Пиранья

–А суд начнётся сразу? – спросил я. Мне не терпелось всё рассказать арсунам.

Ксеноид не ответил и закрыл дверь. С лёгким сердцем я забрался в кокон на стене.

***

Меня отвели на орбитали челнок и объявили, что отправляют на вторую планету системы Великого Ложа -Рондрон. Специально для меня насекомые установили противоперегрузочное кресло.

Я думал больше всего почему-то не о доме, а о Даше. В девушке меня подкупила открытость и способность рисковать, не задумываясь о последствиях. Такой в моём круге не найдёшь. Я вдруг подумал, что экипаж «Пираньи» и семейная пара на метеородобытчике, сыгравшие со мной злую шутку, были, наверное, первыми настоящими людьми, которых я встретил после службы на «Фобосе-1».

–Вперёд, человек, – приказал одетый в зелёную мантию воинов арсун.

Под конвоем меня выставили из рыжего нутра челнока на бетонку космопорта. Гравитация оказалась меньше земной в три раза, и я подпрыгивал при каждом шаге.

Тот, кто говорит, что все космопорты Галактики одинаковы, лишь строит из себя знатока. Ну и что, что везде стандартная разметка, однотипные ангары и залы ожидания, сделанные как под копирку, с просторными помещениями для каждой из рас Совета и комнатами для средних. Но каждая цивилизация вносит штрихи в утверждённый план.

Арсуны построили за залом ожидания гостиницу – юлу цвета ржавого металла высотой с десятиэтажный дом – и воздвигли памятники героям. Ксеноиды по сей день жили далёкой победой. Когда побед мало – всеми силами оберегаешь то немногое, что было.

Герои будто бы парили в воздухе на складываемых на спине крыльях, и держали в руках сразу по несколько плазмеров. На самом деле поддерживали статуи над землёй гравигенераторы, технология производства которых доступна только расам Совета.

Нас обступили репортёры старших и средних рас – слизни лирни размером со шкаф, передвигающиеся на ложноножках и способные формировать любые конечности; раррарши, прямоходящие кошки, и их более мощные дальние родственники шшраумы; хиндри, в пол человеческого роста пушистые существа, напоминающие медведей – с большими кожистыми ушами и цепкими руками с шестью длинным пальцами. Присутствовали десятки представителей средних рас – разумные кристаллы с Антиды, двуголовые великаны-гуманоиды с Кринды и многие другие, как и люди, имеющие лишь десятую часть голоса в Совете. В воздухе висели шары объёмных видеокамер.

Конвоиры грубо оттолкнули репортёров и затолкали меня в грушевидный летательный аппарат.

А потом началась казнь.

***

Город арсунов напоминал человеческий. Вместо небоскрёбов – рыжие улья-юлы. Между ульями – асфальтированные дороги и парящие указатели для флаеров. Современные арсуны летать не умели – могли только планировать, расправив крылья. Горожане одевались в привычную для человека одежду – пёстрые балахоны и комбинезоны.

Всё это я рассмотрел в шестиугольное окошко флаера, пока тот снижался над церемониальной площадью. Арсуны не пользовались стульями, а складывали ноги в коленях и опускались лицом вперёд на наклонную подставку. Я предпочёл простоять всю дорогу, держась за поручень. Вблизи арсуны омерзения не вызывали и пахли мёдом и сухой травой.

Выложенную шестиугольными плитами площадь окружал парк из фиолетовых длинных стеблей, заменявших здесь деревья. Вокруг бетонного центра снова выстроились скульптуры очередных героев: тринадцать высоченных золотистых арсунов в развевающихся мантиях. Одна статуя держала жезл, другая копьё, третья носила ритуальные лезвия на жвалах. Интересно, для чего.

Площадь заполняли репортёры. На земле выстроилось два кольца воинов – дальние были одеты в кибернетические костюмы, а ближние, вооруженные символическими копьями, – в зелёные ритуальные мантии.

Глайдер опустился в центре площади, и мне приказали выйти. Меня сопровождали двое солдат в зелёных мантиях с плазмерами в руках.

–Понимаешь ли ты меня, человек Игорь? – проскрежетал судья.

–Да, – не стал кривляться я и просить переводчика. Сразу покажу, что настроен на диалог.

Передо мной стояли десять арсунов в фиолетовых мантиях касты судей.

