Ишемия

- У тебя, кстати, проблемы с седьмым шейным позвонком, - пропустив её признание, как ни в чем не бывало продолжил Бен бодреньким тоном. – Чувствуешь? – он нажал рядом, и девушка аж дернулась. – Сидишь много, когда пишешь, а тебе, ты же знаешь, как важно, чтобы кровь отлично циркулировала. О, и трапециевидная мышца напряжена.

- Да я вся как эта мышца, ты не видишь. Господи, Бен, осторожнее! - Взвилась девушка, обещая себе больше не вестись на такое вот любезное предложение. Расслабишься тут, естественно. Любопытно, Бен хоть подозревал насколько цепкие и сильные у него пальцы?

- Ну тише, я же не нарочно. Это ты доводишь свое прекрасное тело до такого состояния, Рей. Это, между прочим, почти преступление. Ты же вроде йогой занимаешься, - Бен ещё не забыл те её прогибания на Гавайях в коротких шортах. Рей хмыкнула. Последние месяцы было не до медитаций и растяжек как-то. - Тише, - повторил он.

- А обычно ты любишь, чтобы я была погромче, - огрызнулась девушка, - Если бы я знала, что под массажем ты подразумеваешь пытку, я бы отказалась. Так и скажи, что мстишь из-за разочарования, да? Ты же разочарован. Вероломство и предательство с моей стороны, не так ли?

- Конечно. До сих пор не понимаю, как ты могла так со мной поступить, - перебираясь к разгибательным мышцам шеи, согласился Бен. Голос его был серьезен, но глаза, которые Рей не видела, смеялись. Он чуть-чуть ослабил давление, и девушка слегка выдохнула. Всего на секунду. Стоило мужчине снова провести пальцами вдоль шеи, она снова застонала, невольно перестраивая Бена на другую, более лирическую волну. Ему нравилось, как Рей звучит. - Выбрать вместо лыж какой-то чертов сноуборд – это удар. Бездарная растрата потенциала этих прекрасных гор. С доской ты не ощутишь ничего.

- Просто ты не любишь, когда не по-твоему, - хихикнула Рей. Она знала, что Бен лыжи любит чуть меньше гольфа, и ей было так сложно удержаться утром, чтобы не выбрать что-то другое. На деле, ей было плевать, на чем падать, – на двух палках или на одной доске, но обиженно-наивное выражение лица Бена того стоило. И его надутый вид целый день тоже. Конечно, девушка понимала, что мужчина нарочно преувеличивает, но играл по всем правилам войны лыжников и сноубордистов: троллил её, демонстративно морщился и делал вид, что оскорблен до глубины души. – Вот и отрываешься сейчас. Признайся.

- Я бы не сделал больно, чтобы отыграться, - неожиданно голос Бена прозвучал как-то отстраненно. Рей хотела повернуть голову, но его руки так крепко удерживали.

Бен качнул головой, надавливая пальцами на триггерную точку в ромбовидной мышце. Рей снова зашипела, а мужчина вдруг грустно вздохнул. Неужто девушка и правда думала, что он бы ей назло причинял боль или вред? Ведь он же просто знал, что завтра, проведя целый день на сноуборде, она не встанет, и хотел немного помочь. Конечно, ей сейчас было больно, но на деле боль была терпимой, и после обязательно принесет расслабление.

Но, видимо, уже столько “хорошего” наделал Рей за полгода их знакомства, что она по-всякому думала о нем. Что ж, наверное, он заслужил это - такое вот невысокое мнение Рей о себе. И то, что она подсознательно даже во время долгожданного отпуска ждала удара, никак не заботы. Но Бену больше не хотелось воевать даже ради собственной правоты. Те пару секунд, едва не стоившие Рей разбитой головы в его машине, здорово отрезвили.

Бен даже спустя две недели считал, что потеря ею контроля на дороге – его вина. Ему было довольно не по себе, когда он думал, что девушка могла бы приобрести шрамы на своем теле, которые стали бы вечным напоминанием о его несдержанности, эгоизме и ревности. Тогда никакое «я боюсь тебя потерять», сказанное слишком поздно, не стало бы оправданием. Поэтому все те дни, что Рей была в Стокгольме, он, хотя и с ума сходил от злости, ревности и даже обиды, ни разу не сказал ей резкого слова. Сжимал кулаки, бесился, порой предпочитал не взять трубку, чем говорить снова грубости. Эта новая роль второго плана, человека, который наблюдает за своей улыбающейся девушкой через таблоиды, давалась так сложно. Она аж ломала его изнутри, но когда Рей вернулась, обняв его, как-то стало чуть легче. Скорее всего, лишь потому, что они, наконец, уехали подальше от всего мира и были предоставлены сами себе.

