Святая Катерина

— Да вы что, все, сговорились, что ли? — вырвалось у Кати. — Вы что, тоже за безопасность боитесь? Или что папа на гауптвахту посадит? Так папа со мной даже не разговаривает почти!

Сговорились? С кем интересно они сговорились?

Почему она вчера сказала «любовники» во множественном числе?

Почему он вообще ничего не знает о Пушкаревой?

Катя попыталась проскочить мимо, но он преградил ей дорогу.

Все было как в тумане.

Как она вообще пережила все те гадости, которые Малиновский насочинял?

Жданов взял её за руку.

— Кать, мы должны провести этот вечер вместе.

— Я не могу отменить встречу. Мы договорились с девочками, меня ждут.

Как сменить этот режим заезженной пластинки?

— Меня не нужно везти никуда вести, я на машине, — привела какой-то совершенно бестолковый довод Катя.

— Да и я не извозчик, я живой человек. И я просто хочу провести вечер с вами.

— Я обещала…

— К черту обещания!

Молодец, Жданов. Орать на беременных женщин — этому тебя мама в детстве учила?

— Простите… Катя, неужели вам так сложно уделить мне несколько часов? Или встреча с подругами — важнее? Или вы избегаете меня? Катя, ну что происходит?

— Я просто не хочу, чтобы у вас были проблемы с Кирой Юрьевной.

Еще один дурацкий довод. Что она еще придумает?

— Кира Юрьевна — это мои проблемы, и я их уже решил, — с нажимом сообщил Жданов. Да он даже в больнице всю ночь провел, чтобы всё решить. А ей хоть бы хны. — Или это несущественно? Катя, вам на меня совсем наплевать? — снова крик. Катя съежилась. — Простите, — опомнился он. — Простите, Кать, я очень много хотел вам сказать, но я не могу здесь разговаривать.

Он повернул её к себе, сжал плечи, заглядывая в её лицо. Попытался быть мягким:

— Давайте поедем куда-нибудь, спокойно поговорим.

— Хорошо, — дрогнула она, — я отменю встречу.

— Спасибо, Кать, — только и сказал Жданов.

Катя взялась за телефон, чтобы позвонить Тропинкиной, а он стоял рядом, боясь отойти хоть на шаг, а то снова сбежит.

Заглянул Малиновский.

— Я поехал на деловой ужин с Зорькиным, — сказал он, — а вы куда?

— А мы просто на ужин, — сообщил Жданов.

— Только не суйтесь в какой-нибудь Лиссабон, — посоветовал Ромка, — вам там проходу не дадут, да еще и Кире доложат.

— Хочу в Лиссабон, — немедленно заявила Катя.

Жданов наградил друга злобным взглядом — ну зачем он ей подсказывает!

Ромка наградил его невинным ответным взглядом — он разве виноват, что у этой Пушкаревой шарики за ролики поехали?

Катя выбрала столик в самом центре и сразу уткнулась в меню.

Что у нас сегодня? Лангусты или гречка?

— Я хочу устриц, — заявила она.

— Нельзя, — быстро ответил Жданов.

— Вам денег, что ли, жалко? — удивилась она.

Вот балда!

— Устрицы вам можно будет только во втором триместре, — ответил Жданов спокойно, — а у нас еще первый толком не закончился. Да и вообще… давайте такие эксперименты отложим.

Катя уставилась на него с презрением.

— Вы читали список запрещенных при беременности продуктов? — усмехнулась она. — Какая забота о чужом ребенке! Я потрясена.

— Я забочусь о вас.

Ну как она ничего не понимает?

— Обо мне? — Катя прищурилась. — Тоже не стоит, — она отбросила меню. — Сделайте заказ сами, раз такой умный.

Жданов подумал и заказал им обоим индейку с овощами. Не зря же он все утро слушал рассуждения о правильном питании.

— Кать, почему вы меня обманываете? — спросил он.

Пушкарева, со скучающим видом глазеющая по сторонам, резко развернулась к нему.

— Что? — хрипло спросила она.

— Почему вы мне не сказали, что видели дурацкую инструкцию Малиновского?

— Ах это, — она ощутимо расслабилась. — Я такие гадости обсуждать не намерена. У Романа Дмитриевича нет таланта к эпистолярному жанру.

— Кать, он просто пытался… охладить мой пыл, — Жданов с прошлой ночи готовил эту речь, и теперь слова из него полились потоком. — Ромка… он просто напугался, что моя… привязанность к вам… приведет к разрыву с Кирой, а это прямо повлияет на компанию. Он… В конце концов, это письмо вообще не для вас предназначалось, а для меня. Ну Ромка хотел, чтобы я… остыл, понимаете?