–Ты украл величайшую реликвию Королей, ожерелье Матери героев, осквернил святое место! – провозгласил арсун и показал маленький опаловый шестиугольник. – Украл, чтобы получить презренную наживу, как за драгоценный камень. Человечество в твоём лице нанесло нам жесточайший удар. Твоя раса доказала, что слишком молода для Совета. Раскаиваешься ли ты, человек Игорь, который так подвёл свою расу?

Я быстро покачал головой, изображая жест почтения.

–Мне не в чем каяться. Я не крал реликвию. Вы ошиблись.

Судьи возмущённо зашевелили жвалами. Люди бы выразительно переглянулись.

–Твоя вина доказана, – ответил стоящий в конце ряда арсун. Он был стар, хитин на его лицевом щитке побелел, а четыре вспомогательные руки вдоль туловища истончились и висели сухими ветками. – У нас собран весь спектр улик – от видео до терагерцовых сканеров. Конфедерация признала твою вину. По закону Совета старейших рас мы можем судить тебя по Общему кодексу Совета или по своему. Мы выбрали свой. Какой тип казни ты выбираешь? Милосердный, быстрый или лёгкий?

Моё сердце быстро застучало.

–Постойте, – замахал я руками, с трудом проговаривая инопланетные слова. – Я ни в чём не виноват! Дайте мне объяснить! Это ведь суд!

Вокруг меня кружили зеркальные шары десятков камер.

–Ты ошибся, человек. Это уже не суд, а оглашение приговора. Выбери вид казни.

–Нет! – заорал я. – Не убивайте меня! Я не хочу умирать!

–Выбери вид казни, человек, или мы насытим твоё тело личинками и они медленно станут пожирать тебя.

Милосердная, быстрая или лёгкая. Что это означает в языке арсунов? Нет, лучше всего выбрать быструю. Быстрая – это если и с мучениями, то… всё равно быстро.

–Быструю, – проскрипел я, проговаривая непривычные для горла звуки.

–Ты умрёшь смертью оступившихся героев, человек. Хотя недостоин её.

Я поднял голову и, часто моргая, посмотрел в закрытые хитином лица разумных насекомых.

Из-за кольца солдат вышел худой арсун, подросток, в оранжевой мантии. На жвалах блистали в лучах двух солнц ритуальные длинные лезвия. Оранжевый цвет – цвет улья, цвет королевской семьи. Я вспомнил, что по обычаю арсунов право миловать и казнить принадлежит королям и принцам, и что они самолично обрывают жизнь преступников.

Арсун величественно шествовал на крепких кузнечиковых ногах. И тут я понял, что случится.

Мне перекусят голову. Перекусят голову. Перекусят голову!!!

–Ты храбр, человек, но глуп, – сказал старый судья. – Твоей расе никогда не перехитрить арсунов. Ты похож на маленькую тучную личинку, которая возжелала отнять всю пищу у собратьев и лопнула от обилия еды.

Палач встал напротив меня. Четыре антрацитовых глаза неотрывно наблюдали за мной. От этого арсуна пахло не мёдом, а чем-то кислым. Одетые в лезвия жвалы слабо покачивались. Толпа репортёров, представителей всех рас Совета, подалась ко мне. Палач нервничал – я видел как тряслись его руки.

–Прощай, вор, – сказал судья, и палач шагнул ко мне нетвёрдым шагом, широко разведя жвалы.

Щёлк. Мир поменялся. Словно сдвинули тумблер.

Налетел тёплый ветер. Надсадно зарычали отрабатывающие в форсаже двигатели.

Меня и палача обмотало поперёк туловища тросом, резко бросило в воздух – так что вышибло дух, и швырнуло в короб грузового глайдера. Его двери оставались раскрыты, и я что есть сил вжался в пол, обхватив один из небольших закреплённых контейнеров. Арсун лежал кулем и слабо шевелил двумя парами вспомогательных рук. Тросы заканчивались на двух закреплённых на полу автоматических лебёдках. Я расстегнул автоматический карабин на опоясывающем меня металле.

Внизу метрах в десяти один из репортёров, жирный зелёный слизняк, развалился на части. На месте слизняка оказался робот на цыплячьих ногах с широкими раструбами орудий на загривке. Ррарарши, ллизни, шшраумы и прочие бросились врассыпную.