Эндшпиль

Бен пожал плечами и сделал шаг в сторону. Она прошла мимо него, обдав своим неповторимым ароматом «Куба Либре». Сразу захотелось выпить. В последнее время рядом с ней все время хотелось выпить. То ли чтобы окончательно потерять над собой контроль, то ли чтобы она его так сильно не злила.

Закрыв дверь, мужчина развернулся. Рей смотрела на него, прикусив губу. Сердитая. Нет, даже злая. Раздраженная. И… чёрт бы её побрал такая красивая в этих своих эмоциях и юности. И как он раньше думал, что её внешность можно оценить «чуть выше ожидаемого». Нет, Рей была прекрасной и сложно было отрицать. Невольно Бен отметил, что она в другой одежде, чем в момент, когда вылетела из отеля.

На ней было голубое платье-разлетайка, которое скрывало очертания её фигуры, но открывало плечи. И руки. И ноги – больше, чем обычно. Бена всегда удивляла одежда, в которой девушки выглядели больше раздетыми, чем одетыми. Сейчас он удивился ещё больше. Рей так не одевалась никогда.

А потом он понял, что важен не фасон. Вся суть была в цвете. Голубое, как перчатки, которые он с утра выбрал для неё на сайте спортивного магазина.

- Чем обязан?

- Этим, – она, наконец, перестала держать руки за спиной. В её правой руке были наручники.

- Если что, я их не потерял, а подарил. - Шутка всегда была хорошим тактическим ходом. Она давала время. Толкала соперника на то, чтобы тот первым начал гооворить.

- Мистер Соло, вы позиционируете себя, как худшее, что может приключиться с человеком, обвиненном в терроризме. - Девушка слегка склонила голову. Он заметил, что Рей часто так делала, когда сильно нервничала. - Вы вроде тот последний барьер, за которым уже ничего нет. Ни боли, ни жизни. Я не оставлю то, что делаю, потому что… это правильное дело. Благое. И визит в Сан-Диего меня в этом убедил. Вашей поддержки я не получила, значит, рано или поздно нам придется с вами встретиться вот так, лицом к лицу в неблагоприятных условиях, когда на мне будут нелепые, но обвинения, а в ваших руках – вся власть. Я решила форсировать события. – Она бросила ему наручники. Без злости. Просто бросила. Поймать было не трудно. – Хотите знать, чем я занимаюсь – вперед. Можете арестовать без протокола. И допросить тоже без протокола. Это лучше, чем получать угрозы в коробке. Если я переживу этот допрос – дальше мне бояться нечего, разве не так?

- Допросить без протокола… – он сделал вид, что задумался. Поведение Рей было… восхитительным. Это была прекрасная попытка бросить ему вызов, но она не знала того, что он правда был более жесток, чем она думала. Девочка решила поставить точку. Пришла сюда, чтобы он сделал всё, что хочет. Ударил. Переспал. Сломал. Отдала себя его власти, лишь бы отвязался. – Так сильно хочешь избавиться от Монстра, что пришла сюда в надежде, что он поскорее тебя отымеет и найдет себе новую жертву?

- Может и так, – кивнула девушка, немало удивленная ноткой горечи, которая проскользнула в голосе Бена.

- Тебе туда, – он кивком головы указал на комнату, которая спальней не служила. Девушка вошла. Остановилась. – Почему ты так удивляешься? Я не допрашиваю людей в постели. Никогда. Неожиданно, как для больного садиста, правда? Присаживайся. Яблоко хочешь?

- Нет, спасибо, для Тьюринга эта история однажды плохо закончилась, – её ответы никогда не отличались шаблонностью. Если бы она была послушной, он бы забрал девушку себе. Впустил бы в свою жизнь и любовался бы.

- Не ассоциируешь себя с Евой? Что так?

- Ну… мистер Соло, Еву соблазнили не яблоком, а «плодом». Каким – Библия умалчивает. Вы же бывший художник, сами знаете, что даже в эпоху Возрождения художники рисовали в руке Евы не яблоко, на том Гентском Алтаре Ван Эйков она держит в руках лимон, так что та история довольно не подтвержденная. А вот отравленное цианидом яблоко Тьюринга – факт.

- Любишь факты? – Если Бена и удивили её познания в области искусства, он никак это не показал, хотя ностальгия по художественной школе, где его тот чертов лимон заставляли перерисовывать раз двадцать, царапнула. – Яблоко, кстати, не проверяли на наличие яда, – ехидно добавил он, – это всё гипотезы о мировом заговоре и все такое.

