Ишемия

И, развернувшись, он уже хотел подойти к своей машине, когда словно выстрел прозвучал тот самый вопрос. Встречался ли он с Рей. Бен сцепил зубы. Так хотелось сказать “да, конечно”, хотя бы в отместку на её “нет”, но он не собирался превращаться в Финна, который сливал её секс-видео агенту, или в ублюдка, который выставляет её ложь напоказ. А ещё он навсегда запомнил тот взгляд Рей, когда он её едва не сломал, и отчаянный шепот “Бен, пожалуйста, пожалуйста”, когда в то ужасное утро она просила его не бросать её, остаться. Он достаточно причинил вреда и боли. Стоило унять свое эго, он уже и так сказал достаточно. Но если злость на этого идеального Кайло Рена была лишь его, то в остальном подставлять Рей Бен не собирался.

Потому, скривившись в неприятной ухмылочке, мужчина коротко, без колебания ответил “нет” и, наконец, сел в машину. Выезжая с парковки, подумал, что машину-то он поменял, да. Не стал тогда чинить Вольво, оно осталось дурным напоминанием. Но новое авто ничего не изменило. Всякий раз, садясь за руль, он вспоминал, как чуть было не потерял Рей. И всякий раз, вставляя ключ в зажигание, убеждался, что отпустить её - лучшая из его идей.

***

Рей сбросила туфли и в который раз подумала: в любой шедевральной обуви, даже сшитой под твою ногу, есть один изъян - её невозможно долго носить. А она же плясала всю ночь.

Девушка вдруг задумалась, что уже очень давно не возвращалась домой под утро. С наслаждением ступая босыми ногами по прохладному полу, Рей дошла до кухни, села за высокий стул и бездумно стала смотреть в окно, где разгорался новый день. Любуясь небом, на которое кто-то будто пролил сироп из розового перца, девушка медленно сняла тяжелые серьги, затем браслет и улыбку, которая служила не менее важным украшением, чем подарки от Килиана, желающего, чтобы она в эту важнейшую ночь была не только сияющей музой. Но и ещё и витриной для его новой коллекции.

Девушка не возражала. Килиан здорово поддержал её. Ничего не комментируя и не задавая ни единого вопроса, он выпустил к апрелю новые, сногсшибательные духи из черной вишни, которые назвал “Просто Рей”. На закрытых съемках девушка, как обычно болтая с парфюмером, вдруг подумала, что у них есть кое-что общее. Сиротка из Бруклина и мужчина из легендарного коньячного дома оба не могли использовать свои фамилии. Она не знала её, он - потому что Хенесси было запатентованным брендом. В тот день Килиан сказал ей, что смог сделать бренд из своего имени, смирившись и разозлившись. Подумав над услышанным, девушка приняла решение подписать книгу без фамилии.

Отпустить прошлое и стать просто Рей. Такой же потрясающей и неповторимой, как тот ярко-алый флакон с духами, по бокам которого был выбит барельеф “Битвы с кентаврами” Микеланджело, как дань её преклонения перед великим скульптором*.

Увы, вычеркнуть фамилию с обложки было куда проще, чем забыть всё свое прошлое. Сколько девушка не окутывала себя запахами “Просто Рей”, её память одурманить было невозможно. Что-то осталось.

Кто-то.

Бен. Как не могла она снять с шеи тот чёрный бриллиант, так и забыть его не могла. Это не Ункара выбросить из жизни и оградиться от той грязи, которую тот пытался разводить.

Бена забыть было невозможно. Она скучала, кажется, каждую минуту с момента, когда он собрал вещи и уехал, оставив её в том домике одну. Рей сидела у камина в полном уюте. Пила свой креман, ненавидела ярко мигающие огоньки гирлянды и ощущала себя самой одинокой на свете.

Девушка, отгородившись от воспоминания, потянулась. Страшно хотелось кофе. Голова ещё немного гудела от выпитого Кир Рояля, но Рей была даже рада. Впервые за пять месяцев она немного расслабилась и позволила удилам не так сильно впиваться в нее. Девушка уже было потянулась за планшетом, чтобы почитать первые рецензии на “Кайло”, когда заметила рисунок, который сама же вчера и оставила здесь.

Рей чуть наклонилась, чтобы рассмотреть получше. Обычно она не сохраняла себе подарки поклонников, как бы стервозно это не звучало. Все мягкие игрушки и сладости отправлялись в детские дома, цветы - в хосписы, а более дорогие вещи от незнакомых людей Рей никогда не принимала. В общем, она, как и многие знаменитости, предпочитала не сохранять ничего, иначе бы дом её превратился в хламовник. Исключением были лишь те розовые гортензии от Бена и… этот рисунок, который ей презентовала вчера какая-то забавная девушка с ярко-голубыми перьями в волосах. Она сказала, что впервые в её книгах появилась любовная линия, от которой сжалось сердце. Рей сначала не поняла, ведь книга была о нейрохирургии, но когда рассмотрела, что изображено, едва не потеряла свою улыбку.

