Миротворцы

Брата Василия даже слепой не принял бы за монаха. Широкий, почти квадратный, креп-кий до неимоверности, всегда гладко выбритый и коротко подстриженный, всегда в поношенной "афганке", перепоясанной армейским ремнём, всегда - в стоптанных кожаных сапогах. По поведению, по выправке, по хорошо поставленному командирскому голосу - типичный офи-цер. Причём, толковый офицер.

И вот этот самый педагог-тренер и толковый офицер выходил после молитвы на плац, и начиналось такое, о чём и впоследствии Володя вспоминал с содроганием.

- Всем лечь! - ни словом, ни жестом не поприветствовав мальчишек, приказывал брат Василий.

И те - где кто стоял - не глядя, асфальт ли под ногами или лужа с не успевшими рас-таять льдинками, падают в позицию "лёжа".

- Для начала - двадцать отжиманий, - отдавал новый приказ брат Василий. - И раз, и два, и раз, и два, - задавал он ритм, прохаживаясь по плацу вдоль шеренги отжимающихся мальчишек. - И раз, и два, и раз, и два... Эй ты, белобрысый, подтяни живот! Рыжий, задницу не задирай! И раз, и два... Так, молодцы, ещё двадцать! И раз...

В первый день Володя сумел отжаться только двадцать четыре раза, потом остановился и попытался сесть. И тут же схлопотал носком сапога под рёбра; брат Василий его не ударил - так, легонько пнул: "Команды встать не было, мальчик мой". Володя ткнулся носом в ас-фальт, задыхаясь от обиды. Совсем не так представлял он себе служение Господу. Но ребята, приехавшие раньше (а с ними - Пашка и Димыч), не роптали, и Володе тоже ничего другого не оставалось, как терпеть.

После отжиманий брат Василий поднимал мальчишек и гнал их по периметру лагеря - кругов десять-двенадцать. И только потом давал пятнадцать минут на умывание и приведение себя в порядок перед завтраком.

В первый день очумелый от такого напора Володя спросил у друга Пашки, когда они, ед-ва волоча ноги и пошатываясь после пробежки, шли в сторону санитарного бокса:

- Здесь чего, всегда так?

- Это только начало, - мрачно отвечал друг Пашка.

Лучше бы Володя не спрашивал. После постного завтрака: гречневая каша, ржаной хлеб, чай без сахара - снова объявили построение. Дальнейшее Володя запомнил плохо. То, что он сумел дожить до вечера и не сломаться (как морально, так и физически), можно было объяс-нить только божьим заступничеством.

И то же самое было во второй день, и на третий день, и на четвёртый...

Впрочем, очень скоро изнуряющие тренировки начали давать результат. К концу недели Володя уже мог отжаться пятьдесят раз, без особого напряга пробегал два километра кросса, научился наконец "работать" с брусьями и правильно чистить картошку. Другие мальчишки то-же держались и хотя порой жаловались, ни один из сорока не выразил желания покинуть сбо-ры. Это, кстати, было вполне возможно: Наставник, инструктируя неофитов, сказал категориче-ски: "Никого держать не будем. Хочешь учиться - учись. Не хочешь - милости просим". А по-скольку Наставник случайных ребят в "Меч" не набирал, то и оказалось, что все они "хотят учиться" и покинуть сборы по собственной воле было бы для них не меньшим позором, чем быть принудительно изгнанными.

Так и держались - со слезами на глазах и с именем Бога на устах.

Интенсивность тренировок тем временем нарастала. Когда мальчишки научились бегать и преодолевать стандартную полосу препятствий (с барьерами разной высоты и рвами), брат Василий стал навешивать каждому пояса с песком. Любопытно, что делал он это не произ-вольным образом, а согласуясь с определёнными нормативами: одному песка больше, другому - меньше. Что, кстати, и выдавало в нём опытного тренера. Перед этим он заставил всех мальчишек взвесится голышом, померил рост, записал все данные в специальный журнал, по-сле чего сел и лично набил пояса.

Когда Володя надел такой пояс, то решил (в который раз за эти сумасшедшие дни!), что тут-то ему и конец. То, что уже довольно легко давалось ему без пояса: подтягивание, напри-мер, или кросс - с поясом снова превратилось в мучение, которого разве что грешник-рецидивист в аду заслуживал. Но к вечеру выяснилось, что и это перетерпеть и пересиливать тоже можно. И как легко, свободно становится, когда снимаешь ненавистный пояс, и последняя за день пробежка, перед ежевечерней молитвой, кажется ни с чем не сравнимым удовольстви-ем.

На пятый день пребывания Володи в лагере (восьмой день сборов) приехал Наставник. Брат Василий построил послушников, и Наставник - в чёрном плаще с капюшоном - задум-чиво улыбаясь и поглаживая родимое пятно на щеке, прошёлся вдоль ровной шеренги, приос-танавливался у каждого мальчишки, смотрел с добротой и лаской в глаза, для каждого находил что сказать вполголоса и с отеческой интонацией. Приостановился и рядом с Володей:

- Ну что, Володя, наверстал упущенное?

- Наверстал, господин Наставник.

- Молодец, - похвалил Наставник. - Просто молодец. Я в тебе не ошибся, - и пошёл себе дальше.

Распорядок дня в связи с приездом практически не изменился: снова были и отжимания, и турник, и полоса препятствий, и кросс с песком на поясе. Володя, направленный в этот день в наряд, сразу потерял Наставника из виду, и только вечером встретился с ним снова. На этот раз Наставник собрался выступить перед мальчишками с речью. Брат Василий присутствовал при этом, и Володя заметил, что он посматривает на Наставника с насмешкой, явно без долж-ной серьёзности воспринимая происходящее. Это укрепило Володю в мнении, что брат Васи-лий, несмотря на свои высокие профессиональные качества, нечист и какая-то мерзкая гнильца разъедает его душу. Наставник тем временем говорил следующее:

- Братья! Теперь я могу смело называть вас так, потому что братья познаются в служе-нии Господу, а вы верно служите ему. Ни один из вас, как я заметил, не пожаловался мне на тяготы службы или какие-то другие проблемы. Это говорит о том, что вы приняли Господа сердцем, ибо сказано: "Я могу всё превозмочь через Того, Кто даёт мне силу". Однако в сле-пом служении мало проку; кроме сердца должны быть открыты и ваши глаза. Поэтому с зав-трашнего дня вы начнёте осваивать науку служения Господу. Это однако будет не наука возне-сения молитв, и не наука богословия - пусть этим занимаются церковники. Наша наука - быть мечом Господа; мечом, карающим нечестивцев и отступников, дабы приблизилось Царст-вие Небесное на Земле. Брат Василий, - жест в сторону широко ухмыляющегося педагога-тренера, будет преподавать вам науку владения оружием. Вы изучите как традиционные, так и современные виды вооружений, равно овладеете мечом и автоматом, фехтованием и стрельбой по движущимся мишеням. Времени у вас мало, поэтому курс подготовки будет очень и очень интенсивным. Но вы справитесь, ибо сказано: "Трудящемуся земледельцу первому должно вкусить от плодов".