— Забота Романа Дмитриевича о компании сквозила в каждой строчке, — с кривой улыбкой согласилась Катя. — А вам обязательно было рассказывать ему о Туле?

— А вы Зорькину об этом не рассказали? — быстро спросил он.

— Я почему-то думала, что это личное, — едко обронила она.

— Простите, — выдохнул Жданов. — Я иногда полный кретин.

— Значит, Малиновский все о вас знает? Всё-всё?

— Да бог с ним, с Малиновским. Я просто хочу, чтобы вы забыли об…

— Жданов, Жданов, ты ли это?

Он пытался вспомнить, как зовут эту девицу. Оля? Лена? Ира? Рыжая, грудь, ногти, ресницы. Господи, ну никаких опознавательных знаков.

— Привет, — сказал он, глядя на Катю. Та откинулась на спинке стула, собираясь сполна насладиться шоу.

— Ты как Летучий голландец, то появляешься, то исчезаешь.

Ну пусть будет Леночкой, что ли.

— Понимаешь, я просто, — Жданов попытался встать, чтобы отвести липучку подальше от Пушкаревой, а то уж очень злорадно у неё глаза блестели.

Но незванная гостья опустила руку ему на плеча, принуждая остаться на месте.

— Ты говорят жениться собрался? — её грудь так и скакала перед его носом, и он отодвинулся.

— Говорят.

— Ты не можешь так со мной поступить. Брось ее и женись на мне!

— Да, кстати, познакомься — Екатерина Пушкарева.

Катя улыбалась с видом человека, который вынужден смотреть на какое-то крайне отвратительное зрелище, но деваться ему некуда. Ну принесла же нелегкая!

— А я Леночка, — угадал! Нет, опыт не пропьешь! — Кстати, Андрей я придумала такую мизансцену, может, пойдем, попробуем? Кстати, я вам не мешаю? — вдруг кокетливо заинтересовалась она.

— Нет ну что вы, очень даже помогаете, — заверила её Пушкарева.

Зря она это сделала, потому что Леночка мигом подтащила к их столику свой стул.

— А, мы тут с Катей обсуждали кои-какие важные дела, — толсто намекнул Жданов.

Леночка даже вняла и оставила их наконец в покое, предупредив напоследок:

— Не позвонишь — найду и съем.

— Я чувствую себя колобком, — неловко произнес Жданов, ерзая под откровенно насмешливым взглядом. — Кать, да я даже имени её не сразу вспомнил!

— А у вас память вообще не слишком длинная, да? — заметила она.

Им принесли заказ, и Катя с удовольствием занялась индейкой, решив, кажется, отложить все сложные темы на потом.

Аппетита у Жданова не было, он страдал из-за того, что Пушкарева решила стать такой холодной и равнодушной — и это после того, как он отложил свадьбу!

Могла бы и похвалить за подобную инициативу.

— Кать, я никогда не заботился о вас из-за компании, — сказал он.

Она довольно равнодушно приняла эту информацию.

К ним подошла еще одна девица, закрыла ему глаза ладонью, расцеловала.

А ведь говорил им Ромка — не езжайте в Лиссабон.

Так ведь нет, потянуло её.

Жданова очень нервировала Катина замкнутость.

Ну нормальная женщина за такую инструкцию пощечину бы хоть залепила.

Раскричалась бы.

Но нет. Ест и молчит.

Ну допустим, ей все равно, что думает про неё Малиновский.

Но ведь Жданов…

— Кать, я вам совсем безразличен?

— Не совсем, — ответила она невозмутимо. — Иногда вы действительно очень заботливы, Андрей Павлович. Чисто по-человечески…

— По-человечески? — рассердился он. — Я, в конце концов, еще и мужчина.

— В конце концов… вытрите помаду, — посоветовала Катя ехидно. — Кажется, здесь половина бара уже убедилась в вашей мужской составляющей.

— Катя, все эти женщины не имеют никакого значения.

— Ага, — поддакнула она. — Выбросить и забыть.

— Катя, я никак не могу взять в толк, за что именно вы на меня сердитесь. Я думал — из-за отчета, но вы его пишете. Из-за инструкции? Но вам плевать на неё. Я ничего не понимаю! Вы ведете себя так, будто я в чем-то провинился. Скажите мне, в чем, и я исправлю свои ошибки.