Мудрость стихов

Покой

Я ухожу, чтоб не вернуться.

Покинуть здешние края,

Но дом, где хочется проснуться

Найти судьбой мне не дана.

И вздрогнет вишня над могилой

Пусть вечной жаждой для меня,

И стану счастлив в новом мире,

Дар покоя обретя.

Глава 7

Окровавленный клинок

Самурай неторопливо шёл по тёмной улице. Фонари освещали дорогу. Светлые дома располагались вдоль пути, навевая приятный уют. Ничто не могло омрачить приятный вечер. Он слышал лишь стук своих сандалий, что эхом отбивался от стен, но воинское чутьё вдруг лишило его покоя. Он обернулся, вглядываясь на пустую дорогу. Свет мерк, мелькая в колыхающихся огнях. Слабое шушуканье послышалось за его спиной, но стоило ему обернуться, как фонарь погас прямо перед его глазами. Дрожащее шушуканье усиливалось, плавно перерастая в хриплое хихиканье. Самурай вертел головой, пытаясь опознать задиристого шутника, но замечал лишь свою тусклую тень.

— Выходи, пока я не разозлился. — буркнул самурай.

Смущающий хохот продолжился, эхом проносясь по улице. Стук сандалий послышался вновь, но самурай стоял неподвижно, стараясь вглядеться в смуглую тень за углом. Он схватился за рукоятку катаны, настороженно наблюдая. Перед ним предстала бабка. Белый, броский макияж, красные, накрашенные губы, натянутые в безумной улыбке, ярко-жёлтое кимоно слепящее ярче фонарей. Она хихикала, невинно прикрывая губы ладонью и сморщенные глаза были направлены на воина, что разглядев пожилую женщину, слегка расслабился, выпрямив спину.

— Иди своей дорогой старуха, пока не нарвалась на беду. — предупредил её самурай.

Он развернулся и двинул дальше по тропе, но вновь услышал дикий хохот, что вызывал раздражающий скрежет в ушах. Воин оскалил зубы и резко обернулся, решив прервать наглый смешок, но дорога оказалась пуста. Смех вновь кружил вокруг него, выползая из разных мест, медленно превращаясь в настоящее безумие. Самурай ускорил шаг, в попытке оторваться от преследующего хохота, но голос и не думал отступать, словно следуя по пятам. Он обернулся вновь. Старуха с натянутыми губами продолжала сводить с ума взбешённого воина. Она смеялась, с дикой улыбкой на лице, медленно подходя ближе.

— Не подходи! — завопил самурай, сжав катану с той силой, что та заскрипела у него в ладони, — Предупреждаю!

Старуха и не думала останавливаться. Хохот усиливался, бил по ушам и отбивался в голове воина, словно звонящий колокол. Самурай протяжно закричал, будто пытаясь перебить оглушающий звон в своей голове, и обнажив катану, резким взмахом отрубил старухе голову. Смех умолк. Голова покатилась по окровавленной тропе. Тишина окатила воина шипящим спокойствием, но лишь на мгновенье. Отрубленная голова вдруг открыла глаза и улыбнулась вновь, всё той же безумной улыбкой, натянутой до самых ушей. Раздался дикий хохот. Старуха смеялась пуще прежнего — всё громче и яростнее впиваясь в голову самурая. Он в ужасе попятился назад, едва не упав лицом о каменные плиты, и со всех ног бросился бежать к своей деревне. Он вылетел из деревянных сандалий, босиком мечась из стороны в сторону по прямой дороге, но едкий хохот преследовал его, словно летящий дух, разносясь со всех сторон. Он пронёсся мимо удивлённо обернувшихся на него людей, и резво заскочив в дом, захлопнул за собой дверь. Раздавшийся грохот двери прервал сводящий с ума хохот. Самурай дышал глубоко, нервно, пытаясь забыться, затеряться от шипящей тишины, что буйствовала в его голове, заставляя плавно опускаться к полу. Он раздражённо рвал на себе волосы, вглядываясь в пустоту. Резкий стук в дверь отвлёк его. Самурай дёрнулся, внимательно навострив уши.

— Эй, Сен! — послышался мужской голос за дверью, — Открывай.

Воин медленно поднялся, выпрямив сползающий халат, и слегка приоткрыл дверь. В дом вошёл юноша с собранным на затылке хвостом и в длинном, сером кимоно. Он любопытно осмотрелся, застыв с детской улыбкой.

— Что это было? Ты пробежал по улице, словно испугался чего-то. Не думал, что непобедимый Сен чего-то боится.

— Это была кэракэра-онна. — с трудом ответил самурай.

— Опять? Сильно же ты насолил мёртвым раз они так жаждут свести тебя с ума.

