Страница 7 из 15
– Слишком гладко всё…
– Система у них, Викуль, чётко отработанная. А завтра чуть свет теплоход тю-тю. В Москву пошпарит и груз с икрой увезёт.
– А эти? – женщина кивнула в сторону кустов.
– Кодла-то? Конкуренты Рудольфа! Проведали и решили подловить. Я исключаю фактор случайности, подходы у них продуманные: шестёрок подпустили, сами в засаде сидят. Бандитская стратегия.
– Значит, уверен?
– Давай подождём. Будь готова ко всему. Вступаешь в развязке при худшем варианте. Запомни! Только в провальном случае!
Валентин не прошептал, а отчеканил последние слова, повернувшись к напарнице и найдя её горящие тревогой глаза.
Обстановка на площади перед гостиницей действительно казалась гнетущей. Пустынно чернел асфальт. В кустах, перекидываясь блатными словами, притаились бандиты. На улице никого. И только возле остывающего автомобиля невпопад бренчала гитара… Внезапно дверь гостиницы распахнулась, из неё выпорхнул артистичный крепыш в светлом костюме, в распахнутой на груди белой рубахе. В руке он держал небольшой металлический чемоданчик. Это и был поджидаемый всеми Рудольф – хозяин бесчинствовавших у острова браконьеров. Мгновения хватило ему разглядеть со света на условленном месте поджидавший его автомобиль и шофёра, выскакивающего навстречу, и он сбежал вниз по ступенькам. Вот тут-то и началось то, что предчувствовал Валентин, скрываясь за стволом раскидистой ивы. Шофёр так и не успел покинуть автомобиль. Едва он высунулся наполовину и выкинул ногу на землю, Мирон одним махом накинул ему на шею тонкую металлическую проволоку и жестоким рывком стянул петлю, вывалив безжизненное тело вниз. Оно распласталось на земле. Пронырливый Буратино ужом скользнул к Рудольфу, не успевшему ничего понять, вырвал у него чемоданчик и бросился к кустам, откуда на помощь ему неслась вся кодла. Сделав два огромных прыжка, Рудольф настиг бандита и сбил с ног. Кувыркаясь через голову и визжа от боли, Буратино полетел в одну сторону, чемоданчик – в другую. Интересовал Рудольфа чемоданчик, и он кинулся за ним, хотя его почти настигала свора бандитов. Опасность подстерегала не только впереди. Покончив с шофёром, Мирон обрушился сзади на Рудольфа и, свалив его на землю, начал душить. Невероятным усилием тот вырвался из объятий верзилы, сам схватил его за голову и несколько раз ударил лбом об асфальт. Громила затих, но подоспевшая кодла набросилась на одиночку. Успев вскочить на ноги, тот свалил ударом ноги одного, врезался лбом в лицо другому, срубил локтем третьего, но очередной сумел сбить его, и сумасшедший клубок тел заметался по земле.
Между тем Мирон очухался и поднялся, оглядывая поле боя. Буратино, повизгивая от боли, прижимался к нему. В руках у него болтался заветный чемоданчик. В нескольких шагах кодла добивала Рудольфа.
– Кончайте его! – бросил им Мирон и тяжело зашагал от гостиницы. – Кончайте и сматываемся!
Буратино, крадучись, направился в другую сторону.
– Куда! – Мирон протянул руку к чемоданчику.
– Не дам, – воспротивился тот, – я добыл, я Мазуту и вручу.
– Давай, сука! – устрашающе напрягся Мирон. – Шею сверну!
Буратино отскочил на безопасное расстояние:
– На беспредел нарываешься?
Он оскалился, словно шакал, заблестели мелкие зубы, в руках появился нож.
– Гнида, да я тебя задавлю! – взревел Мирон.
Буратино прыгнул от верзилы в сторону, но застыл перед внезапно выскочившим из-за дерева и перегородившим ему дорогу Валентином.
– Осторожнее, Валя, у него нож! – заметив клинок, крикнула Вика.
Буратино, сломя голову, кинулся в кусты, унося с собой чемоданчик.
– Мирона я беру на себя! – скомандовал женщине Валентин. – Позаботься о том, кто с чемоданом!
Дикой кошкой метнулась тень за убегающим Буратино. Мирон осклабился, нож сверкал в его руке:
– Не послушался ты моего совета… Загостился у нас…
– А ты, я вижу, – на этом свете, – в тон ему ответил безоружный Валентин.
– Нравятся мне отчаянные, – вроде потерял интерес к противнику Мирон и блеск в глазах погасил, – жалко мне их, гибнут раньше времени… – Оборвав речь, он бросился с ножом вперёд.
Маневр был стремителен и коварен, но желанного не дал: словно артиллерийский снаряд пролетел бандит мимо увернувшегося Валентина, получил удар в низ живота и, завывая, свалился наземь. Нож уже был в руках стоявшего над ним противника.
– Жить-то хочешь? – переводя дыхание, спросил Валентин.
Невразумительный стон послышался в ответ вперемежку с ругательствами и угрозами.
– Больно? – зло посочувствовал Валентин и жёстко ударил Мирона рукояткой ножа по затылку. Верзила ткнулся в асфальт и затих. Валентин огляделся и, как нельзя, вовремя. Оставив безжизненное тело Рудольфа, кодла рванулась к нему. Но это была уже не та орава, а её поредевшие ряды. Двое так и лежали на поле боя, недалеко от бесчувственного владельца чемоданчика, третий силился подняться, но это ему не удавалось. Лишь два активных бойца приближались к Валентину с увесистыми металлическими прутами в руках.
– Не можете без железок, – пристыдил он нападавших, но оба лишь зло оскалились.
Гибкое тело Валентина пролетело, избежав размашистых ударов и один из нападавших рухнул, тяжело охнув. Больше он не двигался. Второй замер от неожиданности и страха, отпрянул назад, но не рассчитал. Его достал мощный удар ноги, и это было последнее, что он видел.
Рудольф задвигался, застонал и открыл глаза, когда Валентин и Вика перенесли его к машине, смыли кровь с лица водой, бутылку с которой нашли в багажнике.
– Чемодан! – вскрикнул избитый и уронил голову, но через минуту уже осмысленно открыл глаза. – Где чемодан?
Валентин молча подтолкнул чемоданчик. Рудольф судорожно приподнялся на локте, обхватил его двигающейся ещё рукой, прижал, словно великую драгоценность.
– Кто будете? – спросил, тяжело дыша.
– Случайно оказались… Проходили мимо, – безразлично ответил Валентин.
– Милицию вызывали?
– Не подумали как-то…
– И не нужно.
Люди реки
Конечно, сподручней было бы с аквалангами. Немного хлопот и ещё меньше денег, чтобы купить их у моряков; смех один – ящик водки, и те сами воздух в баллоны накачают. Сорокалитровые фляги волочь по дну реки под водой, к тому же руку вытяни, – ничего не видно в жёлтой мути. А брешут, будто в Волге вода самая чистая! Но это ещё полбеды, потом, дождавшись катер, эти же фляги на дне отыскивать и тянуть на поверхность! Ласты и акваланг облегчили бы эту занудную тяжёлую работу, но Рудольф и слушать не желает. Так, как мать родила, почти нагишом, безопаснее. Они – люди реки, никакого внимания не должны привлекать, не стоит излишними аксессуарами раздражать аборигенов. Но разве это мелочи? Сорокалитровые фляги, наполненные икрой, это далеко не мелочь! Впрочем, попусту рассуждать, Рудольфа всё равно не переубедить. Если он что-нибудь втемяшит в голову, пустое спорить…
Так возмущался один из двух полуголых молодцов, выгружающих здоровенные алюминиевые фляги с намертво привинченными крышками из лодки, опуская их осторожно под воду, на песчаное дно. Дно было неровным, фляги неуклюжие, занятие под жарящим солнцем проклятущее. Философ был атлетически сложён, загорел и юн. Второй, заметно постарше, молча внимал недовольному бормотанию товарища, но, видимо, думая о своём, даже не кивал в ответ. И тем не менее работу нелёгкую оба выполняли умело и споро, хотя заметна была их усталость.
– Валентин, – окликнул товарища молодой, – ты бы хоть курил, что ли.
– Устал?
– Почему это сразу устал? – взъярился молодой. – Я без передыха могу всех этих свиней к месту доставить. Хочешь, на спор?
– А куда торопиться, Лёнь? – успокоил приятеля Валентин. – Нам Рудольф задачу поставил… Время обозначил… Мы спокойненько вписываемся. И к ужину как раз вернёмся. Не клятые, не мятые.
– У тебя на всё присказки.
– Жизнь научила.
– Много живёшь?
– Сколько отмерено.