Страница 10 из 10
— А если бы были? — хмыкнул Кристиан. — Действующая некромантка! Инквизиция нас тогда…
Валентин понимающе кивнул. Меньше всего ему бы хотелось общаться с гранд-мастером Баэрном в допросной. Гранд-мастер мог казаться, кем угодно: славным парнем, дамским угодником, даже заботливым другом — но все это было лишь маской, под которой прятался зверь.
И хотел он лишь одного: вонзить зубы в человека. Дайне очень повезло, что она успела уехать.
— Я брошу защитное заклинание, — сказал Валентин. — Будем надеяться, что оно поможет.
Скатав в пальцах невидимый шарик, он покачал его в ладонях и швырнул в спину Гровира. Орк поежился, обернулся и, неопределенно пожав плечами, о чем-то спросил Дайну. Она посмотрела на его спину, и Валентин услышал:
— Нет, там ничего нет.
— Комарик укусил, — прокомментировал Кристиан и добавил: — Все-таки я чувствую, что нам грозит какая-то дрянь.
— Давно? — уточнил Валентин, вслушиваясь в движение магических потоков. Нет, ничего особенного. Все тихо и мирно. Кроме…
Кристиан не успел ответить.
Земля вздрогнула, словно пыталась что-то с себя стряхнуть.
Мир соскользнул во тьму.
Когда земля ушла из-под копыт лошади, Валентин успел сгруппироваться, покатился по траве и тотчас же поднялся на ноги, разбрасывая во все стороны обережные заклинания — потом посмотрим, что случилось, сейчас надо заслониться. Накрыть Дайну и орка, накрыть шаннийского щеголя и его несчастных слуг, постараться удержать…
На какое-то время он ослеп от золотого сияния. Гигантский огненный столб, что раскрылся перед ними, с ревом бил в небо. Когда зрение вернулось, то Валентин увидел, что в золотом пламени трепетало и извивалось бесчисленное множество хвостов, щупалец, когтистых лап. Тысячи глаз открывались и раскрывались, тысячи клыкастых пастей распахивались и захлопывались. Воздух наполнила нестерпимая вонь, крики, истошное ржание перепуганных лошадей.
Краем глаза Валентин увидел, как Кристиан раскинул руки, создавая магический полог, и тотчас же бросил в серебристую защитную сеть несколько поддерживающих заклинаний. Дайна безжизненно лежала на земле, оркувен закрывал ее собой от одного из щупалец, который лупил по траве. От вороной степной лошадки остался лишь обгорелый скелет — над костями роилась золотая пыль, поднималась вверх, втягивалась в столб. Скоро от несчастного животного останется только выгоревшая трава.
Валентин провел руками по воздуху и поставил еще один щит — ему казалось, что он не сможет выстроить защиту так близко к ревущим тварям. Но щит рухнул, отсек всех от огненного столба, и Валентин уловил прохладное прикосновение свежего воздуха.
В последний миг щупальце все-таки ударило Гровира по спине, и шелковый халат задымился. Не брось он в орка заклинание несколько минут назад, от парня остался бы только пепел.
— Не шевелиться! — прокричал Валентин, усиливая защиту. — Не двигайтесь!
Проявление Мировой нити было самым опасным явлением, и Валентин знал, что однажды неминуемо наткнется на эту дрянь. Все обитаемые миры натянуты на божественную нить, как бусины в ожерелье. Иногда она проявляется в одном из обитаемых миров — и те чудовищные силы, которые ее наполняют, уничтожают все, что встречается у них на пути.
Миры соединяет не только золото добра, но и чудовища ненависти и злобы.
И самым плохим было то, что Проявление нельзя почувствовать или предсказать.
Магические щиты наливались прохладным серебром. Над землей лег едва слышный звон: заклинания работали, отделяя и защищая людей. Теперь оставалось лишь надеяться. Что провал скоро затянется, и нить исчезнет. Что щиты, которые они выстроили, смогут всех спасти. Что Дайна жива, и Гровир тоже. Валентин шептал заклинания, укрепляя защиту, в ушах стоял рев монстров, и на какое-то мгновение в мире не стало ничего, кроме золотой пыли.
Потом он все-таки не удержался на ногах и рухнул на землю. Последним, что увидел Валентин, была Мировая нить, что, оторвавшись, уходила в облака. Воздух светлел, золотая пыль оседала на траве, руках, маске.
Все кончилось.
Валентин устало вздохнул и закрыл глаза.
