Страница 10 из 52
Мы нестройным хором поздоровались и принялись рассаживаться вокруг стола, госпожа ЛаВей достала из папки стопку бумаг и совещание началось.
Первым делом нас поставили перед тем фактом, что мы теперь – в некоторой мере публичные персоны, а значит – очень сильно зависим от того, как нас воспринимает публика.
- То чувство, когда ты четыре года был уверен, что зависишь от умения стрелять и драться… - проронил я.
- Все немного сложнее, - улыбнулась Антуана. – В обычном бою оно примерно так и есть, но все меняется, если бой транслируют по центральному каналу. Недостаточно просто победить: надо, чтобы зритель порадовался этой победе. Чтобы он был на вашей стороне. Чтобы он переживал за исход боя и за вас. Симпатизируя лично вам, зритель проникается вашей борьбой, целью вашей борьбы. И тогда, решая, куда съездить на выходные, «туда» или «сюда», он вспомнит, что «там» стоят на страже замечательные парни. Симпатия к вам превращается в симпатию к городу, понимаете?
- Должно быть, по этой же причине автомобили рекламируют пышнотелые полуобнаженные девушки? – ухмыльнулся Кай.
- Абсолютно верно. Желание обладания частично переносится с девушки на объект рекламы. Итак, во-первых, надо поработать над персональным имиджем. Вам необходимы персональные черты, выделяющие вас, вы должны стать разными, насколько это возможно в армейских реалиях. «Весельчак», «оружейный маньяк», «перфекционист», «качок», «стиляга», «невозмутимый», «задира», «вояка» - и так далее. Много разных типажей – и зритель наверняка увидит среди них пару симпатичных для него лично.
- Ну и как зритель будет видеть наши типажи под броней и касками?
- Зритель будет видеть вас не только в касках. Как только передача наберет достаточно рейтинга, вы начнете давать интервью, появляться на публике и так далее. И тогда мы займемся этим вопросом более плотно, а пока что надо выяснить, у кого из вас какие склонности и предпочтения.
И она достала из нагрудного кармана позолоченную авторучку.
Примерно час мы потратили впустую на всю эту трепотню, затем она попрощалась, забрала свою папку и ушла.
- Ну, парни, кто там хотел быть актером? – с иронией спросил я.
- А что, актеры тоже должны заниматься такой нудятиной? – спросил Рюиджи.
- Угу. Причем в десять раз больше. Актер без своих фанатов – ноль без палочки.
- М-да, невесело как-то…
Тут Валлендел постучал по столу карандашом:
- Мы еще не закончили. Вот ваш распорядок и инструкции по поводу быта на первое время, ознакомьтесь.
Мы взяли распечатки и впились в них глазами. Тренировка – раз в день, огневая подготовка – четыре раза в неделю, медосмотр – раз в неделю. Выход с базы – только по разрешению командования. Боевая готовность – двадцать четыре часа в сутки. Прием пищи – три раза в день, причем доставлять ее будут из ресторана неподалеку, а также в нашем распоряжении кухня на базе и холодильники, набитые полуфабрикатами, соками и прочим добром.
- Только предупреждаю: кто начнет заплывать жирком – будет поститься в карцере на воде и сухарях.
Мы дочитали и начали обеспокоенно переглядываться, и отнюдь не из-за карцера. В общем, я лидер – видимо, поднимать тему тоже мне.
- Сэр, тут как бы проблемка нарисовалась…
Валлендел скрестил руки на груди:
- У вас или у меня?
- У вас. Давайте начистоту: любая наша проблема, кроме некромантов сотоварищи – на самом деле ваша. Потому что огромный концерн, который балансирует на грани рентабельности – вроде, так его светлость сказал? – может запросто полететь в тартары, если мы на каком-то задании… не выложимся на полную, скажем так.
- К чему ты клонишь?
- К тому, что наша позитивная мотивация – ваша забота, сэр.
Глаза лейтенанта стали чуть злее:
- Если перспектива не попасть на Край в качестве мотивации не годится – есть еще перспектива не попасть на рудники.
- Прежде чем угрожать рудником – спросите у графа, может ли он позволить себе такие траты… сэр.
- Еще шесть миллиончиков на ваше вразумление наскребет.
