Чистка

— Ситуация обострилась, — сказал Тансан, — нам нужно убедиться что файлы, за которыми она охотится, не попали в чужие руки. Этому нужно приоритет в расследовании.

— Люди, которых она убила, аплодируют тебе лежа.

— Мне жаль их, честно. Но проблемы живых людей важнее проблем мертвых.

— Думаю, что их мнение изменилось, если бы Карцинома убила кого-то из их родных.

— Заткни свою добродетель туда, куда солнце не светит! Это вопрос глобальной безопасности.

— Знаю. Я получил доступ к предварительному отчету Николая Кристьянссона. Эти файлы, которые она пыталась похитить, содержат данные о работе нью-йоркских щитов.

— Именно. Думаешь, наш «Светлый город на Холме» так просто переполошить?

— Николай сказал, что по его мнению, файлы не были скопированы.

— В этот раз нет. Но разве сам факт, что кто-то пытается получить доступ к этой информации, уже вызывает беспокойство. Есть только одна причина, по которой кому-то может понадобиться эта информация — если этот кто-то пытается уничтожить Нью-Йорк!

— Я не понимаю их логику, — осторожно заметил Алик, — если бы я был безумным террористом, желающим уничтожить Нью-Йорк, то я без труда справился бы с этой задачей — заказывал по одному компоненты, потом собрал атомную бомбу и переправил её в Нью-Йорк через портал. Никакие щиты не помешают мне это сделать.

— Так-то оно конечно так, — сказал Тансан, — да не совсем. Помнишь про «Пулау Манипа»?

Алик сморщился. Пулау Манипа был никому не интересным индонезийским островом. Печальную известность он получил в 2073 году, когда метеорит (или, точнее, крохотный астероид) вошел в атмосферу прямо над ним.

Атмосфера Земли, неплохо защищавшая поверхность от подобных атак со времен (за исключением прокола с динозаврами, а так-же несколько меньших недавних катастроф, вроде инцидента в Тунгуске, что в Сибири и Аризонского метеоритного кратера) справилась и на этот раз, разрушив метеорит на подлете.

Населению Пулау Манипа это помогло мало. Астрофизики и военные все еще спорят, что было смертоноснее — удары от падения осколков метеорита или следующая за ними испепеляющая огненная волна. Сами жители в этом споре не участвуют — поскольку погибли в первые секунды.

Среди прочих последствий этой трагедии можно назвать изменение общественного мнения по поводу использования щитов. Если «до Пулау Манипа» общественное мнение склонялось к бесполезности подобных сооружений в условиях наступившего всеобщего мира, то «после Пулау Манипа» — мнение поменялось на прямо противоположенное.

Щиты были искусственно созданным полем, усиливающим атомные связи — технология, отрытая в результате изучения аспектов 3D печати. Несмотря на то, что воздух, как защитный материал, слаб и эфимерен даже на уровне моря, при усилении молекулярных связей, он превращался в щит, подобный, по многим параметрам, фантастическому силовому полю.

Стена из воздуха с усиленными связями толщиной в двадцать метров — могла успешно противостоять взрыву старинной авиабомбы. А при увеличении защитного слоя до пары километров — могла защить город от атаки ядерным оружием, предоставив взамен незабываемое световое шоу.

Если бы над Пулау Манипой был развернут подобный щит, метеорит не причинил бы острову никакого вреда. После осознания этого факта, правительства всех стран были вынуждены раскошелиться, выделив, в последний раз, средства компаниям по производству вооружения.

После чего, в течении нескольких лет, большинство крупных городских агломераций планеты были зачищены ядерными щитами. Большого смысла в этом не было — после катастрофы был усилен контроль за космическим мусором, охвативший пространство на расстоянии до десяти миллионов километров от Земли. В результате работы созданного по горячим следам «Агентства по контролю за космическим пространством», любой приближающийся астероид будет перемолот в пыль, прежде чем пересечет лунную орбиту.