И лыжам. И, мать его, сноуборду. Реально, как она могла выбрать сноуборд? Мало ему Кардо на этой безвкусной доске, так нет же, теперь ещё и его девушка туда же.

- Но я была хороша, согласись, - пробормотала Рей, отвлекая Бена от молчания. Мужчина задумчиво посмотрел на её обнаженную спину с красными следами от его прикосновений.

- Ещё как хороша, - Бен наклонился, и неожиданно вместо пальцев Рей ощутила его губы. Такие успокаивающие прикосновения к горящей коже и ноющим мышцам. Девушка выдохнула свое напряжение. Вот так бы сразу, да. Любой поцелуй между лопаток лечил сильнее. – Даже когда летела кубарем, я был заворожен.

- Но ты неплохо меня поймал, кстати. – не поднимая головы, расслабленно пробормотала Рей, ощущая, как её заволакивает теплом от того, как Бен слегка наваливается на неё. Подумала, что её идеальный мужчина на деле таковым не был со всеми своими приступами гнева, ревности и неумением проглатывать злые слова, но ловить её он точно наловчился. Всякий раз, когда она спотыкалась – на сноуборде сегодня или на своих каблуках в целом – его сильные руки подхватывали её, не давая упасть. Он был её точкой опоры, и порой Рей хотелось оплестись вокруг него плющом. Надолго. Навсегда.

- Поймал ли? Ты меня с ног сбила. – аккуратно убирая волосы и целуя её в шею, тихо рассмеялся Бен, и от этого низкого, урчащего смеха сердце Рей в груди болезненно сжалось и забилось. Когда он был расслаблен и доволен, то становился совершенно другим человеком. Лучшим из всех. – Во всех смыслах, Рей, абсолютно во всех.

Девушка немного повернула голову, чтобы поцеловать Бена, и чуть не ахнула. А, ведь и правда, болеть стало намного меньше, будто её персональный доктор убрал давление.

-Просто у тебя все давление на мышцах затылка, а не на шейных. А они очень короткие, и им сложно удержать три килограмма твоей бесценной головы, - словно догадавшись, проинформировал Бен, целуя девушку в кончик носа.

- Это прямо жутко романтично звучит, - потянувшись к нему, хмыкнула Рей.- Но болело адски.

- Ммм, давай я попробую исправиться и уравновесить эту боль чем-то более приятным? - пальцы Бена, секунду назад еще несильно нажимающие на какую-то там очередную триггерную точку, медленно переместились на шею Рей. Он часто их задерживал там, если затягивал поцелуй. Будто всегда хотел, чтобы она держала свою голову так, чтобы он мог смотреть ей в глаза и видеть, как они темнеют от страсти и накала. А может просто ловил мурашки, которые разбегались от затылка до кончиков пальцев на ногах, заставляя их поджимать от нетерпения.

- О, не так быстро, Бен, - девушка поймала руку Бена, которая с талии начала сползать ниже, уже явно с целью нажимать нежнее и вызвать в ней другие реакции, более привычные. – Ты вчера в самолете мне всю дорогу рассказывал, как здорово делаешь фондю. Я сгораю от нетерпения это увидеть. - она повернула к нему голову и лукаво сощурилась.

- Капризничаешь? – ее тонкие пальцы, удерживающие его запястье, приятно грели. Бен был немного удивлен, ведь в первый раз Рей отказывала ему в такой желаемой близости, но он понимал, что девушка не играет с ним в эти высокомерные игры, что секс нужно заслужить. Просто дурачится. – Но я не купил грюйер.

- Я купила, пока ты относил мой сноуборд, все хорошо, - лучезарно улыбнулась Рей. - А все остальное у нас есть, так что не отвертишься.

- Вот блин.- Хмыкнул Бен, хотя был и не прочь. Фондю, немного игристого и камин - вполне себе романтичная прелюдия. Рей же, наверное, хотелось не только катаний на сноуборде, а особенных моментов, потому, конечно, ему было не сложно потереть сыр и расплавить его со специями. Он, утонув в ней с момента приезда, как-то совершенно забыл, что девушки хотели не только секса, а ещё и антуража вокруг него. Ему стоило быть более расторопным, в конце концов, он для этого Рей сюда и привез. Чтобы создавать эти самые моменты.