Страница 3 из 10
Возле плеча Дайны пролетела тяжелая капля слюны.
«А что драконы делают с принцессами, нянюшка?» — вдруг вспомнила она свое детство, старенькую няню, которая рассказывала самые страшные и захватывающие истории на свете, и свой восторженный ужас.
«Жрут, миленькая моя, — отвечала нянюшка, и спицы в ее руках принимались стучать быстро и весело, и розовая душегрейка для Дайны все росла и росла. — Это их природа такова, чтобы только мясом благородной девы насыщаться. От нас, крестьянок, сытость им не та. Они, грят, лучше одну принцессу сожрут, чем тысячу простых баб. Но ты не бойся, миленькая, не бойся! Их уже почитай лет сорок никто не видывал!»
Дайна смотрела на дракона, не в силах отвести взгляда. «Я сплю, — только и могла она думать, беспомощно болтаясь в драконьих когтях. — Я сплю, и все это сон, и я сейчас проснусь…»
Дракон фыркнул, и Дайну обдало такой невыносимой вонью, что в глазах потемнело снова. Из чешуйчатых ноздрей поднялись струйки пара, и Дайна поняла, что сейчас будет. Нянюшкины сказки рассказали обо всех жутких подробностях.
Он дохнет огнем, поджарит добычу и проглотит.
В следующий миг Дайна уже летела к земле — удар почти вышиб из нее дух, и сквозь глухоту, что заполнила уши, она с трудом расслышала чей-то голос, уверенный и властный.
Голос приказывал оставить добычу и улететь отсюда.
Дракон взревел.
Приподнявшись на локтях, Дайна увидела свет — белый, искрящийся, он ударил прямо в драконью морду, прямо в зубастую раззявленную пасть. Дракон вскинул голову, взревел, и широкий луч полоснул его по шее, а второй ударил по когтистым передним лапам.
— Прочь! — услышала Дайна. — Прочь отсюда, тварь!
Она готова была поклясться, что дракон стал меньше. Он уже не заслонял собой половину неба, он пятился от белых лучей, и сквозь его рев отчетливо проступали скулящие нотки. Дайна обернулась и увидела человека в темном плаще мага.
— Прочь! — раскатилось над холмами, и драконьи крылья развернулись с влажным треском. Земля снова содрогнулась, дракон взлетел и, тяжко взмахивая крыльями, двинулся на север.
Дайна обмякла на траве. Над ней висел легкомысленный синий купол неба с завитками облаков, и какое же это было блаженство — просто смотреть на небо без драконьих крыльев, быть живой, дышать… Даже легкая боль, что царапалась в груди, не мешала. Боль пройдет — Дайна в этом не сомневалась.
Послышался шелест одежды, и маг, который прогнал дракона, склонился над Дайной. Она увидела темный капюшон, бледный полумесяц маски, длинные белые волосы — и тотчас же вскочила, пытаясь совладать с нахлынувшим страхом.
Это был Валентин, верховный волшебник Абсолона. Ректор академии магии, он никогда не открывал своего лица, пряча его под маской. Смельчаки отваживались шепотом и с оглядкой заводить разговоры о невероятном уродстве господина ректора. Говорили, что в него плюнула огнем саламандра. Уверяли, что когти оборотня вырвали у Валентина половину щеки. Утверждали, что он был бы очень хорош собой, если бы не глубокие незаживающие язвы, оставленные проклятием древнего божества.
Дайна смотрела, не в силах отвести глаз, и не знала, кто страшнее, Валентин или дракон.
— Все в порядке? — поинтересовался маг. Откинул капюшон плаща, полностью открыв маску — уродливую, клювастую. Из тьмы прорезей сверкал острый ироничный взгляд, и почему-то Дайна успокоилась.
Она жива. Это самое главное. Не спасал же ее ректор для того, чтобы убить.
Да и зачем ему убивать принцессу-побирушку? Не будет же он варить из нее зелья, как рассказывали дворцовые служанки.
— Благодарю вас, милорд, — ответила она, стараясь говорить спокойно и ровно, но голос все-таки задрожал. — Вы… вы спасли мне жизнь.
Судя по голосу, осанке и рукам, Валентин был молод, и Дайна невольно задалась вопросом, что же все-таки случилось с его лицом. Волшебник подошел ближе, и она уловила его запах — от плаща Валентина веяло сухими травами и чем-то еще, непонятным, но влекущим, заставляющим смотреть.
