Пушистик разумный

— Правильно! Значит, так оно и есть. Я видел, как они с отвращением выплевывали наш Рацион-три и с великим удовольствием ели продукт Синтетической пищи Аргентины. Какой процент этих соединений содержится в веществе?

— Около одной десятитысячной, — ответил Хоенвельд.

— А титана?

— Пять атомов из шестидесяти четырех в молекуле.

— Это очень острый вкус, — Данбар на мгновение задумался. — Полагаю, все дело в пшенице. Все остальное синтезировано точно.

— Действительно, мистер Данбар. Вероятно, так будет записано в заключении, — покровительственно сказал Хоенвельд.

— У нас есть немного металлического титана. Это старые формы, которые мы заменили на стальные. Вы смогли бы синтезировать эту молекулу, доктор Хоенвельд?

Хоенвельд с неприкрытым презрением взглянул на него.

— Конечно, мистер Данбар. За полтора года. Как я понимаю, вы начали производить этот продукт, чтобы восполнить его нехватку на первые шесть месяцев. Спустя некоторое время Рацион-три привезут с Мердока, поэтому я не буду зря тратить свое время.

Конечно, все завершилось коктейлем. Где бы не появлялись люди Земли, они сажали табак и кофе, чтобы иметь традиционную сигарету и чашечку кофе на завтрак. Куда бы они ни отправлялись, они берут с собой или отыскивают на месте С2Н5ОН, и каждый день около семнадцати часов — у них час коктейля. Туземцы планет Локи, Гимли и Тора считали это религиозными ритуалами. Даже на Шеше и Уллсре думали так же.

В общем-то, может, так оно и есть.

Сделав маленький глоток коктейля, Герд ван Рибик на мгновение отвлекся от разговора, в который был вовлечен, и прислушался к тому, о чем говорят ею жена, Клодетта Пэндервис, Эрнст Мейлин, Ахмед Кхадра и Сандра Глинн.

— Мы хотим продержать их здесь до конца недели, прежде чем начнем раздавать людям, — сказала жена главного судьи. — Рут, если вы останетесь с нами на несколько дней, вы поможете объяснить им, что их ждет в новых домах.

— И вы проведете курс лекций с людьми, которые усыновят их, — сказала Сандра Глинн. — Как обращаться с Пушистиками. Я думаю, это будут вечерние занятия. Ну, и начальный курс языка.

— Знаете, — сказал Мейлин, — я думаю передать несколько Пушистиков санаторию. Пусть они навещают больных. Они могут понравиться пациентам. Вы же знаете, у них нет совершенно никаких развлечений.

Это было похоже на Эрнста Мейлина. Раньше, казалось, он вообще не задумывался о развлечении для других. Может, именно Пушистики научили его этому?

Люди, с которыми выпивал Герд, были из Научного Центра и Отдела общественного здоровья. Одна женщина, гинеколог, поинтересовалась, что сумел обнаружить Крис Хоенвельд.

— А что он мог обнаружить? — спросил патолог Рейнстер. — У него только один образец да и вряд ли там можно что-нибудь найти. Вероятно, все дело в метаболизме матери. Конечно, это может быть и радиоактивность, но то, что мы видели, кажется, является характерной особенностью этой расы. Думаю, мы можем найти что-нибудь в диетических пристрастиях Пушистиков.

— Сухопутные креветки, — предположил кто-то. — Насколько я знаю, их не ест никто, кроме Пушистиков. Это правда, Герд?

— Да. До открытия Пушистиков мы думали, что они вообще не имеют естественных врагов. Но, изучая Пушистиков, мы убедились, что они не едят то, что им может повредить.

— Они не берут то, что вызывает боль в животе или похмелье. Тут есть прямая связь. Но Пушистики не могут осознать причину этих несвершившихся родов, которые мы исследуем. Я согласна с тем, что это, вероятно, обычная вещь для Пушистиков. Может, связь с этим кроется в пище сухопутных креветок?

— Исследуйте это. Пусть этим займется Крис Хоенвельд.

— Попросите его. Или пусть лучше это сделает Виктор Грего; он не выбросит Грего из лаборатории. Крис выходит из себя, услышав о Пушистиках. Они отнимают у него уйму времени.