Глава 3. Брат моей крови
Когда земля раскололась, и прямо перед мордой лошади Дайны вздыбилась огненная колонна, грохочущая, ревущая, воющая, Гровир среагировал молниеносно — взметнулся в седле и прыгнул в сторону Дайны, сбив ее на землю и закрыв собой.
В следующий миг Дайна увидела, как в огне распахнулась пасть и схватила ее лошадь. Послышался рыдающий визг умирающего животного, хруст, и Дайну оглушило запахом крови.
Кажется, ее стало трясти. Кажется, она тихонько заскулила от страха, вцепившись пальцами в плечи Гровира.
— Тихо, — едва слышно произнес Гровир ей на ухо. — Тихо, не шевелись. Оно чует.
Кажется, трава под ними начала дымиться. Кругом мела золотая метель: Дайна видела, как сверкающие пылинки оседают на земле, на черной косице Гровира, на обгорелом скелете, что остался от его лошади. Дайна окаменела, заледенела — сможет ли она когда-нибудь сделать вдох, заговорить, жить без страха? Сможет ли она вообще жить, если в мире бывает такое?
Над ними грохотало и ревело: хлопали огненные кожистые крылья, извивались бесчисленные хвосты и лапы, жадно чавкали кривозубые рты. Еще недавно Дайне казалось, что ничего не может быть страшнее дракона — и теперь она видела то, что испепеляло ее душу. Жар, что тек от золотого столба, плавил весь мир, и в огне текла вся жизнь Дайны. Вот дом с лимонным деревом, где жил ее учитель, вот улочка, петляющая по склону горы, вот сама Дайна бежит по дороге, озаренная летним южным солнцем крошечного приморского городка, и еще не знает, что однажды она будет гореть в аду заживо…
Это был ад. Это не могло быть что-то другое.
— Не шевелиться! — услышала Дайна крик Валентина и обрадовалась. Значит, Валентин здесь, он жив, он сможет их защитить! — Не шевелиться!
И сразу же стало прохладнее. Огненный столб по-прежнему с оглушающим грохотом поднимался в небо, но теперь Дайну и Гровира от него отделяла серебряная завеса, которая с каждой секундой становилась все плотнее и гуще. Прикосновение ветра к обожженному лицу было таким успокаивающим и ласковым, что Дайна не сдержала слез.
— Тихо… — прошептал Гровир и вдруг обмяк, уткнувшись лицом в землю. Дайна зажмурилась, потом открыла глаза и с ужасом поняла, что орк умер.
Она не знала, откуда вдруг появилось это понимание. Она, конечно, видела мертвых — но вот так, твердо знать, что этот парень умер сейчас, на ее глазах… Дайна всхлипнула, выбралась из-под отяжелевшего, неловкого тела и с трудом перевернула Гровира на спину.
Да, он умер. Дайна посмотрела по сторонам, не до конца понимая, что видит. Все казалось ей некрасивыми декорациями к страшному спектаклю. За ее спиной стихал рев чудовищ — огненный столб оторвался от земли и уходил в небо. Ад закрывал ворота. От серебряной завесы тянуло вечерней прохладой и легким запахом моря. Шелковый халат Гровира дымился, темные глаза орка смотрели в небо.
Мертв. Дайна поняла, что его зацепило одно из огненных чудовищ.
В стороне Дайна заметила груду темной одежды, растрепанные белые волосы. Валентин. Чуть поодаль лежал Кристиан. Обоз Аделарда разметало, словно все повозки и лошади были игрушечными, и ребенок, балуясь, разбросал их по комнате.
— Гровир… — позвала Дайна. Он не откликнулся. На его бледное лицо упала капля, Дайна провела рукой по еще теплой щеке и поняла, что это ее слеза. Она плачет.
Он закрыл ее собой от огненной смерти и умер сам.
Это было настолько несправедливо и неправильно, это настолько не укладывалось в сердце Дайны, что она снова дотронулась до щеки Гровира и сказала:
— Вставай. Вставай, ну что ты?
Ей вдруг увиделась степь — бескрайнее море от горизонта до горизонта, в котором плещутся все оттенки зеленого. Солнце висит в дымке белых перистых облаков золотой монетой, и сквозь невесомую пелену на горизонте проступает синева далеких гор Анхт-Антмаар, и пластинками лазурита лежат озера с чистой водой, и рассыпаются стада, белые буквы на зеленой бумаге. Где-то там, за горами, был золотой престол Всевечного Отца, и алые юрты, и края славной охоты и богатой добычи. Дайна увидела всадника на вороной лошади — Гровир ехал к озерам, и навстречу ему выходило бесчисленное конное воинство, души его предков.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.