Драконий пир

В Румынии чай пили разве что заезжие купцы с Востока, поэтому вид пиал, да и самого чайника казался юному румынскому князю необычным даже после четырёх лет, прожитых в Турции.

По традиции Влад получил чашку последним – гостю давали возможность убедиться, что хозяева пьют и питьё не отравлено. Слуга с поклоном протянул пиалу двумя руками, а Влад принял её правой рукой и, не торопясь, пригубил угощение.

Караджа-бей, сидящий рядом, целую минуту причмокивал, наслаждаясь напитком, и, наконец, решил, что обычай гостеприимства соблюдён, поэтому можно перейти к делу.

– Я узнал, где сейчас находится свинья Юнус, – произнёс турок, а Влад, услышав уничижительное наименование, прочно закрепившееся за Яношем Гуньяди, навострил уши.

– И где же эта свинья?

– За горами совсем близко. В большом городе в двух днях пути отсюда.

– В Брашове? – удивился Влад.

– Да, вы называете этот город так, – невозмутимо отвечал Караджа-бей.

– Ах вот почему брашовяне ничего не ответили мне на письмо, – пробормотал Влад и пояснил турецкому военачальнику. – Я говорил тебе, что они прислали мне приглашение приехать в гости. Я ответил, что занят и не могу приехать, но думал, что они станут уговаривать меня, а они не стали. Больше писем из Брашова не было, и я всё думал – почему. Значит, потому, что Юнус уже там.

– Мои разведчики только что вернулись из тех краёв и говорят, что свинья Юнус собрал войско, которое вот-вот готовится выступить, – почти перебил его Караджа-бей.

После таких новостей история с письмом интересовала его очень мало, да Влад и сам понял, насколько важны нынешние события:

– Твоё войско сразится с Юнусом? – спросил он.

Караджа-бей не ответил, лишь поднял брови. У турок это означало не удивление, а безоговорочное «нет», но Влад, даже зная это, решил настаивать. От турок сейчас зависело, осуществит ли юный румынский государь свою месть:

– Но почему бы тебе не сразиться с этой свиньёй?

– Свинья Юнус умён, – твёрдо произнёс Караджа-бей. – Он сейчас не придёт. Он придёт позже.

– Тогда оставайтесь, – сказал Влад, совсем позабыв, во что обходится жителям Тырговиште содержание войска и что народ уже ропщет.

– Моё войско должно уйти до того, как пойдёт снег, – всё так же твёрдо произнёс Караджа-бей. – У многих воинов нет тёплой одежды. Если я останусь, эти воины заболеют и уже будут не воины. А свинья Юнус надеется на такой поворот дела. Хочет, чтобы моё войско ослабело в ожидании. Лишь после этого он нападёт, поэтому я не стану ждать. Я уйду.

– Юнус не сможет долго выжидать, – попробовал возразить Влад. – Если пойдёт снег, войску Юнуса трудно будет перейти горы, и чем больше выпадет снега, тем труднее.

– Я слышал, что два года назад он перешёл горы, когда снега уже было много, – недоверчиво заметил Караджа-бей.

Два года назад… Турецкий военачальник имел в виду поход, когда Янош Гуньяди пришёл в Румынию, чтобы свергнуть Владова отца. Это случилось в конце декабря. В конце.

«А сейчас только начало, – понял юный румынский государь. – Турки не станут ждать целый месяц. Не станут мокнуть под холодным декабрьским дождём. Не станут мёрзнуть под снегом, если на это нет воли султана».

– Но разве ты не должен помогать мне? – Влад предпринял последнюю попытку уговорить Караджу-бея. – Великий султан приказал тебе это. Значит, ты должен остаться.

Турецкие брови, успевшие вернуться на прежнее место, опять сдвинулись вверх.

– Но почему? – не отставал Влад, поэтому Караджа-бей оказался вынужден пояснить юному глупцу:

– Великий султан не приказывал мне воевать с Юнусом. Он приказал лишь помочь тебе получить трон твоего отца. Я в точности исполнил повеление своего повелителя и больше ничего не должен.

Влад плохо помнил, как прошло оставшееся время пира. Говорить с Караджой-беем было не о чем, а другие турецкие военачальники, сидевшие рядом и слышавшие разговор, словно в насмешку надавали юному румынскому князю разных советов, как сразиться с Яношем Гуньяди, когда венгерское войско придёт.

