Страница 7 из 12
Другую старушку звали Полина Семёновна, и она с Зоей Михайловной оказались невероятно добрыми старушками. Они были знакомы с детства. Ровесницы и похожие друг на друга, как две капли воды эти старушки вели равный бой с перевесом то одну, то в другую сторону. Мы стали для них очередной возможностью побороться.
Зоя Михайловна дошла до Берлин, на фронт ушла молоденькой девочкой. Во время войны она потеряла всю свою семью. Старших братьев на фронте, младших сестер и мать в тылу. Когда война закончилась у неё осталось только старенькая бабушка, которая сохранила дом от мародеров и фашистов. Как и многие девочки с фронта она приехала уже беременная. Война очень сильно обостряет все чувства, в том числе и любовь и страсть. Родился сын. В деревне мужчин почти не осталось, практически по пальцам можно было пересчитать, поэтому рождение детей без отцов, в то время, никого не волновало и не осуждалось. Потом она родила ещё двоих девочек. Дочки уже давно разъехались и не часто навещают, а сын всегда рядом. Живёт в Рязани. Сын был совсем не деревенский, любил читать, постоянно где-то находил новые книги, и не важно о чём они были, читал запоем. Умел чинить двигатели с малых лет, а с десяти уже сам справлялся со сложной техникой. После школы до темноты к нему приезжали со всей округи со всеми сломанными приборами. А в ночи делал уроки. После школы он хотел остаться в деревне с мамой, зная, что сестры уедут, но Зоя Михайловна не разрешила. Она мечтала отправить сына в Москву, но тут он проявил характер и поехал в Рязань. Отучиться на механика в колледже, потом на завод. Пока работал, учился на заочном. И со временем стал главным механиком, получал большие деньги по тем меркам, но так и не завёл семью. Потому что упорно, каждые выходные ездил к маме, а будни проводил под машинами соседей. Когда союз развалился, то он не смог влиться в новый мир и пошёл работать в колледж преподавателем. Деньги платили мизерные, но работа стала для него вторым домом, да и первым, по сути. Потому что квартиру он так и не купил, а заводское общежитие расселили. Никаких денег он не накопил, потому что почти всё отдавал маме и сёстрам. Жить было негде и он поселился в каморке своей мастерской в колледже. Мальчишки его уважали. Много раз уже состоявшиеся в бизнесе бывшие ученики звали его работать у них в автосервисах, но он упорно отказывался, потому что считал, что всё, что он должен-это делиться своими знаниями.
Насколько Зоя Михайловна была суровая и жёсткая, на столько Полина Семёновна была мягкая и добродушная. В отличии от первой, она на фронт не рвалась. Во время войны служила мед сестрой. Вышла замуж, отправила мужа на фронт и дождалась его. Но, к сожалению, после рождения единственной дочери он решил уехать. Ходили слухи, что он уехал в Москву, там устроился врачом и прекрасно жил всё это время с новой семьей. Оставшись в одиночестве, она ударилась в религию. В больших городах с религией боролись, запрещали. А в деревнях и колхозах церкви как стояли, так и продолжали стоять. Службы проводились, детей крестили, куличи освящались. Дочка росла очень тихо и спокойно. В восемнадцать лет она вышла замуж за дьячка. И начала рожать. Раз в два года Полину Семёновну радовали новой внучкой или внуком. Как раз из-за того, что детей она рожала чаще, чем успевала их воспитывать, из-под контроля вырвалась старшая дочка. Девочка была бедовая. Всем на удивление в пятнадцать лет забеременела. Тоже родила дочку и сбежала. К тому времени, дьячок уже стал батюшкой. Такого позора он принять не смог и воспитывать свою внучку отказался. Он отвез младенца уже старой свекрови и сказал, что, либо она ее воспитывает сама, либо он сдаёт девочку в дом малютки. Десять лет Полина Семёновна кое-как воспитывала девочку, но сил уже оставалось мало, а девочка была такая же не послушная и шубутная, как и её мама. Поэтому скрепя сердцем, она отдала ее школу-интернат, а на каникулы и праздники она забирала правнучку домой.