— Что-то болит? — уточнил он и добавил: — Вас потрепало, как я вижу.
Дайна вдруг поняла, что после пребывания в драконьих когтях выглядит действительно ужасно. Левый рукав почти оторвался, платье приобрело незапланированный разрез сбоку почти по пояса, и ветерок играл с грязной тканью, бессовестно открывая ногу Дайны. Она дотронулась до лица и увидела на пальцах кровь.
— Немного давит в груди, — откликнулась Дайна. — Но это пустяки, пройдет. Еще раз благодарю вас, милорд.
Ей показалось, что человек в маске улыбнулся в ответ. И Дайна готова была поклясться, что у него очень приятная, располагающая улыбка.
— Что ж, тогда поедем отсюда, — Валентин мягко провел рукой по воздуху и обломки экипажа, мертвые лошади и погибший возница вдруг затянуло вуалью тумана. Когда туман рассеялся, то на дороге был лишь разбитый сундучок Дайны с разбросанными пожитками.
Движение руки мага было спокойным и легким — повинуясь ему, вещи Дайны вдруг принялись прыгать и сворачиваться, словно ими занялись невидимые слуги. Стенки и крышка сундучка заплясали на земле. Спустя несколько мгновений одежда Дайны улеглась в целый и невредимый сундук. Последним в него запрыгнул медвежонок, на котором теперь не было ни пятнышка.
— А… куда мы? — спросила Дайна и ахнула, увидев, как из пушистых нитей золотого тумана прямо перед ней появляется новый экипаж. Валентин открыл дверь и ответил:
— Здесь неподалеку есть очень красивый городок, а там гостиница с ресторанчиком. Отличное место для неторопливого и важного разговора.
Дайна сказала себе, что не будет удивляться. В сегодняшнем дне уже хватило поводов для удивления.
— А у нас важный разговор? — поинтересовалась она. На руку волшебника пришлось опереться, и Дайна почувствовала, как по пальцам пробежали колючие искры. Сильная и холеная рука человека, который никогда не сталкивался с тяжелой работой.
Дайне почудилось, что это мимолетное прикосновение что-то пробудило в ее душе. Что-то очень трепетное, главное.
— Очень важный, ваше высочество, — ответил Валентин, устроившись на соседнем сиденье. — Тот, который все изменит.
***
Дайна однажды встречалась с Валентином — в самом начале ее брака, когда ей и Кендрику представляли самых значительных людей страны. Она помнила, каким ужасом тогда ее обдало: беловолосый человек в уродливой маске поклонился, бегло дотронулся до ее протянутой руки и мягко провел по ладони указательным пальцем — словно печать поставил.
Говорили, что Валентин способен отнять жизнь одним прикосновением — и Дайна испугалась, что это было именно оно. Но потом на нее снова нахлынули запахи, звуки, краски, и Дайна поняла, что может дышать.
Она не умерла.
О господине ректоре ходило множество пугающих слухов; Дайна старалась не обращать внимания на страшные рассказы о том, как Валентин поднимает гнилых гончих из подземных глубин и отправляет по следам своих врагов. Но сейчас, когда экипаж въехал на широкую улицу незнакомого городка, прогрохотал по брусчатке мостовой и остановился возле гостиницы, Дайна снова почувствовала, что ее охватывает вязкой слабостью, как в тот далекий день в тронном зале.
— Здесь красиво, — заметила Дайна, когда Валентин помог ей покинуть экипаж. Городок действительно был очень мил, он словно сошел с открытки: красные черепичные крыши, сады, фонтаны — на всем лежала печать беззаботного веселья.
— Я не позволил бы себе привезти леди в канаву, — усмехнулся Валентин. Гостиничный слуга, который подбежал к экипажу за багажом, уставился на Дайну, разинув рот от удивления. Должно быть, не каждый день сюда привозили девушек с окровавленными лицами и в разорванных платьях.
— Мне нужно привести себя в порядок, — сказала Дайна.
Только сейчас она поняла, насколько устала. День клонился к вечеру, и чего в нем только не было — внезапный развод, потеря дома, нападение дракона… Что еще этот день готовит Дайне в качестве вишенки на торте?
— Разумеется, — кивнул Валентин и, вновь предложив Дайне руку, повел ее в гостиницу.