош. – Второй этаж. До подвала я не дотягиваюсь».

«Но зачем понадобилось убивать?!»

«Да потому что я не собираюсь уходить из города! – сказал Ордош. – Или ты забыл, что это наше герцогство?! Наша теща здесь правит! И мы не можем позволить себе сбежать от каких-то баб, возомнивших себя страшными бандитами! Это нанесет урон нашей репутации!»

«Что ты несешь?»

«К тому же, я хочу посетить библиотеку, о которой говорила Липа. И разобраться в устройстве накопителя».

Придерживая руками тяжелые сумки, я поднялся на ноги. И застыл, пораженный увиденным.

Я даже помыслить не мог, когда согласился принести сюда дерево, что колдун сотворит с ним такое!

«Не вздумай блевать!» – сказал Ордош.

Я увидел липу. Ее ветви с похожими на сердечки листьями больше не прижимались к стволу. А само дерево возвышалась над кроватью, словно мачта над плотом, основанием ствола погрузившись в живот Кошки.

Поза женщины осталась прежней: ноги чуть согнуты в коленях, руки вдоль тела. Но внешний вид Кошки изменился: корни дерева, отросшие за те минуты, которые я провел без движения, пронизывали ее тело, оттопыривая пижаму, выглядывая из глазниц, рта и ушей. На лбу женщины алел символ сердца.

«Что… что ты натворил?!» – сказал я.

«Это сделали не мы, дубина, а богиня Сионора!»

«Причем здесь богиня?» – спросил я.

«А кто еще способен такое сотворить? – сказал Ордош. – Любовь – серьезная штука. А Сионора – серьезная тетка. И пусть только попробует кто-нибудь в этом усомниться! Теперь весь город узнает о том, что случится, если разозлить богиню любви».

Глава 11

– Пупсик! Эй, Пупсик, проснись!

«Это становится традицией», – сказал Ордош.

Если бы не слова колдуна, подумал бы, что это часть моего сна: я чувствовал, как Елка постукивает меня ладошкой по ноге, призывая открыть глаза. Ее голос звучал на фоне привычной утренней песни «Урчание двигателя» в исполнении хора голубей.

Заставил себя разлепить веки и тут же зажмурился от яркого дневного света.

– Что случилось? – спросил я.

– Куда ты дел свое дерево?

– Что?

Елка стояла рядом с моей кроватью в том же минимальном наборе одежды, в котором легла вчера спать. Судя по виду, проснулась она недавно: розовые полосы на груди и щеке, взъерошенные волосы.

– Чо ты сделал с деревом, говорю?

– Каким?

Я засмотрелся на мускулистое тело девушки, не сразу сообразив, о чем та меня спрашивает.

– Эй, проснись! – сказала Елка. – Липу свою куда подевал?

Я вспомнил, что произошло ночью, и навеянные грудью Елки желания отошли на второй план.

Приподнял голову и посмотрел туда, где ночью после работы примостил липу. Дерево, разумеется, не увидел. Отогнал воспоминание о том, как выглядывали корни липы из тела Кошки. Изобразил на лице удивление.

– А где она?

– Ты чо, у меня спрашиваешь?

– А у кого мне спрашивать? – сказал я. – Ты уснула вчера позже меня. Проснулась сегодня раньше. Нас обокрали?

– Прикалываешься? – спросила Елка.

– А где тогда дерево богини?

– Чье дерево?

– Сионора просила меня раздобыть липу, когда мы шли лечить госпожу Гадюку, – сказал я. – Я выполнил ее просьбу. Богиня говорила, что дерево нужно будет посадить. Куда оно делось?

Елка скрестила на груди руки, нахмурилась.

– Ты чо, разыгрываешь меня?

– Я? Ты спала в трех шагах от него всю ночь! Или ты куда-то уходила?

– Ты чо несешь?! – сказала Елка. – Намекаешь, что кто-то входил к нам в комнату, а я этого не слышала?

Я указал рукой туда, где ночью стояла липа.

Рассматривая пустой угол, Елка почесала затылок.