Я оглянулся:
- Парни, я чего-то не понимаю или сэр лейтенант не умеет считать?
- Полагаю, второе, - с готовностью, как и ожидалось, отозвался Кай, остальные закивали.
Снова смотрю на Валлендела, он на меня.
- Умножайте на двенадцать, сэр, потому что если вы думаете, что можете отправить на рудники только одного, а остальные притихнут – сильно ошибаетесь.
- На тринадцать, - сказал Ян.
- Ну да, - поспешно поправился я, - не привык за сутки, что нас уже тринадцать. Так что, лейтенант, чем еще пугать будешь? Края мы не боимся, на рудники у графа нет денег. Все? Аргументы кончились?
Вывести Валлендела из себя оказалось не так-то просто, даже несмотря на то, что я фамильярно перешел на «ты». Он почти не изменился в лице, но слова подбирал аж несколько секунд.
- Ну что ж, - сказал лейтенант, - ты прав, Терновский, на все сто. На новый отряд денег нет, сослать вас гнить в рудниках не получится, потому граф просто договорится и вас поменяют на другое подразделение, а вы поедете на Край. Все счастливы?
- Более чем. Был горд служить под вашим командованием, сэр.
Несмотря на весь драматизм ситуации, моя последняя реплика заставила пару человек прыснуть от смеха.
Валлендел собрал свои бумаги и пошел к выходу, но в дверях обернулся:
- Ах да, теперь я уже просто не могу не спросить: так что это за проблему ты пытался упомянуть?
- В нашем распорядке не упоминаются ни выходные, ни денежное довольствие на эти выходные, в то время как на Краю служащие СТО всегда получают и то, и другое.
И вот тут самоконтроль Валлендела наконец-то пробило, причем навылет: его лицо вытянулось, глаза расширились.
- Что-о-о-о?!! Выходные?!! Вы из-за выходных предпочли Край?!! Из-за несчастных выходных?!!
- Два момента, сэр. Первый – нам всем по шестнадцать лет, и последние четыре года мы провели практически в заточении, видя симпатичную женскую особь в лучшем случае раз в полгода. И вот теперь мы снова в заключении? Уж лучше на Краю, там хотя бы веселее в этом плане. И второе: на самом деле, главная причина не в выходных, а в вас… сэр. Я попытался начать обсуждение проблемы в конструктивном русле, а вы сразу перешли на угрозы. Позвольте открыть вам глаза на одну неочевидную для вас вещь: львиная доля эстэошников идет в СТО ради того, чтобы хоть немного пожить по-человечески. Очень многие из нас выросли на улице, которая приучила нас на агрессию отвечать агрессией, и терпеть подобное отношение будут немногие. Эстэошники – отчаянные люди, никогда этого не забывайте. А теперь – желаю мужества. Оно вам понадобится, когда будете рассказывать графу, как создали ему проблему на ровном месте.
Валлендел сжал челюсти, повернулся и вышел.
- Надеюсь, мы не пожалеем об этом решении, - вздохнул Ян. – Ну или хотя бы не сильно.
Когда он внезапно сказал «на тринадцать» - меня это изрядно удивило, он с нами чуть больше суток, а не четыре года. Может, он все же стоящий парень, а мы с Каем ошиблись на его счет? Впрочем, жизнь покажет.
- Лично я рад, что все так быстро разрешилось, - признался я. – Сделав графу западло, мы бы все равно не попали на рудники, но за нами закрепилась бы репутация ненадежных, особенно если бы саботаж стал очевиден, а значит – прощайте радужные надежды на место в гвардии... А так – разойдемся по-хорошему, и все счастливы. Нам – перспективы, другим парням, у которых нет никого с моим редким талантом – чуть большие шансы, может быть. А граф остается при своих, ничего не теряя.
- Хорошо, если так, - поддержал меня Кай. – Вдруг твой талант станет нашей реальной удачей, все же не хочется сгинуть в первые дни.
- Поверьте мне, я не самоубийца и не сумасшедший. А теперь идемте доедать, на Краю нам салат с крабами никто не даст.
Наутро мы принялись паковать вещи, благо, у нас и вещей мало, и распаковать толком их не успели.