Бывший муж

— Что тебе нужно? — спросил он.

Старость уже начала скручивать в бараний рог некогда могучее здоровое тело, но полковник Елагин был еще очень силен, сила сквозила в каждом его движении.

— Я хочу увидеть своего ребенка.

Елагин засмеялся хриплым каркающим смехом, оценивающе на меня посмотрел. Ему наверняка не нравилось то, что он видел, я уже далеко не юнец, не уверенный в своих силах.

— Вперед, — развел руками он.

За его спиной длинное полотно серого бетонного забора под колючей проволокой. Один из немногих оставшихся в России военных городков. Попасть туда было можно, да, при желании, но старый хрыч явно внес меня в черный список. Все мои усилия потерпели крах.

— Я знаю, — сказал я. — Что она больше не здесь. Я найду ее, ты понимаешь? И будет гораздо лучше, если мы встретимся пусть не по желанию, но хотя бы по обоюдному согласию.

Я не знал точно. Скорее — чувствовал. Янка была слишком живой для этих стен, они на нее давили. Да, тогда, семь лет назад она поехала к отцу. Но столько бы она там не выдержала. Я знал ее, женщину, что родила мне сына.

— Она поменяла фамилию, — отрывисто бросил Елагин. — Ищи.

Известие неприятно царапнуло. Нет, мои парни бы нашли, но…

— Замуж вышла? — не удержался от вопроса я.

Ни к чему юлить, он видит меня насквозь. И да, я давно ее отпустил, но… Какая-то часть меня все равно продолжала считать ее своей.

— Сам ищи, — сплюнул Елагин. — Я тебе не помощник.

— Найду, — ответил я, не сомневаясь в своих возможностях. А потом добавил неожиданно для себя. — А я женился… полтора года назад. Через три месяца стану отцом.

— Ты семь лет, как отец, — буркнул он. — Да только фикция это, пшик…

И ушел, ссутулившись, человек, которого я когда-то искренне ненавидел, а теперь даже — жалел. И до странного было жаль Янку. Я правда хотел, как лучше. Чтобы она была предупреждена, готова, а теперь у меня просто нет выбора. И я не сомневался в том, что мы Янку найдем. И моего сына.

Жена была дома. Теперь она всегда была здесь, и входя я окунался в теплый, немного суетливый уют, создавать который она любила и умела. Не как Яна. Воспоминание о бывшей царапнуло, но теперь придется учиться жить с мыслями о ней, если я хочу вернуть в свою жизнь сына.

— Не вставай, — остановил я движение жены.

Она виновато улыбнулась и вновь опустилась на подушку. Я вспоминал беременную Яну — молодые, глупые, мы в поход ходили с палатками… Она смеялась и танцевала, а в ночь перед родами мы занимались неуклюжим, но не менее страстным, чем раньше, сексом. Все было иначе, чем сейчас, когда на свет готовится появиться мой второй ребенок.

— Ты видел их?

Я покачал головой, поцеловал жену в лоб и коснулся живота. Малышка спит. Я много работал и искренне радовался, когда удавалось поймать ладонью упругое, сильное движение ребенка внутри живота.

— Медсестра приходила?

Она появлялась дважды в день. Мерила давление, колола уколы, помогала жене принять душ. Я планировал поставить вопрос о плановой госпитализации ребром, но сейчас, казалось, все замерло в зыбком равновесии. Словно в ожидании.

Даша все же встала. Некогда стройные ноги отекли, волосы стали тусклыми, под глазами — тени. Она очень волновалась о том, что перестала быть красивой и мои уверения в том, что все это временно, помогали мало.

— Завтра отвезу тебя к врачу, — решил я. — Лишним не будет. Я поработаю.

В кабинете я сел в кресло и устало закрыл глаза. Слишком много работы, слишком много ответственности, слишком мало сна. Я потянулся, хрустнув шейными позвонками и стряхнул с себя усталость. Фотографий Янки и сына у меня почти не осталось. В старой квартире их было множество, но она, чужая и холодная, без нее вдруг стала совершенно пустой. Я ходил туда лишь изредка, в надежде, что Яна вдруг вернется. Не вернулась. А у квартиры закончился срок аренды, и вдруг оказалось, что почти все наши вещи просто выбросили.

