Синтез

Осмотреть барельефы как следует также не удалось — служитель успел убежать далеко вперед, и им приходилось почти бежать, чтобы не потерять его спину в местном сумраке, рассеиваемом лишь светом редких факелов на стенах.

По пути им навстречу попалось еще несколько служителей — в точно таких же туниках и масках. Они прижимались к стене, молча пропуская чужаков, и не проявляли к ним никакого интереса. При них не было никакого оружия, и никакой агрессии они тоже не проявляли, но… рядом с ними ощущалось вполне определенное напряжение — напряжение готового к атаке воина. Кажется, слуги безымянного бога были куда опаснее, чем старались показать.

Коридор все тянулся и тянулся вперед — они шли уже уйму времени и по ощущениям должны были пройти храм насквозь, но, кажется, с пространством внутри него что-то было определенно не так.

Проводник неожиданно остановился посреди коридора, дождался приближения путников и кивнул на боковой проход, который совершенно терялся в тенях. Не зная о его существовании, можно было совершенно спокойно пройти мимо.

Проход вел в небольшую квадратную комнату, в которой не было ничего кроме каменного выступа на высоте метра по периметру всего помещения. Он, судя по всему, должен был служить заменой всей мебели и являл собой истинное воплощение идей аскетизма и минимализма.

— Кажется, они не слишком-то нам рады, — сообщил Ал, с сомнением трогая холодное каменное сиденье.

— Ты думаешь, что сами они живут в лучших условиях? — Ли спокойно уселся и сложил руки на груди, приготовившись ждать сколько потребуется. — Эти ребята, по-твоему, похожи на любителей пуховых перин и позолоченных кресел?

— Эти ребята похожи на полных психов, — Алкегон подтянул под себя ноги и сложил их крест-накрест, пытаясь усесться поудобнее.

— Они служители бога, — пожал плечами Ли. — А те редко сохраняют разум в норме достаточно долго… В том понимании нормы, которое распространено среди смертных. Сила бога очень быстро изменяет их под себя, превращая в свои послушные инструменты. Это примерно как ты остругал бы занозистую рукоятку молотка.

— Ты вроде говорил, что у них нет жрецов? — спросил Артем, подозрительно оглядывая коморку. Его смущало отсутствие швов — создавалось ощущение, что ее вырезали целиком из одного цельного куска камня. Сложно представить себе количество времени и усилий ушедших на это. Результат явно этим усилиям не соответствовал — судя по слою пыли, каморку не так часто использовали.

— Я же говорю — они служители, а не жрецы.

— И в чем разница?

— Жрецы — это те, кто общаются с высшей сущностью, получают от нее силу и выполняют ее волю. Эти же ребята просто из года в год выполняют доставшиеся им по наследству ритуалы, не получая в ответ абсолютно ничего.

— И зачем же они это делают?

— Сложно сказать. Их предки так делали, их самих с младенчества готовили к такой жизни. Вероятно, для них самих во всем этом и есть какой-то смысл. Может быть, сохранилась какая-то информация, позволяющая им надеяться со временем восстановить контакт с божеством. А может, все это бессмысленно и они впустую тратят свои жизни — кто знает?

— Я же говорю — полные психи. Я бы ни за что не согласился просидеть всю жизнь в такой коробке, особенно если это все на самом деле никому не нужно. — Алкегон откинулся на стену и прикрыл глаза, демонстрируя отсутствие интереса к местным делам.

— О, мне показалось, или я услышал голос разума? — негромкий мужской голос прозвучал, казалось, из пустоты, заставив подскочить всех четверых. — Прошу простить, я не хотел вас напугать. Это все здешние полы — всех новоприбывших смущает отсутствие шума шагов.

Стоящий у входа пожилой мужчина вежливо улыбнулся, пряча руки в широкие рукава. Его внешность была весьма необычной — по ней было практически невозможно определить возраст. Черные с проседью волосы, чистая кожа с неглубокими морщинами в углах глаз и рта, чуть оплывшие скулы и подбородок… Ему можно было дать как тридцать, так и шестьдесят — особенно при местном освещении, которое скорее скрывала игрой теней, нежели позволяло что-то ясно рассмотреть. Одет незнакомец был в длинный черный балахон, похожий на одеяния местных служителей и одновременно чем-то неуловимо отличающийся от них.

— Мне сообщили, что вы ищете встречи со мной. — задумчиво продолжил мужчина, внимательно вглядываясь в лица собеседников. — Я вижу среди вас знакомое лицо, и, кажется, догадываюсь, о чем вы хотите поговорить. Уважаемый Ли, мне кажется, в нашу прошлую встречу я предельно ясно выразил свою точку зрения. Если вы снова хотите поднять ту же тему, то, увы, я вынужден просить вас удалиться. У меня не так много осталось времени, чтобы тратить его впустую.

Уходить незнакомец, впрочем, не спешил, ожидая ответа. Ли напряженно помолчал, обдумывая свои слова и возможную реакцию на них. Наконец, он решился и произнес, тщательно выговаривая каждое слово:

— В самое ближайшее время все оставшиеся верными Владыке совершат нападение на Чертоги. Главная цель этого — возвышение разумного, которого некоторые из нас называют Наследником. Моя госпожа просила передать вам это и узнать, что вы думаете по этому поводу.

Слова оказались верными. Мужчина в черном тяжело вздохнул, прошел вперед и присел напротив четверки путников.

— Я думаю, что это глупость и самоубийство. Но твоя госпожа и сама это прекрасно понимает. Что же заставляет ее принимать участие в этом сомнительном предприятии?