«Они разве не понимают, что у меня нет воинов? – думал Влад. – Та дружина, которая есть, разбежится по домам при первом же слухе о том, что Янош идёт».

Из лагеря юный румынский князь возвращался с понурой головой. Теперь стало совершенно ясно, что месть в ближайшее время не осуществится. Владу ничего не оставалось – только бежать из Румынии.

После духоты шатра осенний ветер казался ещё более холодным. С севера, с гор, наползало стадо тяжелых туч. «Может, из них и повалит первый снег? – спрашивал себя юный правитель. – Может, не стоило уверять турецких военачальников, что снег мы увидим лишь через неделю? Нет, всё правильно. Для снега слишком рано».

Кони Влада, Войко и остальных Владовых слуг мерно вышагивали по дороге, которой ещё месяц назад здесь не было. Её проложили турки, точнее, вытоптали. Обустраивая свою стоянку, они сновали туда-сюда, и вот поглядите – почти такой же широкий тракт, как те, что существовали испокон веку и соединяли Тырговиште с соседними городами. «И почему султановы военачальники так боятся Яноша Гуньяди? Если б не этот страх…» – думал Влад.

– Послушай, Войко, – с напускной весёлостью произнёс юный румынский князь, – а может, и нам с тобой отправиться в турецкие земли вслед за Караджой-беем?

– Караджа-бей спросит тебя, зачем ты едешь с ним, – слуга покачал головой. – И что ты ответишь? Надо будет найти достойную причину. Достойную, – повторил он. – А разве она есть?

– Я скажу, что хочу отвезти султану дань за этот год, – всё так же весело ответил Влад. – Тогда Караджа-бей не посмеет препятствовать моему возвращению в Турцию. Я приеду ко двору, вручу дань, а если к тому времени мой трон окажется захвачен Владиславом, то останется только руками развести. Ах, как же это вышло!

Девятнадцатилетний юнец натужно рассмеялся, представляя, как будет разыгрывать перед султаном простака, а вот Войко, кажется, испугался. Судя по всему, серб не хотел возвращаться в Турцию. Наверное, не хотел оттого, что здесь он являлся слугой, а в турецких землях снова стал бы слугой-рабом. Такое никому не понравится.

Войко ещё минуту назад полагал, что возвращение в Турцию для господина невозможно, но выплата дани, пусть даже в этом году её никто не ждал, и впрямь могла стать хорошим предлогом.

– Не езди, господин, – взмолился серб.

– Почему? – теперь уже недовольно спросил Влад и продолжал: – Я что, должен ждать, пока Гуньяди появится здесь со своим войском и снова посадит Владислава на трон? Не-ет, я предпочитаю убраться восвояси, пока не поздно! В прошлый раз Гуньяди не пожалел даже моего брата. Думаешь, я останусь жив?

Войко замолчал, но всем своим видом выражал несогласие, поэтому господин решил продолжить разговор:

– Куда мне ехать, как не в Турцию? Может, в Молдавию? Но ты же знаешь, что там сейчас стоит войско, которое подчиняется Яношу.

– В Молдавии сейчас правит твой дядя, – робко возразил Войко. – Он не даст воинам Яноша схватить тебя.

– Не даст? – усомнился Влад. – Я для молдавского государя никто. Он только по названию мой дядя, а так мы даже ни разу не виделись. К тому же ты ведь помнишь, что я отправил ему письмо две недели назад, а он не ответил. Думаешь, если я приеду, он будет считать меня за родственника?

– Кто знает…

– Нет, – покачал головой Влад. – Я думаю, он потому и не ответил, что боится иметь со мной дело. Воины Яноша находится в Молдавии не просто так. На них держится трон моего дяди. Точно так же, как мой трон держится на турецких воинах. Дядя полностью зависит от Яноша и к тому же женат на его сестре[22]. Нет, я в Молдавию не поеду. В Турции меня примут радушнее. И лучше ехать туда сейчас, вместе с многочисленными попутчиками, которые станут мне ещё и охраной. К тому же в Турцию рука Яноша точно не дотянется.

– Султан Мурат будет недоволен, когда поймёт, что ты приехал не только для того, чтобы привезти дань, – снова принялся возражать серб.

22

С апреля 1448 года в Молдавии правил князь Пётр, который был близком родственником Дракулы (братом его матери), но в то же время породнился с Яношем – женился на одной из его младших сестёр.