Страница 34 из 43
Он вскрикнул, отпрянул, едва не рухнул с седла. Конь беспокойно переступил с ноги на ногу. Видение исчезло, снова сидит на верном артанском коне, весь дрожит и уже покрылся гадким липким потом, а оборванный певец все так же перебирает струны, что-то поет на своем языке хриплым пропитым голосом. С губ Придона сорвалось проклятие. Певец оборвал песнь, смотрит снизу вверх. Придону почудилась в глазах певца затаенная насмешка.
- Достаточно ли героическая песнь? - спросил он негромко.
Придон, все еще вздрагивая, выудил из кармана все монеты, бросил прямо на музыкальную доску. Певец довольно вскрикнул, узнав по блеску благородное золото.
- Ты щедр, великий воин, - сказал певец. - Ты в самом деле щедр!
- Ты колдун? - спросил Придон.
Певец отшатнулся, даже стукнулся затылком о стену.
- Зачем мне эти глупости? - спросил он. В голосе певца Придону почудилась обида. - Я намного сильнее... Зачем мне?
Придон пробормотал:
- Сильнее?.. Что за дурь... Правда, я теперь уже и сам не знаю, где у вас кончается дурь, а где начинается... другое.
Конь послушно двинулся вдоль домов. Придон с усилием выпрямился, развел в сторону плечи и выпятил грудь, чтобы солнце красиво играло на широких пластинах мышц. Но в черепе все еще звучали то боевой рог, зовущий в схватку, то змеиное шипение молний, что бьют в землю совсем близко, то совсем некстати всплывало прекрасное лицо с удивленно вскинутыми бровями.
Бог, мелькнула суматошная мысль. Бог посещает и этого певца. Не может человек говорить... вот так!
Он ездил бесцельно, стараясь убить время, часто задирал голову к небу. Орлы выглядят крохотными крестиками на чистом небе, ястребы, тоже застывшие неподвижно, пару раз заметил настолько медленно плывущие клинья журавлей, что надо долго стоять и смотреть, чтобы увидеть, как перемещаются. Но ни одного дракона, а, по хвастливым слухам, именно драконы и есть основная мощь Куявии...
Правда, есть еще башни магов, но те не сдвинуть, а десяток драконов могли бы рассеять, просто разметать конную армию артан в чистом поле, где не спрятаться в пещеры, за стены. Придон часто представлял себе страшную картину, когда с неба снижаются громадные драконы, на спинах куявы с дротиками и луками, а сами драконы плюются таким огнем, что вспыхивает степь, начинает гореть земля. Всякий раз он содрогался от ужаса и беспомощности, но потом начал ломать голову, почему же куявы не присылают такую армию? Заверения, что куявы такие мирные и добрые, - брехня, нет такого соседа, чтобы не воспользовался силой и не оттяпал у более
слабого кусок земли, не заставил платить дань золотом, товарами и людьми.
Были слухи, что драконы не могут улетать далеко от гор, где гнездятся, другие говорят, что огня у дракона хватает только на три выдоха, после чего обязательно садятся и долго отдыхают, а если такой сядет в артанской степи, там он не намного сильнее степного льва, а тех бьют копьями даже подростки.
В корчме за обильно накрытым столом сидели только Вя-земайт со Скиллом и Аснердом. Олекса и Тур умолили сурового отца отпустить на улицы куявского града: когда еще побывают!
Вяземайт посоветовал добродушно:
- Пусть идут. У тебя дети степенные. Молодые, а уже держатся осмотрительно, лишнего слова не брякнут. Что с такими орлами случится?
Аснерд махнул рукой, счастливые сыновья умчались. Скилл сказал озабоченно:
- Что-то Придон задерживается. Вяземайт сказал с кривой улыбкой:
- Он горяч, но умеет сдерживаться. За него не переживай. Он уже увидел, что все куявы нас ненавидят и боятся, но на эту мелочь не обращает внимания... В таких случаях стоит замечать только тех, кто ненавидит вдвойне. Или кто ненавидит не артан вообще, а именно тебя... Могу сказать, что к числу наших врагов добавились такие могущественные люди, как жена тцара...
Аснерд хрюкнул:
- Это Иргильда, что ль? А мне она показалась вполне, вполне... Чем-то раздражена, но с этим можно поладить. Я даже знаю как.
Вяземайт захохотал. Победно захохотал, запрокидывая голову к потолку, показывая крепкие желтоватые зубы.
Скилл спросил с любопытством:
- А что Аснерд сказал не так?
- Сказал? - переспросил Вяземайт, хохоча. - Он не сказал, он брякнул!
- А что брякнул?
- Все... - едва выговорил Вяземайт, - все не так!.. Он не знает, за что Иргильда так ненавидит однорукого мага! За что готова разорвать на мелкие клочья, растереть в муку...
- За что?
- Тулей, захватив трон, нуждался в поддержке местной знати. Он взял в жены дочь самого крупного из беров, чьи земли занимали хорошее положение, а родовые замки превратил в крепости. Надо сказать, что Иргильда тогда была молода и очень красива.
Аснерд сказал с неудовольствием:
- Да она и сейчас ничего. А я бы сделал ее еще моложе.
- Не сделал бы, - заверил Вяземайт радостным голосом. - Щас скажу почему. Тцар часто уезжал на кордоны, надо было замирять соседей, а молодая красавица, оставшись одна... гм... да и чувствовала она, что они с Тулеем не ровня, что ее могли бы выдать за человека более благородного происхождения.
- Дура, - обронил Аснерд веско.
- Еще какая, - согласился Вяземайт. - Теперь эти благородные беры ему сапоги чистят! А он - тцар. Так вот, когда Тулей дознался, что на их супружеском ложе перебывала половина мужчин из дворца, он... не стал ее казнить или искать виновных среди мужчин, что вообще-то мудро, кто из нас бы увильнул от соблазна? Он просто велел однорукому запечатать ей лоно. И с того времени никто из мужчин больше не может... Отныне Тулей уезжал на войны, а Иргильда в бешенстве окружала себя магами, знахарями, чародеями, но, увы, заклятие однорукого намного сильнее.
Скилл сказал задумчиво:
- Понимаю, почему у нее такое лицо.
- А кто этот Горасвильд? - спросил Аснерд.
- Маг, который задержался дольше всех, - отмахнулся Вяземайт. - К тому же - красавец. Обещает, что вот-вот снимет заклятие. Вообще-то он не один вертится вокруг Ир
гильды. Это от нее слухи, что тцар болен, а когда умрет, она расправится с его сторонниками... На сегодня уже отколола от Тулея половину двора!
Он видел на лицах обоих артан нескрываемое отвращение. Интриги, сплетни, тайные слухи, заговоры... И среди этой гнили расцвел такой дивный цветок, как Итания? Бедный Придон...