Страница 15 из 18
– И пошлые, – соглашается его мать и отодвигает стул. Сыновья бросаются на помощь, но она останавливает их нетерпеливым жестом. – Перестаньте надо мной трястись, словно я умирающая! И не надейтесь! Мне предстоит самая обычная операция, а вы раскудахтались.
Анна Степановна ворчит, пряча улыбку, и я поневоле проникаюсь к ней симпатией. Поневоле, потому что она отнеслась ко мне хотя и вежливо, но без особого тепла. Мало того, что любимый Данечка неожиданно привел в дом невесту, так она еще и художница. Такая, небось, яичницу и ту сожжет, да и характер наверняка взбалмошный. Чему тут радоваться, спрашивается?
Я читаю это в настороженном материнском взгляде. Она любит Данилу всем сердцем, поэтому я не обижаюсь, но и на дружбу с будущей свекровью не рассчитываю. Как сложится, так сложится.
Анна Степановна возвращается к столу с бутылкой.
– Раз уж такое веселье, то попробуйте наливочку. Жаль, мне с вами не выпить, но в следующий раз обязательно.
Даня разливает пахучую жидкость по бокалам.
– За успешную операцию!
Анна Степановна поднимает стакан с морсом, и сыновья тянутся к ней, чтобы чокнуться. Я оказываюсь придавленной к столу и даже не успеваю взять бокал.
Никто не замечает. Им не до меня.
«Отличная наливка!» «Мама, ты делаешь лучшую наливку!» – причмокивают сыновья. «Помнишь, как ты надевала на бутыли резиновые перчатки, они раздувались, а Данила говорил, что вино голосует?»
Анна Степановна – хорошая женщина со сложной судьбой. Об их семье еще в школе ходили всякие слухи. Одинокая и незамужняя, она родила Данилу в сорок лет. Об отце ребенка так никому и не рассказала. Отдала всю себя желанному сыну, всю накопленную за годы любовь. В детском саду Данила подружился с двойняшками[4] Лешей и Ваней, причем так крепко, что даже кушать друг без друга отказывались. Так и росли неразлучными, и в школу вместе пошли. Говорят, их пытались определить в разные классы, но все трое устроили голодовку, и директор сдалась. А потом в семье двойняшек произошла трагедия – в аварии погибла мать. Анна Степановна стала единственной, кто нашел подход как к мальчикам, так и к страдающему вдовцу. Они поженились, когда мальчики учились в шестом классе, и муж усыновил Данилу. Но судьба на этом не остановилась, и через два года после свадьбы отец двойняшек погиб в аварии. Остались четверо – сильная женщина, двое приемных сыновей и Данила. Семья.
Они переехали в наш город, подальше от тяжелых воспоминаний и поближе к месту, где Анна Степановна нашла новую работу.
Парни держались вместе. Помню, как в первый школьный день в десятом классе все трое стояли в дверях плечом к плечу, только что за руки не держались. Преданность друг другу ощущалась с первого взгляда. Их снова определили в один класс, хотя в этот раз обошлось без голодовки.
Последний раз я видела братьев Данилы на выпускном вечере. Все трое держались вместе, как и всегда. Зашли, подхватили девчонок и уехали праздновать.
Теперь у каждого своя жизнь. Живут в одном городе, но видятся редко, в основном, у матери дома. Однако связь жива, я чувствую ее прямо сейчас. Нерушимые узы семьи.
И вот… Данила привел в семью невесту.
С чего бы им радоваться? В школе я встречалась с другим парнем, а теперь, когда Данила обрел популярность и деньги – опа! Невеста! Да еще которая не может толком ответить на вопросы о свадебных приготовлениях.
«Свадебное платье? Эээ… да, обязательно будет платье»
«Да, конечно, мы поженимся скоро, но не очень»
«Дети – это замечательно»
Проклинаю себя за косноязычие. Еще бы сказала: «Дети – цветы жизни», меня бы вообще во двор выкинули.
Я хочу сделать Данилу счастливым. Мне с ним хорошо, пусть так продолжается и дальше. Но мне страшно двигаться с его скоростью. Что-то пугает меня, удерживает, и я не могу признаться в этом Даниле. Мои сомнения пробуждают в нем тьму, а я люблю его свет, его нежность.
Но мне не скрыть мои сомнения от родных Данилы – людей, любовь которых безусловна.