— А какой у нас выбор? — коварно ответил вопросом на вопрос Ли. — За столько лет нам не удалось найти ни одной стоящей зацепки… кроме Чертога, само собой. Мы не знаем, что там скрывается, но это лучше, чем вслепую бегать в поисках неизвестно чего, и уж тем более ожидать, пока все само собой изменится к лучшему.

— Отчего же вы тогда не присоединились к последователям Наследника? — уточнил мужчина, устало потирая глаза.

— Вы сами знаете ответ, — пренебрежительно отмахнулся Ли. — Ровно потому же, почему мы отклонили все те бесчисленные предложения о поступлении на службу, полученные нами за эти годы. Ровно потому, почему мы не осели в каким-нибудь из богатых окраинных миров, захватив в нем власть и отрекшись публично от своей присяги. Мне продолжать?

— Нет, этого более чем достаточно. Более чем. — посидев немного с закрытыми глазами, мужчина вновь их открыл и поочередно заглянул в глаза всем четверым. И вот тут-то им стало не по себе. Внешность загадочного визитера была обманчивой, но его глаза — глаза его принадлежали очень, очень древнему существу. Сотни прожитых лет, все пережитая им боль и усталость глядела на них из глубины этих глаз.

— Насколько я вижу, никто из твоих спутников не обладает твоей уверенностью в выборе пути, — голос мужчины тоже изменился — стал ниже, глубже, в нем проступили старческие треснувшие обертона. Стало окончательно понятно — перед ними сидит глубокий старик, уставший от жизни и своих поражений, которому требуется прилагать немалые усилия, чтобы скрывать свое действительное состояние от окружающих.

— Тем не менее, они здесь, — пожал плечами Ли. — Да, все они тут по разным причинам, но они все еще следуют к нашей цели вместе со всеми.

— Звучит, конечно, убедительно. И ты даже веришь в это… заставляешь себя верить. Хотя нет, тут я неправ… уточню — ты не позволяешь себе сомневаться. Неплохое качество… для рядового солдата.

— А я и есть рядовой. Я всего лишь честно выполняю приказы, занимаю свое место в строю и не отступаю. Это — мой долг, это — мое место, и я буду занимать его до конца.

— Что ж, с этим мне все ясно. Ваша решимость крепка как никогда, и вы намерены решительно убить себя в самое ближайшее время в доказательство этого. Остается один вопрос — чего вы хотите от меня?

— Того же, что и раньше. — Ли старался говорить спокойно, как и его собеседник, но было заметно, что он начинает постепенно выходить из себя. — Ответа на вопросы, которые мы задавали сотни раз.

— И все эти сотни раз вы получали ответ. Тот единственный ответ, что я могу вам дать. Я не могу ничем вам помочь — это и есть мой ответ. Ладно, раз уж это, вероятно, последняя наша встреча… я повторю для вас то, то сказал маленькой упрямице Селене, когда она пришла ко мне в первый раз. Это было давным-давно, тогда еще не было разделения на какие-то течения, и все последователи выступали единым фронтом, во главе с самим Гармом — командующим гвардией покойного Владыки, его правой рукой. Селена пришла ко мне перед роковым сражением на Чистых полях. Гарм бы не пришел — он признавал только один путь к победе, путь силы, и был готов следовать по нему до конца, сокрушая всех на своем пути силой оружия — истинный слуга своего господина. Он верил в себя, свою силу и своих гвардейцев — и все это ему не помогло и было уничтожено в том бою без остатка, да… Что же до Селены… о, она умная девочка, она никогда не пропускала ни одной возможности. Как же она могла не посоветоваться с единственным оставшимся в живых жрецом высшего посвящения, даже если это никчемный выживший из ума старик… — глаза мужчины расфокусировались, он ушел в себя, заново переживая миновавшие давным-давно события. Манера речи снова изменилась, став похожей на неторопливый гипнотический речитатив. — Она пришла и спросила меня, можно ли вернуть нашего Владыку к жизни. И я ответил ей — нет, нельзя. Чудес не бывает. Да, Высшие гораздо сильнее обычных людей, их возможности велики, а живучесть поражает воображение. Те же высшие, которых мы называем истинными Владыками — о, даже мне сложно представить все их величие и безграничную мощь. Но смерть… Смерть для всех одна. Когда Владыка умер, это уже не изменить. Да, возможно, он исчез не до конца, возможно, в Чертоге по-прежнему находится его тело с остатками его энергии и даже отдельными фрагментами личности, но это не то, совсем не то, чего вы хотите. Даже если удастся как-то использовать эти останки — вживив ли тому несчастному мальчику, или иным способом, это будет всего лишь мертвое тело, которое привязали на ниточки, как марионетку, и заставляют плясать привычный танец для удовлетворения толпы. То, что у вас могло бы получиться — это хуже, чем просто смерть. Я ответил так — и Селена ушла. Тогда она не стала мне возражать, тогда она надеялась, что уже к следующему утру их войска возьмут город, захватят Чертог, библиотеку и архив Владыки, и тогда, возможно, ей удастся отыскать там ответы, которые устроят ее. Но те мечты рассыпались прахом, и все, что осталось упрямой девчонке — это доставать несчастного старика, который просто хочет спокойно дожить немногие оставшиеся ему годы. Ну что, я достаточно подробно ответил на твой вопрос, стойкий солдат? Повторю еще раз — нельзя оживить то, что мертво, будь то Владыка, Высший или простой смертный. Особенно, если он сам не делает ничего для этого со своей стороны. Ты согласен со мной? — глаза старика внезапно сфокусировались на Артеме, и тот оцепенел, уставившись в эти бездонные провалы, смотрящие прямо ему в душу.