Страница 13 из 43
- Кто это? - шепнул он в сторону Скилла, словно женщина могла услышать. - Почему она...
- Тс-с-с, - ответил Скилл. - Если не кричит свое имя, значит предпочитает неузнанность. Придон, в Куя-вии больше разнообразия, чем в Артании, как в гниющем трупе всегда больше червей, чем на чистой лужайке. Но и пожирающие трупы черви нужны, иначе те своим смрадом задушили бы весь мир!.. Ты только в одной Куябе увидишь столько всякой дряни, сколько никогда не встретишь во всей необъятной Артании. Но здесь попадаются и драгоценные жемчужины, которых у нас тоже, увы, не встретишь...
Голос его на краткий миг стал печальным, даже в глазах промелькнуло нечто, но Придон не успел среагировать, на свободное место вышла молодая красивая женщина, за ее спиной выстроились музыканты, женщина гордо вскинула руки, музыканты разом ударили по струнам, задудели в деревянные и медные трубы, рожки, пищалки, а женщина начала танец.
Придон встрепенулся, музыка звучит непривычно, но в груди сразу же отозвалось что-то, дрогнуло, а потом сладко заныло. Сквозь ряды музыкантов протиснулся подросток, вскинул лицо к закопченному потолку и запел. Придон вздрогнул, по всему телу прошла дрожь, волосы зашевелились. Мальчишка пел, подняв лицо, такое чистое и серьезное, словно видит сквозь все этажи чистое небо, а на нем небожителей...
Да каких небожителей, мелькнуло в голове смятенное. Небожители - это грозные и свирепые воители, их лица перекошены яростью, в глазах огонь битв, голоса подобны грому, а взгляды высекают молнии. Этот же поет настолько сладко и щемяще, что в груди началось какое-то задыхание, сдавило, сперло. Придон прижал ладонь к сердцу, оно дергается не в лад, словно раненый зверек, что попал одной лапой в капкан и в ужасе старается освободиться.
За столам продолжали есть и пить, но разговоры умолкли.
Все смотрели на танцующую женщину, слушали музыкантов и поющего подростка. Лица их оставались спокойными, лишь некоторые начали в ритм постукивать рукоятями ножей по столу.
Скилл и остальные артане слушали с явным удовольствием. И на танцующую женщину смотрели с удовольствием. И продолжали есть с тем же удовольствием.
Придон слушал.
Слушал.
Слушал...
За столами негромко пристукивали в такт, подросток пел чисто и звонко, женщина танцевала ритмично, красиво, а музыканты дудели и звенели струнами слаженно, сплетая сильную прекрасную мелодию, от которой сдавило, как тисками, сердце, а в глазах защипало.
Внезапно сквозь этот шум и звонкий цокот сапожек женщины Придон уловил негромкий, на грани слышимости, голос бога. Он сразу ощутил, что это голос бога, ибо все в нем встрепенулось, по телу пробежал огонь, обжег все нервы. Голос бога звучал едва слышный, но могучий, это было похоже на голос морского прибоя, что надвигается медленно и неотвратимо, бьет в берег так, что содрогается земля, откалывает целые скалы, а для моря это вовсе не усилие, просто сам бог говорит тихо, ему нет необходимости повышать голос, он - бог, его услышат...
Придон вслушивался, потрясенный, по телу пробегала судорога восторга. В груди что-то пробуждалось иное, неизвестное, могучее, и вдруг изнутри зазвучал такой же голос, пусть не такой могучий, но тоже... голос не человека, а голос бога!
- Что со мной? - вскрикнул он. Он дрожал, руки покрылись гусиной кожей, его бросало то в жар, то в холод. - Я не хочу...
Но уже сам чувствовал, что не в силах противиться тому, что пробудилось в нем. Но что это за голос? Чего от него требует бог? И что то, которое внутри, у него в груди, ответило этому богу?
Он перехватил внимательный взгляд Скилла. Старший
брат смотрит участливо, но без тревоги. Знает, внезапно подумал Придон, что опасность мне не грозит, иначе уже вскочил бы с топором в руке. Но, судя по его взгляду, он тоже ощутил, что со мной заговорил бог!
- Мне странно, - прошептал Придон. - У меня... все перевернулось.
Скилл молчал, Аснерд прогудел благодушно:
- Это все перченое мясо.
- Да и рыба, - сказал Вяземайт с ухмылкой, - что-то в рыбе такое, даже не скажу что, но кровь вскипает, а с глаз падает пелена...
- Горькие травы, - отрезал Олекса. - Все - они, проклятые! Горячат кровь без надобности. Это куявам необходимы, у этих жаб кровь уже застывает, а у нас и без того кипит, а жилы плавятся!
Тур смолчал, только оглядел корчму налитыми кровью глазами. В глубине зрачков сверкали яростные огни, пора бы уже и подраться. Куявы поспешно опускали глаза в миски и тарелки, в чашки и кружки.
В корчме появились женщины, полураздетые и ярко накрашенные. Не разобравшись, но завидев на столе перед крепкими мужчинами самую дорогую рыбу, сразу подошли и предложили свои услуги. Придон опешил, он даже не думал, что можно вот так просто, ведь завладеть женщиной - всегда невероятно трудно...
Скилл сказал легко:
- Птички, вы не заметили, что мы - артане? А воевода добавил невозмутимо:
- И что у нас на столе нет вина?
Женщины переглянулись, скорчили хорошенькие мордашки в гримаски и проскользнули дальше. Придон не поверил глазам, когда одна преспокойно села на колени гуляке, а тот, ничуть не смутившись, одной рукой обнял за талию, другой потянулся за кружкой с вином.
Скилл с усмешкой заметил:
- Любовь, конечно, пьянит и куява, но вино дешевле.
- Мечта куява, - сказал со вздохом Вяземайт, - чаще
всего похожа на жену соседа. И никаких тебе расшибаний лбом стен...
Отяжелевшие от сытной еды, поднялись в свою комнату, Придон сразу устало рухнул на указанное ему место. Под ним оказалось нечто вроде одеяла, свалявшееся и плоское, как блин, даже такое же замаслившееся, впитавшее пот многих постояльцев, но Придон не принюхивался, свой артанский запах что угодно перебьет, с наслаждением лег и вытянул гудящие от усталости ноги.
Помыться бы, мелькнула несвойственная для степняка мысль, потом отмахнулся: пусть моются те, кому лень чесаться.
В комнату вошел, сгибаясь под тяжестью седла, другой парнишка: серьезный, медлительный, как медвежонок. Придон указал, куда положить, мальчонка с облегчением свалил тяжесть, поклонился степенно и вышел так же молча.
Артане переговаривались, но Придон закрыл, глаза, и сразу же ярко и отчетливо возникло лицо прекрасной Итании. Ее брови высоко вздернуты, в глазах немой вопрос, и снова Придон ощутил, как застучало сердце, в груди нарастает щем, а в ушах неожиданно зазвучал голос бога.