Страница 8 из 18
Не голос, а едва внятный шепот.
Он был вконец перепуган.
Сколько раз я видел, как самые неисправимые юные преступники и те не могли держать фасон и ударялись в слезы, когда речь заходила о лишении свободы.
Но с этим парнем все было по-другому. Совсем по-другому.
Что-то в его истории не так.
– Расскажи-ка еще раз, – попросил я. – Вы, значит, с дружками вышли из кабака. Ты крепко поддал. Вот тут-то и появился приставучий малый, и тебе захотелось непременно его накостылять.
Клиент побледнел.
– Не просто приставучий. Он нас провоцировал.
– Как именно?
– Говорил всякое разное.
– А точнее?
– Не помню.
– Не помнишь? Но что сбил его с ног, помнишь?
– Ага.
Опять шепотом.
– Ладно, рассказывай дальше. Как ты его бил?
– Кулаком. По скуле. В висок. Он рухнул навзничь и треснулся головой.
То-то и скверно. Что малый упал и ударился затылком. С тех пор он лежит в больнице, да еще и эпилепсию заработал на всю оставшуюся жизнь. Н-да, невеселая история для кой-кого из участников.
Я заглянул в бумаги, которые прихватил с собой.
– Есть четверо свидетелей случившегося. Пять вместе с пострадавшим, но от травмы он потерял память. Первый свидетель – старикан, который толком не присматривался, но запомнил, что тот, кто свалил жертву, был в красной куртке. На тебе такой куртки не было. Второй и третий свидетели – твои собственные друганы. Оба утверждают, что не запомнили ни секунды происшедшего. Не помнят ни что было сказано, ни что ты ударил. А четвертый свидетель…
Мой клиент беспокойно заерзал.
– Тебе что, плохо? – спросил я, хотя спрашивать было глупо.
– Все о'кей.
– Ладно, тогда продолжим. Четвертый свидетель – твой дружок Расмус, и, в отличие от остальных, он помнит все, что слышал и видел. Его история полностью совпадает с твоей.
Я отложил бумаги в сторону.
– Он, должно быть, один из ближайших твоих друзей, – сказал я голосом, насквозь пропитанным иронией. – Горой за тебя стоит. Изо всех сил старается, чтобы ты угодил в тюрьму за серьезное преступление, которое может возыметь далеко идущие последствия на всю оставшуюся жизнь. Отличный парень.
Я наклонил голову набок и увидел в глазах клиента слезы.
– Давай сначала, – сказал я. – Рассказывай, как все было.
Он открыл рот, но я перебил:
– Хотя… хрен с ним. Расскажи, почему ты врешь.
Он хотел было ответить, но я снова перебил:
– И для ясности – не говори, что не врешь. Потому что ты врешь. Причем плохо.
Клиент выглядел усталым. Долго молча сидел на стуле, потом наконец заговорил. Я уже подумал, что победа за мной. Что он расскажет, как все случилось на самом деле. Но увы, этого не произошло.
– Я не вру, – сказал он.
Он словно бы вырос, произнося явную ложь.
– Не вру, – повторил он, на сей раз громче. – Я сбил этого чувака с ног. Но вовсе не собирался причинять ему такую травму.
Повисла тишина.
– Ну, тогда я не знаю, как тебе помочь. – Я развел руками.
Парень вызывающе смотрел на меня:
– Это не имеет значения. Так или иначе, я виноват. И теперь должен понести наказание.
Он заморгал и потупился, но я успел заметить страх в его глазах.
Однако страх был не тот, какого я ожидал. Не тот, что обуревает людей, которые боятся грядущего наказания. Совершенно другой. Не имеющий отношения к драке.
Я медленно собрал бумаги и сказал:
– Я еще вернусь.
Парень молча сидел на стуле, когда я уходил.
Страх в его взгляде не давал мне покоя.
Помоги мне, шептали его глаза. Помоги.
7
Я обещал Бобби связаться с ним самое позднее вечером в воскресенье на этой же неделе. Не знаю, почему я назвал именно вечер воскресенья, вообще-то я в эту пору не работаю.
Но как бы там ни было, надо решать.
В пятницу, закончив рабочий день, я взял под мышку полученную от Эйвор коробку и отправился домой. – Собираешься работать в выходные? – спросила Люси, увидев меня с коробкой.