— Ну, нам придется изучить еще не один утробный плод. У нас здесь сто пятьдесят Пушистиков, и мы должны найти…

— Изолировать всех беременных самок. Попросите миссис Пэндервис не раздавать их…

— …сами можем усыновить их…

— …микрохирургия… оплодотворит яйцеклетку…

У Рут и Джека Хеллоуэя даже в мыслях не было этого, когда они отправляли Пушистиков в Мэллори-Порт. Но они знали — если не сделать что-то сейчас, через несколько поколений здесь вообще может не остаться ни одного Пушистика. Если некоторые из них пострадают сейчас…

— Ну, если бы Златовласка не была убита, признали бы Пушистиков разумными или нет?

— Титан? — воскликнул Виктор Грею. — Это интересно.

— Это все, что вы можете сказать, мистер Грего? — спросил с экрана Данбар. — Это невероятно. Я проверил. Титан на этой планете очень редкий металл, как кальций на Уллсре. Он только присутствует, вот и все. Держу пари, мы ввезли его семь лет назад больше, чем его было на всей этой планете.

Конечно, это было большим преувеличением. Он есть, и это факт, но они не могли извлечь его, используя какой-нибудь коммерчески выгодный процесс. Поэтому все, что на других планетах делают из титана, на Заратуштре изготовляли из легких сплавов и стали. В пшенице, выращенной на Земле, титан мог присутствовать как рассеянный микроэлемент, но в пшенице, выращенной на Заратуштре, его не было.

— Жаль, — сказал Грего, — кажется, мы застряли. Как вы думаете, Крис Хоенвельд может синтезировать эту молекулу? Мы добавим ее к другим составным частям…

— Он говорил, что сможет, но ему понадобится полтора года. Если не будет вашего категорического приказа, он не станет даже пробовать.

— К тому времени у нас будет столько Рациона-три, сколько нам будет надо. Ну, Пушистики, включая и моего, некоторое время обойдутся без него.

Он отключил экран и, закурив сигарету, глянул на глобус Заратуштры, сделанный Генри Стенсоном и позволяющий определять время. Был еще целый час до того, как Сандра Глинн вернется из нового Центра усыновления. Бриллианта она отвела в дом Правления. И Лесли не сможет выпить с ним коктейль сегодня вечером. Он отправится на континент Эпсилон, чтобы поговорить с людьми о том, что нельзя говорить по видеосвязи. Бен Рейнсфорд разослал вызовы делегатам на выборы конституционной конвенции, а они хотели провести своих собственных кандидатов. Все шло к тому, что сегодня вечером Виктору Грего придется пить коктейль только с шефом не привилегированной Компании Заратуштры, то есть с самим собой. Неплохо, если бы кто-нибудь из них был здесь.

Титан, подумал Грего с отвращением. Здесь что-то кроется. Как называется это вещество? Ах, да! Нимфомонический металл. При нагреве он может сочетаться с другими веществами. Мысль возникла внезапно, словно пришла из какого-то другого пространства. Он остановился посреди кабинета и прикрыл глаза. Осознав все, он бросился к экрану связи и набрал комбинацию Малькольма Данбара.

Прежде чем Данбар ответил, прошло несколько минут. Он появился в пальто и шляпе.

— Я уже собрался уходить, мистер Грего.

— Я вижу. Этот человек, Вески, который работал на Диетическом-1, он где-нибудь рядом?

— Да нет. Он уехал двадцать минут назад, и я не знаю, где его можно найти.

— Ладно, свяжусь с ним утром. Послушайте, из чего сделаны ваши пресс-печи и формы?

— Из легкой нержавеющей стали нашего производства. Почему это вас заинтересовало?

— Спросите у Вески, какие печи использовались на Диетическом-1. Может, они были из титана. Только не намекайте на ответ.

Глаза Данбара расширились. Он тоже слышал о химической нимфомании титана.

— Конечно, они используют титан. И на Синтетической Пище Аргентины тоже. Послушайте, давайте я попрошу полицейских, она за полчаса найдут Джо.

— Нс беспокойтесь, это подождет до утра. Я сам сначала хочу проверить, что из этого получится.

Он отключил экран и вызвал Мирру Фалладу. Она никогда не уходила домой раньше него.

— Мирра, пожалуйста, принесите мне пять фунтов чистой пшеничной муки, только убедитесь, что она смолота из зерна, выращенного на Заратуштре. Через пятнадцать минут отправьте ее сюда.