— Я не знаю, что делать, с таким я сталкиваюсь впервые. Сражаться с людьми куда проще, чем с духами.

Юноша сменился в лице, на мгновенье опустив задумчивые глаза. Его серьёзный оскал вызывал смущение, а брови сжимались в неодобрительной надменности.

— Следи за тем, чтобы эта напасть не пришла к нам в деревню. — уверенно произнёс юноша, — Иначе наш дом погрязнет в безумии.

Сен покивал, протирая глаза от навалившейся усталости. Он приоткрыл дверь и махнул рукой, как бы выпроваживая гостя из своего дома. Добродушная улыбка вновь засеяла на лице юноши. Он почтительно поклонился, и медленно вышел из дома. Самурай глубоко вздохнул, едва прикрыв за ним дверь. Усталость валила с ног. Сен шатался по длинному коридору, опираясь ладонью о стены, пока облегчённо не упал на качающейся стул. Лунный свет отражался в проблесках окна. Вокруг кружила тишина, был слышен лишь скрип стула, что покачивался по случайному велению тела. Сон захватывал, медленно вводя в пульсирующую темноту. Перед его глазами начали плыть смуглые пятна, что плавно преобразились в разноцветные лепестки. Они пританцовывали в колоритном вальсе, меняясь и смешиваясь в единый цветок ириса, что вращался перед глазами. Цветок начинал вращаться всё быстрее. Лепестки размывались в хаотичном порыве. Головокружение вызывало мучительную тошноту. Пот стекал по холодным щекам. Сен открыл глаза, медленно, словно не желая видеть реальность вновь. Страх парализовал его. Он вглядывался в мелькающие блики окна, что дрожали странными очертаниями. Из-под окна показались два зелёных глаза, улыбчивые и страстные. За ними ещё пара таких же, только сиреневых. Их безумные улыбки выглядывающие, словно в страшном сне, внушали непреодолимый ужас. Сен задыхался, видя мелькающие лица, что уверенно сводили его с ума. Он поднялся, переборов удушающий страх, и широко шагая, двинулся по коридору дома. Он хотел убежать, хотел избавиться от нависшего безумия, но не мог, ноги нагло тянули в сторону, и порой не позволяли сделать и шага, словно увязая в холодном полу. Сен проносился мимо комнат, казалось, одних и тех же, видел, как всё новые лица мелькают за углом и надеялся, что это всего лишь тёмные блики, что играют с его воображением. Томные голоса расходились вдоль стен, застывая в памяти колющими очертаниями. Он упал на пол, оперевшись о стену, не в состоянии больше подняться. Разум подвёл его, рассудок пошатнулся. Он глазел в пустоту, видя лишь вечный сон. Его глаза застыли, взгляд устремился в никуда. В дверь постучали. Часто. Быстро. Громко.

— Эй, Сен! — закричал юноша, буквально вламываясь в запертые двери, — Сен, открывай сейчас же!

Юноша дёргал за деревянную ручку, но дверь не трогалась с места. Он отошёл на шаг назад, оперевшись ногой о стену и со всей силы, резко дёрнул дверь на себя. Тонкий замок треснул, издав скрипучий треск. Юноша раздвинул дверь, почти выломав её основание.

— Сен! — вновь завопил он, — Они пришли, Сен.

Юноша уверенно продвигался по длинному коридору. Качающийся стул пустел. Окна раскрыты нараспашку. Тусклый огонь колыхался в фонарях. Юноша притормозил, завидев, как Сен сидит у стены, словно застывшая статуя.

— Сен. — прошептал он, толкнув самурая за плечо.

Сен продолжал холодно глазеть в пустую точку. Его разум словно покинул ещё живое тело. Юноша покачал головой, глубоко выдохнув и собравшись с наседающими вокруг мыслями. Лунный свет всё ещё мелькал в открытых окнах, но он игнорировал их, даже не смотря в их сторону. В деревне послышался крик. Оглушающий, женский визг пронёсся по пустым стенам. Юноша выпрямил спину и выбежал из дома. Его глаза окатил хаос, в котором трудно было уловить хоть что-то, в молниеносно сверкающей обстановке. Жители метались из стороны в сторону. Одни старались безуспешно убежать прочь, другие безумно хватались за головы, забиваясь в самых дальних углах. Крик и паника охватили всю деревню и были слышны до самых дальних, отвесных холмов. Юноша закрыл глаза, едва заслышав ехидный хохот. С его губ начали вылетать звуки, похожие на бессвязные слова. Он пожимал пальцы и всячески отвлекал себя от происходящего, мысленно уходя прочь из этого места. У него это получалось, приставучий смех утихал, а пугающие образы исчезали перед его глазами.