Это не повлияло на повсеместное появление щитов — ни один политик не хотел нести ответственность за отказ от дополнительной защиты, за которую ратует большинство имеющих право голоса избирателей. Городские щиты были смонтированы и поставлены на «боевое дежурство». И оставались в таком статусе до сих пор — несмотря на то, что за последние девяносто девять лет, прошедших с гибели Пулау Манипа, использовались только для отражения ураганов.

— Все равно непонятно, — продолжил спор Алик, — камни с неба не могут разрушить наши города, потому что на небе больше нет камней! Мы не динозавры, мы не вымрем, потому что очистили от астероидов внутренние орбиты!

— Тогда с какой целью Карцинома пытается украсть файлы? — спросил Тансан.

— Эй, это был мой вопрос… — начал, было, Алик и замолчал.

Перед его мысленным взором носились навеянные гонконгскими сериалами апокалиптичные картины — одна другой краше. Но он не стал торопиться вываливать все эти ужасы на собеседника — работа в ФБР научила его сдерживать подобные позывы.

— …впрочем, не буду гадать, — сухо сказал он, — в ближайшее время мы получим данные от экспертов, это укажет мне правильное направление расследования. Но мне могут понадобиться некоторая сумма денежных средств, чтоб достойно закончить дело.

* * *

Оказалось, что у береговая охрана ЮАР до сих пор содержит авиапарк в составе пары эскадрилий допотопных, Boeing TV88 — настолько старых, что пилотировались людьми — не напрямую естественно, но люди действительно находились в кабине, давая указания искину самолета.

Впрочем, несмотря на технологическую отсталость, самолеты могли разворачивать рои бортовых и подводных дронов, оснащенных всевозможными высокочувствительными датчиками, не сильно отличающихся от современных аналогов.

Несколько минут назад, два таких самолета долетели до точки, в которой находился лайнер «Небесный змей» в одиннадцать часов по нью-йоркскому времени. И, без особого труда обнаружил качающийся на волнах спасательный плот с отключенным спасательным маяком.

Эта деталь помогла Алику оценить степень паники, семей Лоренцо и Фаррон.

Все остальное было делом техники — в флаере имелась портальная дверь, так что как только обе семьи были подняты на борт при помощи лебедки, они были переправлены двадцатый полицейский участок — всего через семьдесят минут после того, как южноафриканскую береговую охрану официально попросили о помощи.

Алик был впечатлен.

Сидевшие сейчас на стульях в комнате допросов семьи выглядели как беженцы, чудом спасшиеся из какой-то зоны бедствия — тревога на обожженных солнцем лицах, неуверенные позы, волосы и одежда в соленых разводах от морской воды. Спасенные кутались в серебристые одеяла, вцепившись в бутылки с водой и шоколадные батончики.

Причина для такого поведения была понятна — вместо восторженных успешным завершением миссии их встретили трое разъяренных копов.

Алик попросил Саловица начать беседу — решив вмешаться лично после первого лживого ответа. После чего откинулся на спинку диванчика, стоявшего у стены комнаты, чтоб с комфортом наблюдать за проведением допроса.

Было очевидно, что люди, только что избежавшие смертельной опасности и пережившие несколько мучительных часов на утлом спасательном плотике посреди океана, определенно не выглядят лучшими друзьями.

Дельфина Фаррон обнимала Альфреда за плечи. Мальчику было всего десять но он старательно старался выглядеть надувшимся и обиженным подростком — хмурился, беззвучно шевеля губами, словно фотомодель, пойманная с куском торта ночью у холодильника.

Семейка Лоренцо выглядела только немногим более цивилизованными. Алик из всех сил старался не слишком пристально пялиться на Роуз — выглядевшую породистой трофейной сучкой — его ассистент подсказал ему что до свадьбы супружница работала моделью для различных брендов элитного нижнего белья.

Теперь она соответствовала идеальному образцу жены бизнесмена: процедура наращивания теломер заморозили её возраст на уровне вечных восемнадцати, а суррогатное материнство позаботилось о том, чтоб роды не испортили её идеальное тело, позволив замереть ей идеально соответствовать роли шикарной, знойной женщины.