Страница 4 из 24
К концу ужина баронесса так расчувствовалась, что удалилась «поправить причёску», наказав сыну развлекать очаровательную гостью, пока его отец и английский герцог будут подписывать важные бумаги в кабинете.
Анжелина восседала в узком неудобном кресле, а рядом с нею на одном колене стоял немецкий юноша.
– Вы само совершенство, леди Анжелина, – восторженно шептал по-английски молодой дипломат, глядя, как грациозно обмахивается белым веером из лебединых перьев его гостья. – Я никогда не видел девушки, подобной Вам!
– Полно, Ульрих, – усмехнулась маркиза. – Если бы Вы остались при английском дворе, то своими глазами убедились бы в том, что моя краса не настолько уникальна, как Вам кажется.
– Не верю, нет! – замотал головой юноша. – Второй такой быть не может на всём белом свете.
– А хотите пари? – прищурившись, произнесла Анжелина и наклонилась к собеседнику. Выпущенный из рук веер аккуратно сложился и соскользнул вдоль белых рук красавицы, повиснув на жемчужной нити. – Я ставлю тысячу фунтов на то, что, приехав к английскому двору, Вы встретите в свите Её Высочества точную копию меня, только на несколько лет моложе и с чёрными кудрями!
Немец опешил. Он никак не ожидал такого поворота событий.
– Пари? – переспросил юный барон.
– А почему бы и нет, коли Вы не верите мне на слово? – повела бровями девушка.
– Отчего же, – смутился немец и встал с колена, – я верю Вам, леди Анжелина, но мне сложно представить иную красавицу, способную стать конкуренткой Вам!..
Двери кабинета распахнулись. Барон и герцог вышли, на ходу обсуждая детали своего проекта. Анжелина перевела на крёстного уставший взгляд.
– Я завтра же устрою Вам встречу с королём и курфюрстиной, – уверил гостя барон. – Сегодня до приёма у Райц я уже получил согласие на визит от них.
– Это прекрасно, – кивнул Роквелл, – полагаю, что на неформальной встрече я смогу добиться права на личную аудиенцию Его Величества.
– Всё в руках Божьих, – возведя глаза к небу, ответил немец.
Роквелл перевёл взгляд на узорчатый потолок, расписанный умелой кистью художника – на диковинных ветках апельсиновых деревьев расселись павлины и иные райские птички, – при этом советник весьма по-земному отметил, что в доме баронессы отлично следят за эмалью и не позволяют свечам сильно коптить.
– Благодарю за содействие, барон, – учтиво склонив голову, произнёс англичанин, давая понять, что его визит окончен.
Едва уловив знакомые нотки в голосе крёстного отца, Анжелина поднялась. Ульрих подал девушке руку, чтобы сопроводить до кареты.
Кинтайр легко спрыгнул на землю и ослепительно улыбнулся приветствующим его фрейлинам принцессы Генриетты Марии. Ротсей хмуро осмотрелся по сторонам и чинно спешился.
Приветствовал гостей принц де Жуанвиль, герцог де Шеврёз – дальний родственник Стюартов, занимавший при дворе Людовика должность великого камергера[6]. Ему было уже за сорок, но статности в осанке мужчины возраст не убавил. Тепло поприветствовав молодых людей, герцог предложил им пройти в отдельные покои в маленьком флигеле, где их никто не будет беспокоить.
– Одну секундочку, дядюшка, – ослепительно улыбаясь, приподнял указательный палец Кинтайр в тот миг, когда во двор въехала гружёная карета.
Подойдя к дверце экипажа и оттолкнув лакеев, принц лично помог спуститься на подмёрзшую ноябрьскую землю стройной шатенке с колючими глазами и тонкими, плотно сжатыми губами.
Де Шеврёз не нашёл девицу красавицей, но спорить со вкусом родственника не счёл нужным. Кинтайр кивнул девушке и, взяв её под руку, подвёл к камергеру.
– Со мной эта дама. Я желаю, чтобы все её капризы исполнялись тотчас же!
– Всё будет, как Вы скажете, Ваше Высочество! – учтиво ответил камергер. – А теперь прошу – тёплые покои ждут вас!
Все трое последовали в отведённый им флигель.
Лакеи, согнувшиеся под тяжестью сундуков, внесли вещи принцев и Виктории Томпсон. Осмотревшись, Ротсей решил, что опочивальня и ещё пять комнат, отведённых под нужды шотландского наследника, его вполне устраивают, после чего, не раздеваясь, завалился на кровать, справедливо полагая, что засвидетельствовать своё почтение Людовику и невесте он всегда успеет.