На рисунке были она и Бен. Точнее, конечно, не Бен, а Кайло. Её поклонники, не разбирая границ реальности и вымысла, так просто нарисовали себе идеальную пару и придумали любовь, которой не было. Точнее, конечно, была, но погибла под обломками гнева, гордости и ошибок.

Рисунок был красочным, ярким, дышащим. Красивая, узнаваемая пара, целующаяся среди Центрального Парка и забывшая о всём на свете. А вокруг - потрясающей красоты весна. Зелень. Свежесть. Цветущие деревья. Один из тех красивых, мимолетных эпизодов, который не сбылся. Эпизод, которого бы и не было, ведь они были слишком заняты для таких земных вещей как прогулки в парке. Её публичность. Его работа. Они не имели времени просто, держась за руку, гулять. Их Центральным Парком была её квартира.

Рей иронично улыбнулась - она, свернув рисунок пополам, невольно провела линию между собой и Беном. Все как в жизни. Она знатно постаралась, чтобы упустить своего мужчину, а он же…

Девушка поморщилась и потянулась к планшету, стараясь не додумывать окончание фразы. То, что кроме любви она испытывала к Бену, так сильно пугало Рей, что она себя не узнавала. Столько гнева и злости не сотрясали душу девушки никогда, ведь до Бена никто в принципе не обещал её беречь, не шептал все эти сводящие с ума “я влюблен”, не заботился, а он приручил её и оставил. Порой Рей признавала его правоту и понимала, что он был вправе уйти, но чем сильнее становилось её одиночество, крепчала и злость. Как винтажное вино, гнев её вызревал, становился крепче, мрачнее.

Даже скучая по Бену, Рей сердилась, и даже сердясь, скучала. Такой вот замкнутый круг. Днем она могла в гневе колотить ладонями свой ноутбук, а по ночам же стонать в подушку от отчаяния. В особо мрачные дни, когда она по совету Кардо закрылась от всего мира, Рей хотелось бросить книгу о Кайло. Вырвать из сердца Бена и забыть эту историю. Но она так и не смогла это сделать еще и потому, что в создании истории Рей нашла утешение, хотя порой аж зудело под лопатками от желания узнать, как же там дела у Бена, но узнать было не у кого. Спрашивать у Кардо было неправильным, невзирая на его дружбу с мужчиной, а другого источника не было. Бен вел довольно замкнутый образ жизни, и по постам в инстаграме можно было разве что узнать о том, какие действия предпринимать при подозрении на аневризму. Но у неё-то была ишемия и разбитое сердце, никак не аневризма. И ей хотелось видеть не 10 советов, а человека, который эти советы своему специалисту по коммуникации надиктовывал. Лицо, которое она изучала, просыпаясь раньше. Лицо, которое она так любила.

В последний раз девушка видела Бена в середине февраля. Пока все думали, что она улетела из страны, Рей все время находилась в Нью-Йорке, консультируясь с адвокатом Хаксом и его верными помощниками. И однажды, выходя из такси, она увидела Бена. Аж замерла на секунду, наблюдая, как улыбающийся мужчина выходит из офиса адвоката и садится в новую машину. Глядя вслед его темной машине, Рей ещё раз убедилась, что Бен Соло таки не любил сломанные вещи, предпочитая их заменять. И дело было не в авто, а в том, что рядом с ним шла эффектная женщина. Шла с ним и уехала с ним же.

Девушка понимала, что не вправе сердиться. Она даже не должна была строить догадки, ведь женщина могла быть кем угодно - от новой ассистентки до коллеги, потому выводов делать не стоило, но сердце заныло. А вдруг у него уже был новый роман? Ведь он-то ей ещё в тот вечер сказал, что она была лучшей. Была. В то время, пока она сама жила и думала о Бене всегда в настоящем, будто вечером он должен был прийти и лечь рядом. Но это были лишь иллюзии, вроде тех, которые придумывают себе брошенные дети, убеждающие себя, что родители за ними вернутся. Её постель оставалась пустой. Да что постель? Бен даже не нашел смелости или желания прийти на презентацию её книги о нём, хотя был включен в список гостей, и Рей лично ставила подпись на именном приглашении. Повел себя так, будто это его не касалось. Его-то! Человека, которому ой как нравилось каждое слово в этой истории!