Страница 10 из 14
– Слушай, сейчас все так носят, – ответила та. – Вот и Дэвид Боуи тоже. На фото видела? Он точно с такой же прической.
– Ну, если сам Дэвид Боуи, – иронично протянула Дина.
– Кстати, Волобуев будет у Савиной, – как бы между делом сообщила Ирка, – сам напросился. Я не звала.
– Тебе он нравится? – сощурилась Дина.
– Ну, – пожала плечами Ирка, и стало ясно, что Волобуев ей нравится.
– Я не пойду к Савиной, у меня дела… – произнесла Дина, но возмущенная Ирка ответить не успела – заиграла музыка. Кто-то распустил тяжелые портьеры, воцарился полумрак, и по стенам забегали блики от зеркального шара.
– Дорогие мои! Все торжественные речи мы уже произнесли! – сказала появившаяся откуда-то классная руководительница. – Сегодня у нас праздничный вечер! Пусть он запомнится вам. На следующий год вы будете уже совсем большими и начнете свой путь к решающим событиям в вашей учебной жизни!
Все захлопали. Потом к микрофону подошел завуч. Тот тоже был лаконичен:
– Веселитесь, но помните – без излишеств. И не разнесите школу!
Опять все захлопали, засмеялись и, почувствовав свободу, двинулись к столу. Дина взяла в руку стакан с минералкой и отсела в сторону. Она решила, что подождет минут пятнадцать и незаметно уйдет домой.
Ирка тем временем распоряжалась:
– Так, ребята, садитесь. Места много. Бутерброды, пирожные, а на том конце стола конфеты!
– Пожрать не главное, главное – выпить! – сострил кто-то.
– Выпить? Вон лимонад и минералка, – указала рукой Ирка, – а чай в буфете, он еще открыт.
– Это все детям.
– Фу… тоже мне – выпить… – принялись подкалывать друг друга мальчишки.
Впрочем, еда действительно интересовала всех мало. Музыка играла громко, ноги сами двигались ей в такт. И вскоре большая часть ребят уже оказалась в центре зала. У стола оставались редкие единицы, и в основном это были девочки, которые исправно ходили на все вечера, но редко когда танцевали. Они сидели группками, рассеянно улыбались, делали вид, что оживленно что-то обсуждают, или срочно поправляли что-нибудь в одежде или прическе. Так они маскировали свою невостребованность у одноклассников. На их лицах было написано одновременно ожидание и пренебрежение к происходящему. Втайне каждая из них ждала, когда кто-то пригласит ее на танец. Войти же в общий круг, который плясал под разухабистую музыку, они стеснялись. Васнецова в глубине души такую позицию презирала. Она считала, что бездействие наносит урон репутации. «Человека должны знать!» – сказала она как-то Ире, которая отказывалась выступить на общем школьном собрании. Сейчас Дина сумрачно посмотрела на кучкующихся девиц из параллельного класса и раздраженно хмыкнула.
– Что вы сидите, идите танцевать! Там же здорово, – сказала она с видом умудренной жизнью девушки.
– Ой, да я ногу натерла… – начала одна из них, и Дина поняла, что уговаривать безнадежно.
Васнецова допила воду и почувствовала голод. «Съем-ка я бутерброд!» – подумала она и, сделав из двух бутербродов один, уютно устроилась в кресле.
«А и хорошо, что Бахметьев не пришел! Спокойнее. Можно расслабиться. И за народом понаблюдать. А колбасу мать Иониной вкусную достала. Это точно!» Дина потянулась за добавкой, и в этот момент раздался голос Олега:
– Привет! Ты танцуешь?
Васнецова подняла голову и ответила с набитым ртом:
– Да, вот только бутерброд доем.
Олег улыбнулся и присел рядом.
– Тебе принести воды? Или лимонада хочешь? – спросил он светским и при этом очень естественным тоном.
– Нет, – проглотила последний кусок Васнецова, – мне бы руки помыть. Я вся как эта колбаса.
– Музыка закончится, а руки можно салфеткой вытереть. – Бахметьев разговаривал с ней, как с маленькой.
– Хорошо, давай салфетку.
Вмиг салфетка оказалась в Дининой руке. И уже в следующий миг девочка встала из кресла.
