Страница 11 из 27
— Двадцать два. Синдар, нандор и трое нолдор.
— Что с ними произошло? — продолжал спрашивать тот.
Так. Шанс для остальных. И плевать, что синдар не опускают оружия.
— Скрылись в скалах у перевала, я с одним из воинов увлек орков за собой. Он погиб. Остальные должны быть живы!
— Я понял, — кивнул предводитель серых. — И отправлю дозор им на подмогу. Но ты забрел на наши земли, воин Дома Феанора. Отдай оружие.
— Иначе что? — не удержался Дагмор, продолжая усмехаться.
Опустившиеся было стрелы вновь нацелились ему в лицо.
— За преступления Дома Феанора и его верных им запрещен вход на земли Дориата и в окрестности. Отдай оружие, или будешь убит, — сказал Белег на удивление спокойно, просто предупреждая.
Дагмор неудержимо захохотал. Смех рвался наружу, как вода из пробитой бочки. Сложившись пополам, он никак не мог вдохнуть от хохота, хотя рядом вспороли воду две стрелы.
Невысокий всадник в капюшоне вскинул руку, останавливая стрелков. Мелькнул синий рукав его одежд. Белег спешился и шагнул Дагмору навстречу, глядя ему в глаза.
Все ещё смеясь, тот перевернул копьё, воткнул в речное дно. Острие скрежетнуло по камню и застряло. Схватился за живот — от смеха стало больно и едва хватало воздуха.
— Напугай меня… чем-нибудь… другим! — выдохнул Дагмор наконец, едва способный говорить.
— Следуй за мной.
Он разжал ладонь, сделал несколько шагов — и очень пожалел о копье. Хороший был посох. Нет. Он не упадёт еще раз. Не дождетесь.
— За лошадьми не побегу, — сказал Дагмор в спину предводителю синдар. — Лучше стреляй сразу.
Река заставила его ненадолго забыть о боли в ногах, но сейчас, казалось, он шел по битому стеклу или колотому льду.
Несколько возгласов изумления донеслось от окруживших его синдар. Что они там увидели? А, должно быть, его спину.
— Только перенесенные испытания извиняют твою грубость, — сказал другой синда.
— Это ещё не грубость, — бросил Дагмор. Даже оглядываться на говорившего не стал, только усмехнулся.
Донеслись обрывки фраз:
— Никто не повезёт его…
— …жестоко заставлять далеко идти…
— …встанем лагерем на той поляне…
Злость поднималась внутри.
— Воины Тингола… так боятся безоружного… что не могут луки опустить? — спросил Дагмор, переводя дыхание.
— Мы не доверяем убийцам, — жёстко отозвался кто-то.
Предводитель обернулся, жестом велел воинам молчать.
— Долго был в плену? — этот спокойный синда начал Дагмору нравиться. Если что, убьет быстро.
— Со второго… года Солнца.
— Прорыв к Ангбанду?
— Да.
По лбу поползла капля пота. Ноги ломило. Нет, с него хватит…
Белег поднял руку, призывая спутников остановиться, за несколько мгновений до того, как Дагмор открыл рот, чтобы потребовать отдыха или казни на месте.
— Мы встанем здесь, — сказал он. — Ответь ещё на два вопроса, и можешь отдыхать.
— Я пока не отказывался… отвечать, — сказал Дагмор, тяжело садясь на траву посреди пологого склона. Почти падая. Но все же ещё не падая.
На него рудным пластом наваливалась неудержимая тяжесть.
— Не стоит отказываться в твоём положении, — предупредил Белег.
Дагмор засмеялся снова. Коротко.
— Я могу все, — сказал он, чувствуя, как все тело тяжелеет. Вот-вот начнет заплетаться язык. — Молчать. Послать вас на Север и в горы. Вам нечем напугать меня.
— Торопишься умереть, воин Феанора? — спросил уже знакомый жёсткий голос, и тут Белег довольно резко приказал тому замолчать.
— Не думаю, что тебя легко напугать, — сказал предводитель синдар.
— Я отвечаю ради спутников.
— Расскажи, где их оставил.
Это было важно, и Дагмор медленно, восстанавливая в памяти, описал участок северной тропы к перевалу и столбы пятнисто-серых скал, куда забрались беглецы.
