Муж на сдачу

— Да, я согласна, — как в омут с головой.

— Хорошо. Тогда не будем оттягивать. Знаю, что тебе трудно поверить и решиться, поэтому, сначала я дам тебе магическую клятву. У меня есть один кристалл, берег на всякий случай.

Мариэта пораженно выдохнула — она про такое и не заикалась, но мужчина — нет, Дереш, ей надо привыкать так его звать — подумал и об этом.

— Как твое полное имя?

— Мариэта Дигонь.

— Я, Дереш Каррин, обещаю, что ни словом, ни делом, ни бездействием не причиню никакого вреда Мариэте Дигонь, моей невесте, а в будущем — мой жене Мариэте Каррин. Буду беречь ее, и защищать, обеспечивать пищей, кровом, одеждой. Всё мое движимое и недвижимое имущество обещаю завещать в пользу своей жены Мариэты Каррин, — Дереш раздавил кристалл, и его окутало белёсое облачко — клятва была принята.

Мужчина снял с себя накидку и положил её на землю, затем протянул к девушке руку:

— Иди сюда, не бойся. Это будет всего один раз.

Обмирая от страха, Мариэта опустилась на ткань.

— Что мне нужно делать?

— Лечь и постараться не дергаться. Я буду осторожен и быстр настолько, насколько смогу.

Мари легла и зажмурила глаза, закусив губу и прислушиваясь к ощущениям.

Рука мужчины погладила её поверх юбки. Через некоторое время она скользнула уже под юбку и принялась гладить её ногу, одну и другую. Прикосновения теплой руки не доставляли неприятных ощущений, но девушку потряхивало от волнения и страха.

— Расслабься, я же не делаю тебе больно, правда?

Мариэта кивнула и задышала глубже, стараясь успокоиться.

В первую очередь, это нужно ей самой, тысячи девушек проходят через такое, все остаются живы, не умрет и она. Надо немного потерпеть, и все будет кончено!

Тем временем, рука жениха мягко скользила по её бедрам, время от времени заходя на внутреннюю их сторону.

— Раздвинь ножки, — прошептал Дереш. — Ты умница!

Поглаживания перешли на живот и то, что расположено между её ног. К удивлению девушки, её телу нравились эти прикосновения. Дыхание участилось, и вовсе не от страха или боли — мужчина задевал местечко внизу живота, которое отзывалось приятными ощущениями, копившимися и нараставшими.

Поглаживая одним пальцем особенно чувствительную точку, Дереш ввез в неё два пальца и принялся осторожно вращать ими, массируя стенки лона.

Удовольствие нарастало, Мари уже еле могла сдерживаться, искусав все губы, чтобы не стонать в голос, руки комкали накидку, а бедра непроизвольно подавались навстречу движениями руки.

И в какой-то миг сквозь тело пронеслась огненная волна, ослепив и оглушив. Где-то на задворках сознания мелькнула небольшая боль, но Дереш нажал на то самое чувствительное местечко, и Мариэта разлетелась на осколки от наслаждения.

— Вот и всё, — дрогнувшим голосом проговорил мужчина. — Теперь нам надо создать видимость нападения — порвать одежду и запачкать юбку в крови.

— В крови? Я — уже не девственница?

— Да. Возьми подол и вытрись им… там, — сказал жених, поднимаясь. — А теперь позволь, я немного порву ворот платья и юбку. Еще бы неплохо наставить синяков, но на это у меня рука не поднимется.

И всё прошло, как по маслу — тетка сначала заголосила, мол, кому ты теперь нужна? Кто тебя захочет в жены? А, услышав предложение пожилого тропиндарца, ухватилась за него руками и ногами. Даже предложила переночевать у них, видимо, боялась, что тот за ночь передумает брать в жёны опозоренную девушку.

В Храме тоже проблем не возникло — жрец поморщился, покачав головой — вдруг, ты одарённая? Даже если не девственница, рожать одаренных детей сможешь.

Но тетка так на него насела, что ему ничего не оставалось, как побыстрее провести обряд.

Единый подарил Дерешу не три года, а четыре, и это было лучшее время. Они переехали в Адижон, муж проявлял внимание и заботу, даже нашел где-то несколько учебников магии, правда, на тропиндарском. Язык она выучила поразительно быстро, видимо, стимул оказался сильный.