Но несколько фотографий осталось. Сейчас я достал из ящика стола одну. Илья. Маленький, смешной. Мой. И я понимаю, что Яна будет совершенно не в восторге, но мое присутствие в их жизни ей придется пережить. И мужу, если он есть, тоже, с неожиданной злостью подумал я.

Яны не было в соцсетях, по крайней мере, под своим именем. Но найти молодую женщину с ребенком, имея на то желание и деньги не сложно. Я справился за неделю. И оказалось вдруг, что Янка — вернулась. Живет в двадцати минутах езды от моего дома. Илюшка ходит в школу, в первый класс, мне даже фотографию принесли, смазанную, ребенок на ней спиной. Единственное, что я понял — он большой. Гораздо, блядь, больше, чем я его помнил. И завтра, хочет того Яна или нет, я приеду.

Ночью Даша не могла уснуть. Ходить ей было тяжело, но тем не менее она поднималась и бродила по большой темной квартире, я прислушивался сквозь сон, так как беспокойство не отпускало.

— Ты уверен, что хочешь этого? — спросила она.

— Да, — коротко ответил я. — Я договорился, медсестра проведет с тобой весь день.

Потому что сегодня я занят. Сегодня я увижу своего сына. Потянуло снова достать фотографию, посмотреть на маленького ребенка, на его светлые завитушки волос, но неуместную ностальгию я отбросил. Я предпочитал действие рефлексии.

— Ярослав Андреевич, — позвонила мне взволнованная секретарша. — В тринадцать ноль-ноль…

— Я буду занят, — перебил я. — перенеси.

Сбросил звонок. Я уже знал, что Яна работает в этом массивной сером здании советской постройки, раньше в нем был НИИ, но теперь просто тьма мелких офисов средней руки. Я знал, что в час она забирает ребенка из школы и везет домой. Знал, в какой школе учится сын. Многое знал. Припарковался недалеко от входа, посмотрел на часы — скоро выйдет. Закурил. Прислушался к себе — волнуюсь ли? И даже не понял.

Она вышла чуть раньше. Я не узнал ее сразу, разглядывал тонкую фигурку несколько томительных минут. Не потому, что я ее забыл или она сильно изменилась. Просто… отвык. Яна была явно чем-то оживлена, говорила по телефону. Смеялась. Губы аккуратно покрытые помадой то и дело изгибались в улыбке. Дойдя до машины, темной малолитражки, она остановилась.

Теперь я видел ее совсем близко, удивительно просто. Кожа покрыта легким загаром, наверное летала отдыхать. Волосы покрыты красным шарфом, но темные пряди своенравно ускользают и ими играет ветер. И Яна явно наслаждалась разговором. Бог мой, да она флиртовала. Улыбнулась, а затем приложила палец к губам, словно вспоминая недавний поцелуй. Я жадно обшаривал ее глазами. И губы, и вишневый ноготок на пальце к ним прижатом, мечтательно прикрытые глаза. В одной руке она теребила ключи от машины, но уезжать не спешила. Меня кольнуло что-то отдаленно похожее на ревность, хотя я понимал, что никаких прав на нее не имею уже очень много лет. Но затянувшийся разговор хотелось прервать немедленно, и я вышел из машины.

— Поехали, — сказал я.

— Куда? — растерялась она.

— В школу…

Я смотрел на нее с любопытством. По моему мнению, единственное, что может менять людей это время, и мне было интересно, какой отпечаток оно оставило на некогда любимой мной женщине? Интересно, какой она теперь стала? Так же ли много в ней смеха, как прежде? Полна ли она болезненной гордости?

Она могла бы растеряться. Испугаться. Но удивление, которое охватило ее в первую минуту быстро схлынуло, Яна сумела взять себя в руки. Чуть склонила голову и посмотрела на меня взглядом полным любопытства.

— Больше ничего сказать не хочешь?

— Что?

— Например, привет.

Я усмехнулся — время над Яной и правда хорошо поработало. За языком она и раньше в карман не лезла, но сейчас стала гораздо в себе увереннее.

— Привет, — послушно произнес я и улыбнулся одними губами.

— Пока, — помахала она ручкой. — Если есть какие-то вопросы то обращайся ко мне через юриста. И имей ввиду, в школе тебя и в глаза не видели, будешь там отсвечивать, вызовут полицию.