Иван сидит напротив меня – успешный, избалованный удачей. Он пошел по стопам отца, занимается финансовым учетом. Умный парень, уверенный в себе и привлекательный. Каштановые волосы в идеальном порядке, лицо гладко выбрито. Призна́юсь честно: я поглядывала на Ивана в одиннадцатом классе, да и в десятом тоже.
Именно он за ужином отпускает бо́льшую часть шуток. При этом подмигивает мне, всячески флиртует, провоцирует. Вроде веселится, а глаза прищурены. Взгляд цепляется за меня, за каждый жест. Он меня проверяет. На уроках обществознания Иван сидел за соседей партой и таскал мои карандаши. Именно он удерживал Даню, когда тот пытался броситься ко мне на сцене во время памятного спектакля. И вдруг сюрприз, я невеста его брата. Хоть и сводного, но все равно родного. В этой семье тепло и любовь заметны с первого взгляда.
Иван подливает мне вино. Когда он флиртует со мной, обнимает за плечи или берет за руку, я ловлю на себе взгляд Данилы. Он следит, как изгаляется его брат, но не вмешивается.
С каждым глотком вина я обещаю себе остановиться, но после очередного вопроса о свадьбе снова подхватываю бокал. Жадно глотаю, чтобы затопить волнение.
Почему нельзя просто быть вместе и не вгонять чувства в официальные рамки? Зачем спешить? Зачем вмешивать родных в наши отношения?
– В детстве Даня говорил, что женится на воспитательнице детского сада, – улыбается Анна Степановна. – От них, дескать, очень хорошо пахнет.
– Точно, говорил, помню, – смеется Данила. – От них пахло творожной запеканкой.
Вся семья поворачивается и смотрит на меня.
Это происходит на самом деле? Они что, собираются меня нюхать?
– Ника, а ты хорошо готовишь? – интересуется будущая свекровь.
Данила молчит. Почему он молчит?!
– Я люблю готовить, – отвечаю ровным тоном.
– Даня похудел. – В голосе Анны Степановны обвинение.
Данила демонстративно ощупывает свой живот и закатывает глаза.
– Я похудел от любви! – трагическим тоном заявляет он.
Иван давится смехом.
– Как ты посмел похудеть?! – громогласно заявляет он. – Ника, у тебя неблагодарный жених! Уж я бы не похудел на твоей пище, – подмигивает и выразительно дергает бровями.
Я выдаю в ответ кислую улыбку.
– Что Даня ест у тебя дома? – допрашивает Анна Степановна, не обращая внимания на клоунаду сыновей.
Я толкаю жениха локтем.
– Ответь, Дань!
Он давится вином, откашливается и смотрит на меня с упреком.
– Я что, обращаю внимание на еду? Я же творческий человек, и ты это знаешь. Я ем то, что ты ставишь на стол.
Блин.
Анна Степановна смотрит на меня взглядом прокурора. Ага, понятно, мои грехи безмерны: я готовлю так плохо, что жених не замечает вкуса, а потом худеет.
Неужели Данила не понимает, как мне тяжело?
– Ника, а ты любишь музыку Дани? – вдруг спрашивает Иван, и меня настигает эпическое головокружение. Комната вертится вокруг, ладони становятся ледяными, а тошнота берет за горло.
Я не хочу лгать этим людям. Не хочу, чтобы наши с Данилой отношения менялись. Со временем мы разберемся, где любовь, а где нет. Сами разберемся. Я не хочу штампов, допросов, осуждения и пытливых взглядов.
Я не хочу лгать, но и нарываться на осуждение его родных неприятно. Особенно потому, что Данила совсем меня не поддерживает. Он бросил меня на растерзание его семьи.
– Данила очень талантлив, – отвечаю твердо.
Иван смеется. Запрокинув голову, хлопая себя по коленям, он чему-то безумно радуется.
Анна Степановна оценивает меня ничего не выражающим взглядом.
Алексей, второй брат, скучающе смотрит в окно. Он меня игнорирует. Когда мы вошли в дом, и Данила объявил о помолвке, его родные застыли, уставившись на меня в шоке. Я не хотела появляться, как снег в июле, но Данила настоял. Сказал, что хочет произвести эффект.
4
Слово «двойняшки» используется для обозначения разнояйцевых (дизиготных) близнецов, которые появляются в результате оплодотворения двух яйцеклеток и поэтому не идентичны.