– Прикольно, – сказала она. – Может, Ряба приходила?

– Я спал. Не слышал.

– Вот и я не слышала. Странно. Обычно я чутко сплю. Я это… толчок займу.

Елка направилась в уборную.

Я посмотрел на застывшие стрелки настенных часов. До открытия кафе еще есть время и на то, чтобы умыться, и на то, чтобы выпросить у поварих завтрак. А потом опять предстоит работать одному, только с Рябой. Представил, как снова буду варить кофе, поморщился.

Елка не прикрыла за собой дверь, предоставив мне возможность наслаждаться звуками ее интимных процедур.

«А девочка без комплексов, – сказал Ордош. – Ей и в голову не приходит нас стесняться».

– Слушай, Елка, – сказал я. – А у тебя есть подружка?

– Ты про ту, с которой я сплю?

– Да.

– Есть, а чо? – спросила Елка. – Или чо, я настолько стремная, что должна спать одна?

– А у тебя когда-нибудь был секс с мужчиной?

Елка появилась на пороге уборной. Вытирала руки моим полотенцем. На ее плечах блестели капли воды.

– Ты чо? – спросила она. – Мне рано заводить дочерей!

– Причем здесь дети?

Елка запустила руку себе в трусы, почесалась.

– А зачем еще мне спать с мужиком?

– Ну, затем, зачем и с подружкой.

– Сдурел?! Думай, что несешь!

Елка покачала головой, всем своим видом показывая, что я сказал глупость.

– Ха! Ты даешь! Как с подружкой! Я похожа на извращенку?

– Хочешь сказать, женщины занимаются сексом с мужчиной только для того, чтобы зачать ребенка?

– Так да! Зачем еще?

– Ну, как… – сказал я. – И как это происходит? Где?

– Оставляешь в префектуре заявку, оплачиваешь. Там тебе в течение недели выписывают направление в один из мужских приютов. И ходишь туда раз в месяц, пока не забеременеешь. Все.

– И… как там… все это происходит – в приютах.

– Да как обычно. Раздеваешься. Выпиваешь лекарство. Засыпаешь. Просыпаешь и идешь домой. Все очень просто.

– То есть, засыпаешь? – спросил я. – И даже не видишь, как все происходит?

– А как иначе? – сказала Елка. – Ведь с вами по-другому нельзя. Вы шибко хрупкие! Подохнете – проблем не оберешься.

– И… так всегда? Не знаешь даже, как выглядит отец ребенка?

– Ха! Как он выглядит? Там за косметикой рожи и не разглядеть! Че на нее смотреть-то?

– Действительно, – сказал я. – Зачем? И так у всех женщин происходит зачатие? Давно так повелось?

– А чо, в королевстве по-другому?

– Да, так же…

– Я и говорю: всегда и везде так было, – сказал Елка. – Я это… пойду. Жрать хочется.

Она направилась к своей сваленной в кучу одежде.

«Если все местные придерживаются такой философии, то как нам искать себе женщину? – спросил Ордош. – У меня складывается впечатление, что в отношении меня и моих желаний этот мир настроен враждебно».

«Не переживай, – сказал я. – В конце концов, мы всегда можем отыскать нашу жену и потребовать от нее исполнения супружеских обязанностей».

***

– Чо это ты там приткнула? – спросила Елка.

Рябина поставила на стойку у стены картинку в деревянной рамке. А рядом установила вазу с тремя ветками. Листья на ветках показались мне знакомыми.

«Липа», – подтвердил мои подозрения Ордош.

– Купила в магазине по соседству. Вот увидишь, уже днем в магазинах района раскупят все изображения Сионоры.

– Это богиня любви, что ль? – спросила Елка. – Зачем она здесь? И веник этот на кой?

– Эти ветки девчушка у фонтана продает, – сказала Ряба. – Говорит, уже третью ходку за ними в пригород делает.

Елка вынула изо рта зубочистку.

– Чо, покупают, что ли?

– Еще бы! – сказала Ряба. – Небось, уже за четвертой связкой побежала!