Ишемия

Вдруг Бен, пока Кардо рассказывал о своих исследованиях, подумал, как повезло, что у Рей неуклюжесть вызвана энцефалопатией, а не чем-то другим. Сколько бы он не злился, а этот диагноз при должном контроле был лучше многих. С той же эпилепсией девушка бы справилась куда хуже.

Слово «балерина» в его голове пробудило воспоминание о детстве. В доме матери на каминной полке стояло несколько красивых антикварных балерин, которые достались ей то ли в наследство, то ли в качестве подарка на свадьбу. Они так манили его своей бледной, сказочной красотой, и когда он, наконец, дотянулся до той полки, то одну разбил, за что получил выговор и запрет на что-то важное для четырехлетнего мальчишки. На шоколад, наверное, потому он его и не любил.

Бен подумал, что он вырос, а разбивать балерин не разучился, как бы мама его не наказывала. Ведь его Рей рядом с ним была тоже как та падающая балерина. Энцефалопатия не давала ей возможности пройти в дверь, не ударившись, а он же душил её, как приступ эпилепсии, и она падала, падала и снова падала. Разбивалась на осколки. Да, склеивал назад он душу Рей довольно бережно. Во всяком случае, после Франции очень старался, но факт того, что она превратилась в осколки, вдруг ошеломил Бена.

Он был для неё эпилепсией, не давая дышать, а она стала для него ишемией. Не мозга, нет. Сердца. Темной, страшной, пугающей болезнью, которая поражала миокард, уменьшая доступ артериальной крови к сердечной мышце. По-другому Бен не мог объяснить, отчего он так глупо и странно порой вел себя. Будто одержимый. Будто был болен.

“Что-то нужно менять, Бен, что-то нужно менять, - отстраненно думал мужчина, - ламотриджин** тут не поможет ни Рей, ни тебе. Ты же знаешь, что чудо-таблеток не существует. Все зависит только от тебя”.

- Бен, так что все-таки случилось? – спросил Кардо, когда притихший друг уже с минуты две просто молча смотрел в свой телефон, будто что-то от того ожидая. Даже позабыв о своем ужине. И коньяке, что более странно. Может, просто его возвышенная натура сегодня не желала мешать какую-то пепперони с Courvoisier 8-летней выдержки. Порой Бен любил включить сноба. Правда, сложно и поздно изображать из себя гордое невесть что, когда едва не умер от передозировки и потери крови на руках у лучшего друга. О чем Кардо никогда не напоминал Бену. А, может, и стоило бы. Чтобы сбить спесь.

Бен вздохнул и нехотя, слово за словом, выцедил из себя историю вчерашнего вечера. Он был разочарован тем, что планы рухнули, и что его мнение не учли. Зол, что Рей предпочла ему какого-то агента. Без особых прикрас поведал, как он был не сдержан, и при этом сказал, что знает о своей вине, но ведь и девушка могла проявить больше чуткости.

Кардо задумчиво жевал пиццу. Его друг редко бывал несдержан. Для всех, кроме него, Бен был глыбой изо льда и мрамора. Все его отношения заканчивались именно потому, что девушки уставали биться о равнодушие своего партнёра, а теперь, пожалуй, в отсутствии эмоций его точно нельзя было упрекнуть. Какая гребаная ирония!

Что ж его так цепляла эта девушка-то, что ж будила худшее? Или просто он бесился, что вдруг оказался в том положении, в которое ставил всех своих прежних подружек? То есть, получил в ответ на порыв равнодушное “нет времени”. Интересно, кроме слов, что он ещё сделал? Бил ли тарелки, как Роуз? Или над чем там Бен ещё потешался, равнодушно потягивая джин с розмарином?

Всё возвращалось к нему, всё. И больше Бен не иронизировал.

- Понимаю, что я выгляжу тираном, блядь, но, Кардо, она обижалась, что я доверяю наш отпуск ассистентке, я нашел время и занялся всем сам. Зачем? Чтобы в благодарность узнать, что на Рождество она улетает с тем подонком в Европу? Да как так? Выходит, ей чхать было на этот отпуск. Какая тогда разница…

