Страница 26 из 26
Несомненно, Мане со своим братом Стояном, а также боярин Тудор, замыслившие ослушаться своего князя и не идти в поход, решили посовещаться со стариками, уже привыкшими менять одного князя на другого.
«Угощайтесь, гости, – конечно, говорил Мане, принимая этих стариков у себя. – Благодарю вас, что почтили своим вниманием мой скромный дом».
«Это ты сам, по обыкновению, скромен, – должен был ответить Станчул, старший из седобородых братьев, – а дом твой не хуже, чем у всех».
«Ох, не знаю, надолго ли, – наверное, вздохнул Мане. – Вы ведь были на недавнем совете у нашего государя и сами всё слышали. Беда на нас надвигается. Скоро война начнётся. Кто знает, чем она окончится. Так и вижу свой дом разорённым врагами. Да и не только свой дом вижу в таком плачевном положении».
«Дай Бог нам победить врага», – разумеется, ответил Станчул, ещё не зная, зачем приглашён.
«Больше, чем война, Богу угоден мир, – конечно, возразил Мане. – Только мир способен принести нам достаток и процветание, а война приносит лишь разорение».
«Что ж делать, если войны не избежать», – должен был вздохнуть Станчул, а вслед за ним не мог не вздохнуть и его седобородый брат Юрчул.
«Неужели избежать войны никак нельзя?» – возможно, встрял Тудор.
«На всё воля Божья, но наш государь собрался воевать», – наверняка ответил Станчул, теперь уже догадываясь, о чём речь, но прикидываясь непонятливым. Он пережил многих государей именно потому, что отличался осторожностью!
Тудор же, устав от уклончивых ответов Станчула, вполне мог вспылить и сказать седобородым боярам: «Вам двоим хорошо. Вы оба – старцы и потому в поход не пойдёте, в столице останетесь».
Конечно, так дерзко говорить со Станчулом и Юрчулом не следовало! Если это случилось, то Мане Удрище и его брат Стоян должны были призвать Тудора к спокойствию, однако вспыльчивый боярин не обязательно послушал сразу: «Думаете, война вас не коснётся? Нет, не удастся вам, почтенные, отсидеться за нашими спинами! Когда Янку придёт к нам со своим войском, придёт к нам ко всем разорение, даже если мы живы останемся. Отберут у нас у всех имения и передадут тем, кто поддержит нового государя, которого Янку поставит. А на помощь султана нельзя всё время надеяться. Он уже раз помог, а в другой раз поможет ли? А в третий раз поможет?»
«Дай Бог нашему государю победить врагов, чтоб не пришлось звать воинов султана», – возможно, сказал Станчул, всё ещё прикидываясь непонятливым, а Тудор тогда должен был сказать: «Молитесь или не молитесь, а победы не будет. Вы сами это знаете. У Янку войско сильнее нашего, но нашему государю до этого нет дела».
Если Тудор так говорил, то Станчул и Юрчул, конечно, начали хмуриться – седые боярские брови пришли в движение. Только Мане своим тихим вкрадчивым голосом мог предотвратить назревавшую ссору.
«Вот потому мы вас и позвали, – должен был говорить Мане. – Тудор, а также я и мой брат Стоян хотели узнать ваше мнение по одному весьма важному делу. Вы в совете дольше всех нас, и опыта вам не занимать. Подскажите, как избежать бессмысленного кровопролития. Помогите сохранить мир, который угоден Богу больше, чем война. Мы не хотим войны и желаем жить в мире с Янку. Как нам сделать так, чтобы Янку не наказывал нас за нашего государя, заключившего союз с погаными турками?»
«Способ только один – направить к Янку письмо и ждать ответа», – должен был сказать Станчул.
«А если письмо попадёт не в те руки?» – конечно, забеспокоился Мане.
«Придётся положиться на волю Божью, – наверняка сказал Юрчул, ведь ему уже давно следовало вступить в беседу. – Однако Бог милостив. Не слишком это опасное дело – слать письма. Важно другое – если отправлять письмо, то сейчас. А иначе поздно станет».
«И вы поможете нам составить письмо?» – должен был спросить Тудор, наконец понявший, что престарелые бояре тоже не одобряют безрассудства своего государя и желают договориться с Яношем.
«Да, мы поможем, – конечно, кивнули Станчул и Юрчул. – Однако вам следует быть готовыми, что Янку, если примет ваше прошение благосклонно, может потребовать оказать услугу».
Влад верил, что события развивались именно так, ведь, насколько он помнил, в грамотах Станчул и Юрчул упоминались среди бояр Владислава отнюдь не последними. Значит, старые предатели тоже сделали многое, чтобы Яношев ставленник взошёл на трон, и это отразилось в документах.
Ах, как хотелось снова увидеть эти грамоты и убедиться, что память не подводит! А ещё хотелось снова поговорить с Калчо и спросить, не вспомнит ли он ещё что-нибудь про заговор. Наконец, хотелось просто пройтись по улицам Тырговиште, и, наверное, Войко всё-таки не зря говорил:
– Ты уж без нас никуда не отлучайся, господин.
Временами Владу всё-таки не сиделось на месте, и он, забравшись в седло, доезжал почти до самого ущелья и останавливался лишь там, где сугробы поднимались коню до брюха. «Никуда не уедешь, – убеждался всадник, – но и ко мне никто не приедет, ведь дальше снегу ещё больше».
Впрочем, если б вопреки всем препятствиям приехал сюда чужак, то мог и не распознать во Владе недавнего государя. Разве у человека из княжеского рода может быть на голове баранья шапка вместо лисьей? Разве окажется на плечах не плащ и кафтан, а длинный овечий тулуп? Разве человек из княжеского рода наденет вместо сапог опанки с полотняными обмотками? Да и остальное – простые серые штаны из шерстяной ткани, льняная рубаха и тканевая опояска вместо кожаного ремня – всё это приличествовало лишь деревенщине.
Недавнего государя мог выдать разве что конь – породистый, тонконогий. Из-за холодов этот конь оброс более длинной шерстью, сделался мохнатым, но всё равно вёл себя как господин всех лошадей, который легко рысит по глубокому снегу, потому что отъелся и силу девать некуда. Деревенская лошадёнка, когда тянет по сугробам даже пустые сани, бежит неохотно, а этому всё было словно в забаву.
Временами, уже возвращаясь из поездки к ущелью и видя, что конь не устал, Влад с разгону взбирался на холм, где стояла деревенька, а затем, давая коню отдышаться, медленно ехал вдоль околицы и обозревал долину. Она лежала перед глазами, как на ладони – все уголки делались видны. Точно так же в камере узника видно каждый угол, поэтому приходила мысль: «Я заперт здесь».
«Эх, – думал недавний государь, – прав оказался Войко. Незачем мне было ехать в Турцию. Ведь здесь я ещё и месяца не провёл, а уже тесно, скучно, и утешает меня лишь то, что весной грядёт моё освобождение. А в Турции я бы мучился вот так в скуке и тоске лет пять. Вот на что я хотел себя обречь! Хорошо, что не обрёк».
От скуки стали приходить и разные мысли, с местью не связанные. Например, Влад стал замечать, что вдова, у которой он живёт, ещё совсем молода – лет на пять старше его самого – и по-своему мила. Конечно, будь он государем, ему не подобало бы с ней сходиться. Государю, если уж хочется завести себе женщину для утех, следовало найти красавицу, которой не более семнадцати лет, и непременно такую, чтоб даже просватана не была, а уж замужем побывать тем более не успела.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.