- Просто люблю Тьюринга, знаете ли. – Пожала плечами девушка. – Кстати, вот я думаю, логотип Apple – это дань памяти ему**, – заметила Рей, покуда на столе у Бена лежал айпад. – Джобс же был поклонником Тьюринга, а тот умер, надкусив яблоко… весьма логичный.

- Да, вот такую сказку о Белоснежке читают дети-айтишники, – хмыкнул Бен, подходя ближе. – Руки на стол. Живо.

Девушка отвлеченная беседой, вздрогнула, а потом послушалась. В следующую секунду на запястьях оказались те самые наручники. Бен застегнул их так, что кисти рук они не могли натереть.

- Начнем?

Она сидела за столом, положив руки на холодную столешницу. Бен был рядом. Опирался на стол, скрестив руки на груди. Выглядел он мрачновато, но эффект больше создавала темная рубашка, а не сам мужчина, ведь он даже не скрутил ей руки, как следует. Рей не совсем поняла, что будет дальше.

- Давай с самого начала. Где была сегодня после тренировки?

- Гуляла.

- Весьма информативно. Что купила?

- Платье. Разве не видите, что новое? – Она вызывающе подняла на него глаза. – Не верите, бирку посмотрите. Она где-то… под юбкой.

Бен усмехнулся. Хорошая попытка. Рей все ещё думала, что они играют. Что он сейчас начнет её целовать, и они займутся сексом на этом столе. Возможно, она даже хотела этого – иначе бы купила платье подлиннее. Он, определенно, этого тоже хотел. Но… девушка совсем его не знала. Если чего Бен Соло и не разрешал, так это бросать ему вызовы.

- Позже, – небрежно бросил мужчина и Рей выдохнула. Звучало то ли угрожающе, то ли многообещающе. – Что ещё купила? Ноутбук взамен того, что в спальне?

- Нет.

- Да! – Неожиданно резко сменил он тон, а свободной рукой нажал на кольца наручников. Те слегка впились в кожу, причиняя боль.

- Нет.

- А я сказал – да, и не отпущу руку, пока не поубавишь пыл, – он нажимал, девушка морщилась. Кожа у неё была нежная, запястья тонкими, а наручники, которые мужчина медленно затягивал, сдавливали всё сильнее. – Это шарнирные наручники, Рей. Они больше ограничивают движения рук, нежели цепные. Используются для более жестких задержаний. Сойдут для террористки, да? Знаешь правила задержания? Всегда наручники надевать так, чтобы плотность зажима равнялась мизинцу. Так они не нарушают кровоснабжения в кистях. – Он надавил ещё больше, не оставляя никакого пространства. – Но я не играю по правилам. Я же ублюдок. Мне можно.

Он сказал это тихо, ласково и почти доверительно. Рей поежилась. Хотела потянуться к нему, сказать… сказать, что он ошибается, никакой он не ублюдок, она-то знает, видела, но… шарнирные наручники и, правда, сковывали. В первую очередь, мысли. Сразу по-другому думалось, когда ограничивали свободу.

Рей впервые с таким столкнулась.

- Хорошо, купила. Но не принесла в отель. - Она пожала плечами, будто это ничего не значило. - Использовала и выбросила сразу, чтобы Вам больше не пришлось ко мне в номер проникать.

- Это все твоя охота?

- Да.

- И каков следующий ход?

Рей вскинула голову. Прищурилась. И медленно помотала головой.

Бен наклонился и их губы почти соприкоснулись.

- Будешь молчать или лгать – ударю, – просто сказал он и его глаза не врали.– Что такое, дитя, тебя не предупредили, что я поддерживаю все формы насилия, кроме сексуального? Думала, придёшь в короткой юбке, позволишь связать свои тонкие руки и я, забыв обо всем от такого зрелища, трахну тебя? Я не люблю тянуть боль в постель. Чем, наверное, здорово многих разочаровывал, но видя боль, кровь и насилие на работе, в сексе грубость я принимаю за слабость неуверенных в себе людей, которым крики боли от партнера, даже случайного, кажутся возбуждающими. Хоть за спиной, конечно, разные слухи ходят, что я чуть ли не избиваю и приковываю своих любовниц, но я – не Синяя Борода. Ты выбрала не ту тактику. Хотела переспать со мной, чтобы я отвязался – так бы и сказала, и мы оба получили бы наслаждение и разбежались, но ты захотела бросить вызов. Так принимай его. Задам вопрос ещё раз – каков твой план?