Мари со своей стороны, как могла, старалась, чтобы Дерешу было уютно и удобно. А когда он покинул этот мир, искренне его оплакала, и почти три года жила одна, отвергая все сватовства.

И вот теперь у неё появилась новая забота. Как и в прошлый раз — мужчина, которому нужна она, но и он ей необходим. Правда, пожилой умирающий мужчина-простолюдин не одно и то же, как молодой, здоровый, полный сил, насильно проданный в рабство маг-аристократ.

Положим, полный сил и здоровый не совсем про Михаэля, но он быстро идет на поправку.

Значит… придется оставить ошейник на месте.

Она объяснит Михэ, что это на время, пока он не обработает землю, а она — не насобирает на дорогу. Должен же мужчина понять?

Вспомнив властный взгляд и командирский тон «брата», Мариэта вздохнула — этот маг не привык подчиняться, он её возненавидит. Неважно, что она собирается его освободить и потратить на поездку в столицу и мага свои деньги, он всегда будет помнить, что ошейник она не сняла.

Взяв хорошенько намыленные простыни, женщина принялась колотить ими о стиральный камень, время от времени окуная в лохань с водой.

А если разозлённый мужчина откажется ей помогать? Как она сможет его заставить, чтобы соседи не заметили подвоха?

Ой, соседи же! Ладно, наруч сойдет за помолвочный браслет, но ошейник-то, ни с чем не перепутаешь!

Женщина бросила стирку и поспешила в дом.

Если бы она сумела наложить на ошейник иллюзию, но где взять нужное заклинание?

Глава 2

Заветные книги, бережно завернутые в холстину, лежали в небольшом сундучке под кроватью.

Женщина, стараясь не разбудить Михэ, опустилась на колени и полезла под ложе.

М-да, пыли-то! А ей казалось, что она следит за домом!

Сундучок оказался неожиданно тяжелым, тащить его, сначала лёжа на живота, а потом, стоя на четвереньках, получалось не очень легко. Когда Мари, пыхтя и потея, задом наперёд выползла из-под кровати, первое, на что она наткнулась, был насмешливый взгляд «брата».

— Уже проснулся? — снимая с волос паутину, спросила женщина.

— Да, пробуждение было… волнующим, — мужчина глазами огладил её фигуру, несколько задержавшись на пятой точке.

Мариэта вспыхнула, представив, как ползёт попой вперёд, а раб на это любуется.

— Соседки ушли?

— Да, мы вымыли все в летней кухне, вечером сколотят топчан, я постелю матрас, и ночевать будешь уже там, — женщина отряхнула с юбки пыль и добавила, — я за книгами лазила. Хочу посмотреть, что можно сделать с твоим ошейником.

— Разве у тебя нет управления им? — выгнул бровь Михаэль, и сердце Мари дрогнуло — как красив! Жаль, что аристократ…

— Михэ, тут такое дело, — она помялась, — давай, я тебя накормлю, потом поговорим?

— Да, поесть не мешает! — легко согласился мужчина, вставая с постели.

Пока он плескался над тазом, она успела нарезать хлеб и поставить большую тарелку каши с мясом.

— Чьё мясо? — раб ковырнул ложкой и вопросительно поднял глаза на хозяйку. — Странно выглядит.

— Ты же голоден, ешь! — рассердилась она. — Не человечина, не бойся, баранина это! На базаре купила, когда тебя везли сюда, полудохлого. Знала, что когда на поправку пойдешь, нужно будет хорошо питаться.

— Это ты называешь — хорошо питаться? — скептически заметил мужчина, отправляя в рот ложку. — Этот баран старше нас с тобой!

— Извини, на троканское вино и мраморное мясо я ещё не заработала, — с обидой ответила Мариэта, которая давно ничего мясного не видела, питаясь овощами и кашами. Когда у неё будет свой огород, то кроме трав, она сможет выращивать кое-что к своему столу. Сэкономит денег, и мясо будет у неё в меню чаще, чем два раза в год.

Женщина облизнула губы и поймала внимательный взгляд раба.

— Я не хотел обидеть, — объяснил тот, — просто для того, чтобы скорее восстановиться, мне необходима хорошая еда. На батате и крупе выздоровление затянется, но это не значит, что я готов есть любое мясо.