– Хм, на неделе не нашлось времени поработать, как рассчитывал.
Что правда, то правда. Все свое время я ухлопал на клиента, взявшего на себя избиение, которого – я был совершенно уверен – он не совершал. Я тщетно перекопал весь доступный материал, пытаясь найти объяснение, почему он так поступил. Парень так и останется загадкой, пока не надумает изменить свою ситуацию. Надеюсь, он не станет тянуть с этим чересчур долго.
За коробку Эйвор я не брался намеренно. Я очень легко увлекаюсь. Действую слишком безрассудно и слишком торопливо. А так нельзя, если намерен провести серьезную работу. Потому-то я и отложил коробку. Чтобы посмотреть на эту историю более объективно. Минуло уже несколько дней, однако напряжение не отпускало. Что-то в деле Сары Техас требовало дальнейших раскопок. Железнодорожный билет, например. Вопрос только в одном: чем оправдать потраченное на Сару время. Бобби вряд ли сможет оплатить мои услуги, а уж государство тем паче.
– В случае чего звони, ладно? – сказала Люси.
– Разумеется, детка.
Снова лил дождь. Ну и погода! Мысли о Ницце уже не утешали. Я места себе не находил, история Сары Техас выбила меня из колеи. Дальше так продолжаться не может.
Белла ликовала, когда я пришел домой.
Сколько же любви способны подарить такие маленькие человечки. Подарить и одновременно потребовать взамен. Радость била через край, когда она повисла у меня на шее и, отчаянно болтая ногами, пыталась обхватить ими мою талию.
– Пятница! – распевала она. – Пятница!
Мы едва дождались, когда уйдет Сигне. А как только она ушла, сразу же включили громкую музыку и немножко расслабились перед ужином. Я плеснул себе виски, а Белла играла в куклы. Как и все ребятишки ее возраста, Белла не умеет бездельничать. Но мы над этим работаем. Уметь расслабиться очень важно. У мамы Беллы с этим обстояло не лучшим образом. Она считала, что достичь чего-то можно, только если работать как вол и вовсе не отдыхать. Видимо, так думают многие женщины. Вот почему мужчины вроде меня всегда их обходят. Ведь мы понимаем, что лучшая стратегия – пребывать в постоянном покое, чтобы развить титаническую энергию в тех крайне немногих случаях, когда есть возможность изменить свою жизнь.
Я хочу, чтобы Белла все это усвоила. Не желаю, чтобы, когда она вырастет, мужчины вроде меня могли ее обойти.
– Куда отправимся в воскресенье на поздний завтрак? – спросил я.
Детям нужны ритуалы. Взрослым тоже, но детям гораздо больше. И с тех пор, как Белла поселилась у меня, я старался их создавать. Одна из первых установленных мною традиций – каждое воскресенье завтракать в хорошем ресторане. Так повелось еще с тех пор, когда она была младенцем. Я человек разборчивый, и Белла со временем стала такой же. Следующая традиция сложилась сама собой, сразу после того, как Белла научилась говорить. Уже вечером в пятницу мы обсуждаем, куда пойдем в воскресенье. Что, кстати говоря, подводит нас к третьей традиции. Пятничный вечер мы с Беллой всегда коротаем вдвоем. А вот субботы проводим по отдельности. Я – со своими приятелями, Белла – с одной из бабушек или, в крайнем случае, с няней.
По крайней мере, такие у нас были традиции, пока все не пошло вразнос.
Короче говоря, Белла так сосредоточилась на кукле, которую усадила себе на колени, что сперва меня не услышала. Я повторил вопрос.
– Только не в “Бернс”, – ответила она.
Я согласился. “Бернс”, старое разбойничье логово, считался крутым лет двадцать назад. Но не теперь. А для людей, чутких к модным трендам, вроде нас с Беллой, такие моменты важны.
– Может, двинем в “Гранд-отель”? – предложил я.
– А может, лучше в “Хагу”? – сказала Белла. – Заодно и в парке погуляем.
Упомянув о прогулке, она просияла. У меня в груди потеплело. Девчушка явно была в восторге от своего замечательного предложения, и мне понравилось, как она радуется собственной блестящей идее.