Качели

Тётя впоследствии уверяла, что не получала от неё никаких писем – ответа из Петропавловска-Камчатского она так и не дождалась. Собиралась писать ещё, но жизнь в это время сделала очередной крутой вираж, и под откос полетело всё.

Занятая исключительно своими переживаниями и чувствами не вникала в причину внезапно поселившейся в доме отчуждённости. Замечала мимолётно, что между отцом и матерью не всё ладно, и тут же забывала, переключалась на своё. Требовали постоянного внимания жизненно важные вопросы: что именно имел в виду Саша когда вчера после уроков сказал: «Ты не любишь ходить в ногу, ждёшь, когда к тебе подстроятся»? Есть ли смысл ещё немного загореть? Отменяется: нос и без того ужасен, шелушится, крем Райки не помогает, не надо было её слушать, себе только навредила, и это уже не в первый раз… Иланка просит купальник на воскресенье – не дам, пусть обижается… Какой-то у него не такой был голос, когда он звонил вечером, надо срочно перезвонить. Всё волновало, переживалось, любой пустяк. Скрученный рубль найденный под скамейкой в детском парке, истраченный на солёные косточки. Поглаженный по дороге улыбчивый пёс с патлатой головой, который не хотел с ними расставаться, провожавший чуть не до самого дома. Сашин подарок: бледно-голубые клипсы из пластмассы купленные на ступеньках городского универмага у приставшей цыганки с золотыми зубами прятавшейся от милиционеров, затащившей для показа товара за угол дома. Вылупленные зенки Наташки Самарцевой столкнувшейся с ними нос к носу в толпе на субботней барахолке в Рабочем городке, где Саша искал для себя в книжных развалах шахматную литературу…

И, вдруг, стоп! Новость, которая не укладывалась в голове, казалась бредом: родители расходятся, мама уезжает к новому мужу в Мурманск! Бред, бред!

Всё что угодно могла себе представить, но чтобы мама? Это же анекдот! Да вы, что, мамуля, папа! Вы что, в самом деле! Мама, это правда? Да? Ну, чего ты молчишь! Правда?

Мать она считала немолодой женщиной. Невозможно было поверить, что она может в кого-то влюбиться, встречаться с мужчиной, хотеть выйти за него замуж и всё такое. В этом было что-то постыдное, извращённый какой-то порок, такое могло произойти с известной артисткой, певицей, балериной, но не с мамой-учительницей, которой почти сорок лет.

Вспомнилось прошлогоднее мамино возвращение из отпуска на курорт Трускавец – она первый раз отдыхала одна, без неё и папы. Трускавец ей был необходим по состоянию здоровья, а отцу в этот момент было не до отдыха: сдавал важный строительный объект, сутками пропадал в тресте, домой приезжал только переночевать. Что-то уже тогда возникло между родителями. Недомолвки, холодок в отношениях. И вот выяснилось: мать, принципиальная правдолюбка, созналась по приезду отцу, что во время отдыха и лечения увлеклась отдыхавшим в соседнем корпусе рыбным капитаном из Мурманска по фамилии Баштаев. Увлечение началось невинно, в очереди за стойкой в курортной библиотеке, где оба сдавали книги. Капитан оказался большим любителем художественной литературы, однако дилетантом: читал всё подряд без разбора, не всё до конца понимая, по такому же принципу собирал домашнюю библиотеку: что удастся достать. Мать, естественно, принялась его просвещать, воспитывать в нём литературный вкус. Капитан четыре недели ходил за ней по пятам выслушивая трактовку совместно читаемых журнальных новинок, повторял: «Вы, Мария Львовна, просто посланы мне судьбой», а потом, в соответствии с канонами классической литературы предложил руку и сердце…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «