Возрожденное орудие

– Ладно. Что случилось с изначальным генералом роя? В деталях, пожалуйста.

Дханнет расправил плечи.

– Он сопротивлялся гекзарху. Его больше нет.

– Нет?

– Он мертв, – сказал Дханнет сдавленным голосом.

– Он был важен для вас?

Дханнет невесело улыбнулся.

– Уже нет.

Опять формационный инстинкт или что-то личное? Джедао не знал, как сильно давить. Он не хотел усилить неприязнь, которую испытывал этот человек.

– Тогда расскажите мне что-нибудь еще, – попросил Джедао. – Гекзарх говорил о государствах-преемниках, деспотах и генерал-протекторах, управляющих тем, что осталось от гекзархата. На что они похожи? Есть ли среди них достойные люди?

– Нет, – сказал Дханнет с леденящей душу уверенностью. – Везде одно и то же. Это вам любой скажет.

Холодок пробрал Джедао до костей. Ситуация плохая, но он, возможно, сумеет выпутаться из затруднения, если отнесется к происходящему, как к игре. Первое правило любой игры состояло в том, чтобы считать, будто ты можешь выиграть, даже если придется рыться в трещинах Вселенной в поисках стратегии, выворачивать фигуры наизнанку или так много лгать противнику, что он начнет путать право и лево.

Джедао должен был выиграть эту войну для Куджена, потому что иначе Куджен обратится к кому-то другому. Похоже, он нравился Куджену. Это давало ему небольшую свободу действий, если соблюдать осторожность. Кроме того, раз уж гекзарх нуждается в нем, то долг Джедао – сделать все, что в его силах, хотя бы ради гекзархата.

5

Девять лет назад

В конце концов, Брезан выбрал оперативный плацдарм, основываясь на том факте, что никто не пытался стрелять в его сторонников в течение последних двух недель (восьми дней, согласно местной практике). Он не рассчитывал, что такое положение дел продлится долго. Среди прочего, местные Шуосы, которые должны были служить импровизированной полицией для подавления массовых беспорядков, пострадали от раскола. Возможно, даже нескольких. Было трудно сказать наверняка.

Он остановил свой выбор на Краувере-5, одной из недавно терраформированных планет. «Недавно» в данном случае означало два века назад, но случились кое-какие экологические осложнения, из-за которых планетарный губернатор был из фракции Нирай, в то время как обычно на такие должности назначали кого-то из Андан или Рахал. Более того, означенная Нирай, полноватая женщина по имени Ложой, чьи волосы рассыпались по плечам своевольными локонами, сама связалась с Брезаном и без обиняков попросила его защиты. Нирайские церемониальные одежды, серые с черным, выглядели так, словно она спала в них.

– Почему я? – спросил Брезан столь же прямо.

– Вы здесь, – ответила Ложой, – и у вас есть рой. Что еще более важно, я обратила внимание на ваш язык тела в информационных бюллетенях. Вы кажетесь мне честным человеком.

Брезан вспыхнул. Стандартную кинесику ему внедрили еще в Академии Кел как часть формационного инстинкта, но он бы не удивился, узнав, что и она распалась. «Как же я рад быть вторым по популярности “падающим ястребом” гекзархата», – с иронией подумал он.

Ложой еще не закончила.

– Конечно, когда речь заходит о правительстве, важна не честность как таковая, а честные поступки, – продолжала она. Брезан начал понимать, что, несмотря на совиное лицо и помятый вид, эта женщина получила свой пост благодаря компетентности. – Но если вы искренне желаете реформировать правительство – а я думаю, что так и есть, – то вам понадобятся союзники, начиная с самых низов. С этим я могу помочь.

– Каков ваш интерес? – спросил Брезан.

Ложой уставилась на него с таким видом, словно вопрос был особенно наивным.

– Когда я впервые приехала сюда двадцать четыре года назад, – сказала она, – предыдущий губернатор оставил после себя бардак. Одна большая коалиция рабочих оказалась на грани того, чтобы быть объявленной еретиками. Как будто от этого мог быть толк.

– И что вы с этим сделали?