Огород нашего участка был ровно пополам поделён между старушками. Половина была засажена картофелем, другая аккуратными грядками зелени, редиски, клубники и других мелких овощей, и ягод. Между старушками завязалась небольшая война. Нас как трофеи не могли поделить между собой эти воинственные старушки. В первый день мы решили помочь Зое Михайловне и вооружившись лопатами и граблями мы пошли в бой, не понимая, что он был изначально проигран. Ни я ни тем более мама ни разу не держали в руках лопаты. Ох и намучилась с нами Зоя Михайловна в тот день. Мы с мамой не смогли прокопать и отчистить даже десятую часть того участка, который обработала старушка. Так она ещё и выполнила обещание и ближе к обеду мы с мамой уже ползли к столу. Руки были в мозолях, а уши, глаза и рот были забиты чёрной землёй. Кое как мы умылись и сели за стол. Зоя Михайловна очень веселились, смотря на нас. Она называла нас неженками, кисейными барышнями. После долгих переговоров, бабушки составили график использования нас. Один день мы копались в картошке другой день очищали грядки от сорняков и насекомых. Мы вставали с первыми петухами, а ложились, как только начинало темнеть, но всё изменилось с приездом сына Зои Михайловны Саши и правнучки Полины Семёновны Алины. Начну, пожалуй, с истории нашей дружбы с Сашей. Мы сидели в огороде у Зои Михайловны и ужинали, слушая очередную смешную историю про войну. Грустные истории она не рассказывала. Открылась калитка и в неё зашёл низкий и худой мужчина. Если бы я сразу не разглядел его морщинистое лицо, то подумала бы что это подросток. Он стоял с головы до ног обвешанный сумками, а в каждой руке он держал тяжелые увесистые коробки. Зоя Михайловна подбежала к нему и крикнула нам чтобы мы поднимали свои толстые жопы помогали Сашеньке. В первый же вечер нашего знакомства, мама и Саша очень понравились друг другу. Весь вечер они болтали и хихикали. Мама была выше и намного крупнее, но Саша был такой грандиозной личностью, что рядом с ним мама выглядела как маленькая девочка. Они проговорили весь вечер и расстались только на ночь, и до конца лета не отходили друг от друга, как влюблённые подростки. Мама в силу своих особенностей, не относилась ко мне как к дочери, а больше, наверное, как к подруге. На следующий день я благополучно переехала жить к Зое Михайловне, а Саша к нам. Старушка была очень рада что сын обрел свое счастье. Спустя неделю после Саши приехала Алина. Мне она показалась какой-то злой. Она не стала ни с кем здороваться, а просто пошла мимо нас и окликнув Полину Витальевну позвала её в дом. Мы с мамой как раз обрабатывали клубнику. На солнцепёке, обливаясь потом, я ещё подумала, что она очень груба к Полине Витальевне. Вечером, когда мама ушла с Сашей в баню, а мы сидели на лавке и ждали своей очереди, к нам подошли Алина с прабабушкой и попросили тоже пойти в баню, свою топить уже было поздно, а день был очень жаркий. Фыркая, Зоя Михайловна согласилась, и они сели рядом. Мы с Алиной в первый раз смогли рассмотреть друг друга. Она была одного со мной роста, тоже достаточно полная. Внешне она была совершенно обычная. Только губы, почти как у меня, занимали треть лица. Тогда я еще этого стеснялась и не понимала, что эта моя отличительная черта. Алина тоже изучала меня, потом она молча протянула мне кулёк с семечками и в этот молчаливый момент мы подружились.
Лето было удивительным. Мы работали как проклятые, но и жили на всю катушку. Я первый раз плавала в речке, гуляла по лесу. Первый раз спала под открытым небом и делилась самым сокровенным и личным. Алина была очень резкой и агрессивной. Такой её сделал интернат. В один день она превратилась из близкой подруги в названную сестру, когда спасла меня от изнасилования. Пошла я однажды одна на речку купаться, уже не помню почему без Алины. Разделась и зашла в воду. В округе не было никого, и я спокойно дрейфовал на спине, смотря в чистое небо. В какой-то момент, кто-то схватил меня за ногу и потянул к берегу. Он очень быстро стянул с себя плавки и держа мои руки своей одной рукой у меня над головой, раздвинул мне ноги коленом и начал снимать с меня купальник. Я так испугалась, что почти не двигалась и не дышала. Всем своим весом он прижал меня к траве и начал елозить. Помню звонкий хруст, толи его черепа, толи бревна, которым Алина ударила его по затылку. Она быстро подхватила меня и что есть мочи, мы убежали по домам. Этот парень поднял шум в соседней округе. Мол его избила ни за что негритянка. Конечно же на слово ему не поверили, но люди из ближайших деревень начали выяснять, правда это или нет. Слухи по деревням разлетаются очень быстро, а такой, что рядом с ними живёт настоящий негр притянул в нашу заброшенную деревушку, целые косяки любопытных. Я не хотела превращать наш домик в какой-то зоопарк, поэтому пряталась. Но народ всё шёл и шёл. Поэтому Алина придумала отличное решение. Она нашла у бабушки тюбик тонального крема балет и толстым слоем намазала мне лицо и руки. На голову надела косынку и напялила на меня какое-то мешковатое платье с высоким горлом. В таком виде, ближе к вечеру я выходила на крыльцо и садилась на лавочку. Приходящие мимо люди спрашивали меня, в каком доме негр живёт, а я отвечала, что они уже уехали, а в этом доме теперь живу я. Любопытных сразу убавилось и больше в нашем дворе незнакомцев не было.