Бахметьев спокойно взял ее за руку. Он вообще все делал уверенно и спокойно. У него была какая-то взрослая выдержка. Вот и сейчас, он обнял Дину за талию и повел в гущу танцующих. Дина, затаившая дыхание, потому что ей казалось, что она пропахла сервелатом, подчинялась беспрекословно. Она только боялась, что Бахметьев ее о чем-то спросит, ей придется ответить, а от нее будет пахнуть все той же колбасой. Дина готова была убить себя за свой аппетит и недальновидность. «Поверила, что он не придет! Кому поверила? Ирке! Она же всегда ерунду всякую болтает!» – проносилось у нее в голове. Краем глаза она видела изумленные лица однокашников. Молва об очень замкнутом, почти таинственном и воспитанном Бахметьеве шла по всей школе. Он никогда и нигде не бывал с классом, ни в чем не участвовал, не был замечен в шалостях, про него не ходили сплетни, и он сам их не передавал. Он был выше всего… И вот – пожалуйста! Сам Бахметьев пожаловал на танцы. И это не все! Он пригласил Васнецову!
Дина видела, как Ирка страшно гримасничает, пытаясь выразить и удивление, и недоумение. Дина чуть не рассмеялась, глядя на рожи, которые корчит подруга. От мальчишек тоже не укрылось произошедшие, но те «сохраняли лицо».
Танец они дотанцевали в полном молчании. Когда стихла музыка, Олег подвел Дину к месту, где застал ее с бутербродом.
– К Мутовкиным подойду, они что-то хотели, – сказал Бахметьев и отошел от Дины.
А к ней тут же подлетала Ирка:
– Вот это да! Пришел! И танцует!
– Ну, танцует, – небрежно ответила Дина, хотя сама еще не опомнилась от неожиданного явления.
– Интересно, – Ирка огляделась, – народ в шоке! Ты посмотри, как Симакова смотрит на тебя. Сейчас съест.
Все знали, что Симаковой из 7-го «Б» нравится Бахметьев.
– Ну, так пусть пригласит его, – хмыкнула Дина, а у самой от мысли, что Олег может еще с кем-то танцевать, свело скулы.
– Так, слышишь, сейчас опять медленный танец, ты будь на виду. Не уходи. Посмотрим, что Бахметьев будет делать! Ой! К нам идет! – зашептала Ирка.
– Я и не ухожу. Вижу, что к нам идет. И тихо ты, – одернула ее Дина.
Ирка волновалась и чуть ли не подпрыгивала.
– Ир, привет, – вежливо сказал Олег и обратился к Дине: – Пошли потанцуем.
– Да, пошли, – улыбнулась Дина.
Она наконец почувствовала себя уверенно. Они опять танцевали молча, под пристальными взглядами остальных. Дина судорожно искала темы для разговора, но ничего найти не смогла. Так, медленно переступая с ноги на ногу, они протанцевали второй танец.
Потом все долго скакали под пение Адриано Челентано и еще кого-то, с высоким противным голосом. Когда объявили медленный танец, Дина спряталась в гущу подруг. Она хотела посмотреть, как поведет себя Олег. Тот подошел к углу, где расположились девочки, и долго всматривался в плотно стоящую группу. Потом, заметив Дину, воскликнул:
– Ну, ты даешь! Еле отыскал!
Его слова прозвучали музыкой для Васнецовой и приговором для тех, кто питал хоть какие-то иллюзии относительно Бахметьева.
– Я здесь, – сказала Дина и улыбнулась ему.
Как специально, играла самая любимая мелодия Дины. Патрисия Каас пела песню «Если ты уйдешь». Дина, держащаяся до этого достаточно чопорно, вдруг расслабилась и придвинулась к Олегу. Она уже не держала его за плечи, а обнимала за шею. Бахметьев на минуту замер, а затем точно так же обнял Дину. Они почти стояли на месте, над ними плыл зеркальный шар, и не было на свете людей счастливее. Дина, повзрослев, будет часто вспоминать этот момент, и, что удивительно, через годы она пронесет каждую мелочь, каждую деталь этого танца.
– Ты где будешь летом? – спросил вдруг Бахметьев.
– Я? – очнулась Дина. – Я буду в Москве, потом в Тучкове, на даче, а в августе… А в августе куда-нибудь поедем. С родителями.
– А я уеду на все лето. Так надо. Сначала с художественной школой. Потом меня возьмут на раскопки. Я давно хотел.
– Жаль, – проговорила Дина. Отстранилась немного и сказала: – Знаешь, мы собираемся у Савиной. Так, посидеть, поболтать. Шампанское… Пойдем с нами?
– Не могу. Я уже завтра уезжаю. Мне еще собраться надо. Я тебе позвоню.