– Я ходила к ним на собрания и приглашала их на чай, – сказала она с обезоруживающей честностью. – Прошло четыре месяца, прежде чем кто-то принял мое предложение. Стоит заметить, я и чай-то не люблю. Но, в конце концов, они поняли, что я хочу, чтобы как можно меньше людей были переданы фракции Видона.

– Должно быть, это сделало вас популярной у местных Видона, – заметил Брезан.

– О, сначала мне сказали, что мои действия абсолютно неприемлемы. Но знаете, что – каждый раз, когда мое приглашение на чай отклоняли, я шла в контору надзирателя Видона и садилась прямо у ее двери. Пристально смотрела на нее, пока она занималась своими делами. Она это ненавидела – и сдалась гораздо быстрее, чем рабочие.

Брезан тут же решил никогда не злить Ложой.

Когда Брезан со своим почетным караулом высадился в Таувите, столице Краувера-5, Ложой встретила его не с солдатами, а с помощником, который почти не отрывал взгляд от планшета. Брезан подавил вздох облегчения. Эмио заметила, что не исключено, что Ложой заманивает его в засаду, – как будто он сам об этом не подумал.

Одним из первых открытий Брезана было то, что он нуждался в замене официальной службы новостей, которую всю свою жизнь считал чем-то само собой разумеющимся. Хуже того, он понятия не имел, как отличить надежные новости от ненадежных. Полные сплетен сети, которыми пользовались граждане, не принадлежащие к фракциям, внезапно привлекли к себе внимание, хоть результат не всегда оказывался удобоваримым.

В настоящий момент Брезан полагался на Ложой в том, что касалось местных новостей, и у него появился поспешно назначенный помощник, которому надлежало следить за событиями в Таувите. По остальному гекзархату – точнее, его разрушенным останкам – он зависел от депеш гекзарха Микодеза. Брезан с болью осознавал, сколько всего в них может замалчиваться. Тысячи и тысячи миров – как ему уследить за всеми? Печальная правда заключалась в том, что он был на такое неспособен.

Эмио осталась служить связной Брезана с теми, кого она называла «правильно мыслящие Шуосы». Брезан предполагал, что у нее был приказ застрелить его и засунуть в мусоропровод, если он начнет мешать.

Брезан вычитывал брошюру о новейших правилах, которую планировал опубликовать завтра утром (по пересмотренному календарю), где «утро» означало полдень по планетарному времени. Но новый календарь Черис не принес бы ему никакой пользы, если бы он не начал придерживаться его в делах больших и малых, так что полдень – значит, полдень. По крайней мере, не глубокая таувитская ночь.

Брезан отложил планшет и потер глаза.

– Хотел бы я знать, есть ли от этого хоть какой-то результат, – пробормотал он, обращаясь к Эмио.

Эмио, не дожидаясь просьбы, любезно налила ему стакан воды. Он это ненавидел.

– Пропаганда их проверила, – сказала она. – Нет смысла нанимать экспертов, если вы не собираетесь ими пользоваться.

Брезан нахмурился.

– Это похоже на мошенничество.

– Вам надо преодолеть свою щепетильность, – сказала Эмио без тени сочувствия.

Брезан покачал головой, вспомнив спор, который у них случился по поводу использования шуосских подстрекателей: агентов, скрывающихся среди населения, сеющих слухи и мнения, благоприятные для нового режима. Эмио победила. Брезан все еще ненавидел себя за то, что уступил, тем более, что нельзя было с уверенностью сказать, произвели ли подстрекатели желаемый эффект.

– Ну, вот и все, – сказал Брезан. – Я собираюсь…

В тот же миг сеть сообщила:

– Верховного генерала Кел Брезана вызывают по линии 10–1.

– Какого черта? – сказал Брезан. Линия 10–1 была зарезервирована для личных звонков.

– Поспите немного, – предложила Эмио. – Если это важно, пусть перезвонят, как всегда говорила моя бабушка.

– Нет, я хочу знать. – Брезан взмахом руки отогнал ее. – Может, притворитесь, что намерены оставить меня одного, хоть я и знаю, что по приказу вашего гекзарха кабинет нафаршировали жучками по самое не балуйся?