— Достаточно, — поднял руку Белег, когда Дагмор пустился заплетающимся языком называть цвета и породы камня на повороте тропы, для пущей точности. — Я знаю это место. И последнее…
«Спать хочу. Наконец-то я хочу спать. Убиться, как я хочу спать»…
Все стало просто, понял Дагмор. Его судьба определилась. Его эльдар спасут, если они живы. Его могут убить по слову Тингола, но мучения больше не грозят. Разве что смертельная скука в ожидании приговора. Это называется… Да, пожалуй, безопасность. Тело осознало ее и властно потребовало пощады.
Больше нет ни одной причины его мучить. Особенно когда трава такая мягкая, и туман опять наползает, словно покрывало…
Его встряхнули за плечо.
— Ответь, воин Феанора. Ты сражался в Альквалондэ? Ты убивал ради кораблей?
Дагмору потребовалось несколько мгновений, чтобы просто понять вопрос. Заданный вдобавок очень тихо.
— Да. На мне… есть кровь сородичей. Белег… — Он с досадой тряхнул головой. — Станете судить и казнить — не будите.
Уткнулся, наконец, в эту чудесную траву и закрыл глаза.
========== часть 2 ==========
— Второй день — это чересчур, — подумал вслух Белег. — Не хотел бы бросать его среди леса, и тем более — везти куда-то спящим.
— Если то, что мы поняли — правда, это не чересчур, — возразила Лутиэн. — Как бы ни был дух силен, тело может требовать покоя. Дух после многих испытаний — тоже. Ты же не требовал бы от Маэдроса Феанариона быстрого выздоровления?
— Старшего Феанариона пытали годами, он долго и встать не мог. А этот сумасшедший бежал и дрался, как драуг.
— Поверь, работа в рудниках Моргота тоже пытка. Монотонная, способная растянуться на много десятилетий. Я как целитель знаю, что она делает с телами и душами.
— Королевна, мы можем лечить его, сколько сочтем нужным, но что, если король сочтет нужным воздать кому-то за сделанное Феанором и его верными полной мерой?
— Он спас почти дюжину наших сородичей. Отец не будет настолько несправедлив.
Белег взглянул на нее в упор.
— Знаешь ли ты, почему король не отозвал согласие отдать Аглон и восточные земли уцелевшим сыновьям Феанора?
— Потому что все равно не сможет их защищать. Ничего не изменилось.
— Тингол приказал нам, своим военачальникам, разузнать обо всех оставшихся силах Феанарионов, — сказал Белег медленно. — Не будь разгрома у Ангбанда, и задумываться бы не стоило. Но их осталось не больше трети прежних войск. И король размышляет и подсчитывает силы. Наши — и те, которые они приведут ближе к нашим землям. В отдалении от всех прочих нолдор.
— Ты не говорил мне раньше, Белег…
— Я нарушаю приказ Тингола, сообщая тебе.
— Храбрость этого безумца тебе так по душе?
— Не только. Королевна, я впервые увидел воина сыновей Феанора в деле. Возмездие подобным ему даже при численно близких силах — очень плохая затея. Уже не только потому, что лить кровь эльдар ещё раз — само по себе страшно, даже возмездия ради.
— Моя мать никогда не поддержит такого решения. И я, когда о нем станет известно.
— Госпожа Мелиан… Очень любит короля. Я не помню, чтобы она противоречила ему хоть в чем-то, — сказал Белег задумчиво. — Никогда. Она тоже молчит. И может молчать впредь.
На лицо Лутиэн опустилась тень.
— Но и такой причины возразить я прежде не припомню. Она не промолчит. Осуждать убийство сородичей и готовиться к нему же…
— Не осуждать. Прийти в ярость… — сказал Белег.
— Не могу это осуждать.
— …И остаться жить с нею вместе.
— Разве ты ни разу не видел их в деле прежде? — Спросила Лутиэн, помолчав. — Ты воевал, ты был на их праздновании Воссоединения. И даже обычные их воины на такое способны?
— Воевал, но не рядом с нолдор. А на празднике все радовались жизни, даже старшие Феанарионы, говорят, улыбались.
— …Он мог промолчать, — сказала Лутиэн, продолжая размышлять. — Назвать только имя. Не ответить тебе.
— Мы бы все равно спросили, чей он верный. Не сразу, так позже.
— Он мог ответить только нам.
— Да, — признал Белег, — это все усложнило. Саэрос готов был убить его сразу.