- Бен, постой, - Кардо вдруг захотелось влить в друга насильно тот коньяк. Неожиданно ему стало Бена жаль. Всегда злился на то, как тот строит свою личную жизнь, а здесь прямо пожалел. За вот эту вот непробиваемую стену непонимания и упрямства. И хоть он считал, что друг перегнул, возмущение и даже обиду он понял. - Послушай, ну Рей же медийная девчонка у тебя. Ясно, что Рождество для неё - инфоповод, а не семейный праздник. Потому вряд ли она поняла значимость твоего порыва. Рей, скорее всего, особо даже не сообразила, что ты хотел не просто в отпуск, а в отпуск с ней в Рождество. Короче, поверь, проблема тут только в том, что вы очень разные. Прямо слишком. И не слушаете друг друга. Ты бы ей попробовал объяснить без эмоций. Плюс, Бен. Ну она же на ого-го сколько моложе. Ты не думаешь, что девочка хочет потусоваться в лучах славы и прочего? Ей же двадцать четыре, может, хижина, пускай и золотая, но в тишине, - не то, что она себе планировала?

- Да, но…

- Да, но именно так и есть. Ты не можешь изменить её мир за пару недель, даже если тебе вдруг захотелось. Нужно больше времени. Если в этом есть смысл, конечно.

- В плане? - не понял Бен, опять ощущая себя идиотом. Ну что, что, что опять Кардо заметил, а он, блядь, пропустил? Что ещё? И почему друг соображал лучше? Может, он знал, где найти инструкцию и почитать? Так поделился бы. Бен и сам бы почитать был не против.

- Ну, зачем тебе менять её отношение к Рождеству, например, если ты с ней потрахаешься пару месяцев и бросишь. На следующий “сезон” у тебя уже трижды поменяется девушка, так что просто расслабься и принимай её такой, какая она есть. Секс-то ваш хуже не станет. Правда?

Кардо испытывающе посмотрел на друга. Тот нахмурился. Он никогда не задумывался, на самом деле, чего ждет по итогу от отношений с Рей. Но точно знал, что и на следующий “сезон”, как выразился Кардо, она будет с ним. Это же было очевидно и правильно. Именно поэтому он не мог принять ее и ломал вместо того, чтобы осторожно менять.

“Давай, Бен, хоть мне-то скажи. Ну? Что ты о ней думаешь, а? Ведь я же вижу, как ты на неё смотришь. Это же не очередная подружка, правда? Это что-то новое? Настолько, что ты сходишь с ума”

- Зачем ты примеряешь, подойдет ли ей другая роль, Бен?

- Я не собираюсь делать Рей предложение, - хмуро ответил мужчина, когда он вдруг сообразил, что это за “другая роль”. Немало удивился. Да что это с Кардо сегодня? То говорит, что он с ней просто трахается, то вот спрашивает, когда свадьба, о которой Бен ни на секунду не задумался. – Я что, похож на идиота? Мы встречаемся всего ничего. Почему ты вдруг решил, что я что-то примеряю?

- Ты похож на мужчину, которому через пару лет сорок, и который хочет чуть больше, чем гипотетический Нобель на полке. Ты меняешься, Бен. Мне хотелось бы увидеть, куда эти изменения заведут тебя.

Кардо хмыкнул. Подумал, что это было бы даже забавно. Чтобы эта девчонка окрутила его друга, и он бы взял и женился. Хотя бы потому, что не мог подавить свой собственнический инстинкт. Вот была бы история.

- Ну, нет. Не в этом году точно. Для таких решений нужно больше времени. Я просто хотел сделать ей Рождество. Без всего этого. Немного покоя, тишины и нас. Я ведь и сам-то не шибко понимаю, каково быть в отношениях по-настоящему. И хотел… хотел попробовать это понять. Но…

Кардо обеспокоено посмотрел на друга. Тот правда выглядел довольно поникшим. Впервые на его памяти Бен хотел кому-то что-то сделать, кроме операции на мозге. Кардо понял, что Рей не шибко ладила со своей крутой семьей, наверное, поэтому его друг так хотел сделать ей праздник. Вспомнил шоколад у Бена в руках и ещё дюжины две подарков в ярких упаковках в кабинете. Картинка сложилась в голове. Надо же, он и правда готовился. Даже заранее вспомнил о подарках, хотя обычно и его-то поздравлял с днем рождения дней пять спустя.

- Вместо этого наорал на неё от собственного разочарования. Я не понимаю, что со мной. Кардо, я же не ублюдок, правда. Я умею контролировать все, кроме… кроме этого. Она говорит что-то, а у меня будто пелена, все, занавес падает. Я слышу только одну фразу и не хочу разбираться. Это полный, мать его, крах. Так ничего не выйдет.