Кинтайр же спать не собирался. Он запросил горячую ванну, что несказанно обрадовало Томпсон, уставшую и замёрзшую с дороги. Ненадолго оставив любовницу на попечение камеристок, принц вышел посекретничать с де Шеврёзом.
– А когда ожидать кортежа принцессы Уэльской? – приподнимая тонко выщипанные красивые брови, осведомился француз.
– Вероятно, уже завтра. В порту произошла задержка, и наш корабль отплыл раньше, – выдал заученную версию Роберт, глядя за узкое стрельчатое окно, и тише добавил: – Здесь безопасно, дядюшка?
– Несомненно, принц, – ответил де Шеврёз.
Кинтайр обернулся к герцогу. Слова его прозвучали так тихо, что никто, даже стой он в шаге от родственников, не разобрал бы их:
– Моя кузина не любит шума, лишних людей и посторонних камеристок. Постарайтесь сделать так, чтобы к её приезду всей этой пёстрой компании внизу не было. Не надо лепестков роз, бантиков, риса и всякой чепухи, хорошо?
– Хорошо, – кивнул камергер.
– Она не любит пафоса. И если Людовик хочет, чтобы Лувр понравился Элиссе Английской, ничто не должно стеснять её здесь.
С этими словами Роберт Стюарт снова обратил взор за окно. По замёрзшему песку, действительно, бродили озябшие фрейлины и галантные кавалеры в вычурных камзолах, расшитых золотом и камнями. Вероятно, весь цвет французского двора собирался приветствовать наследницу английского трона…
– Я внял Вашим советам, принц, – тихо, в тон Кинтайру, ответил де Шеврёз, внимательно всматриваясь в черты лица гостя, снискавшего славу гуляки.
Роберт обернулся к родственнику:
– Да, ещё кое-что: с ней будет 20 верных воинов и ещё один личный телохранитель. Не пытайтесь даже спрашивать, почему, – после этих слов на лице шотландца внезапно появилась ослепительная улыбка, которая вполне сошла бы за дурацкую, если бы не его разумные речи. Прибавив тон, Кинтайр воскликнул: – И вина! Побольше вина, мой старый друг!
Камергер понял, что второй сын Джеймса Стюарта даёт ему дельные советы, принимая участие в спектакле под названием «Именины принцессы Генриетты», пожалуй, как игрок на его стороне. Спасибо крови Гизов!
Вошедший лакей доложил, что горячая ванна готова.
– Тори! Пошли отогреваться, моя сладкая! – заорал Роберт во всё горло.
Роквелл расхаживал по гостиной вперёд-назад. Под ногами скрипели половицы паркета, но Анжелине казалось, что эти звуки издают мозги советника.
– Вы довольны мною, крёстный? – глядя на своё безупречное отражение, спросила девушка.
Герцог остановился за её спиной и, глядя в лицо маркизы через поверхность стекла, ответил странно-сдержанным деловым тоном:
– Да, моя дорогая, но это лишь часть нашей с Вами миссии. Вам придётся послужить своему Отечеству ещё раз, но уже не игнорируя траурного платья.
– И на том спасибо! – недовольно фыркнула Анжелина.
Советник подошёл ближе к крестнице, присел в кресло рядом, заставив тем самым девушку повернуть к себе лицо, и продолжил изречения:
– Вы понимаете, что мы с Вами здесь инкогнито и вовсе не с официальным визитом от Тюдора? Вы же знаете, что для всех в Англии мы сейчас находимся в моей провинции?
– Я помню, крёстный, – кивнула локонами красавица.
– А это значит, мой разговор с королём Пруссии и курфюрстиной Бранденбурга будет иметь деловой, но не официальный характер.
– Какова моя роль в Вашей миссии? – холодно спросила девушка, понимая, что старый политик держит её за главный козырь своего расклада.
– У Карла I есть сын и наследник, немного помешавшийся на своей утраченной любви… – отведя взгляд от лица крестницы, монотонно произнёс советник. – Он уже не мальчик, и находится в том возрасте, когда принять бразды правления королевством было бы в самый раз, но личная драма почти заставила наследника объединённого трона удалиться в монастырь. Родственники с трудом отговорили его от такого решения, но он выпросил год траура и раздумий. И что мы имеем сегодня? – Роквелл снова обратил взор на личико девушки. – Принц Август едва сдерживает свои стремления постричься в монахи, но серьёзно подумывает принять католичество.
6
Исторически де Шеврёз действительно занимал указанные должности при дворе.