Месть Осени

Вопрос был закономерен. Грэм с утра присутствовал на совещании у Королевы. Мари сначала думала, старая мегера погонит лучшего друга сына в шею, но та решила использовать его таланты. Как ни крути, а Зимнему Дворцу Грэм предан. Сделает всё для его благополучия. К тому же, он был и оставался сыном Мастера, а ссориться с Соджем не рискнет никто из Повелителей.

- Нет. Тебя Королева нынче не вспоминала, - ответил Грэм мрачно. - Но новости дурные. Завтра голосование. Так решил Пьери. Состоится оно в Весеннем Дворце, чтобы Весте не пришлось перемещаться. Королева Северина намерена голосовать против закрытия прохода в большой мир. Но ее голос ничего не изменит. Противников остается трое.

Мари открыла рот от изумления. Она не сомневалась, что бабуля присоединится к остальным. Плевать она хотела на сына.

- С чего это паучиха такая добрая?

- При всех недостатках Королева не конченная... хм... идиотка, - назвал Грэм всё своими именами. - Единственное, чего она всегда желала, чтобы род Дората не прервался и правил в Зимнем Дворце до скончания времен. Но если Инэй и Ян не вернутся, всё будет кончено. Ну, так считает Королева. Ей же невдомек, что в Замке живет еще...

- Замолчи! - приказала Мари.

Эту тему она отказывалась обсуждать категорически. Хотя нареченный наставник не раз намекал, что Мари имеет право вмешаться, выступить в истинной роли, а не закрывать глаза на безумства бабки и не терпеть козни в собственный адрес. Но она не могла. Просто не представляла, как это всё провернуть. Как взвалить на себя ТАКУЮ ответственность. Придется же устраивать Дворцовый переворот. Выступить против Северины. Против преданных ей кланов. По сути, против всей элиты.

Нет, к такому Мари не была готова. Абсолютно...

- Завтра всё закончится. Для твоего отца и брата, - проговорил Грэм безжалостно.

Но Мари покачала головой. Не факт. Она не позволит. Да, ей не хватало мужества объявить себя Принцессой и наследницей, но изменить исход голосование ей по силам. Если постараться. Если сделать всё правильно.

- А если переубедить одного из троих? - она пристально посмотрела Грэму в глаза.

Нареченный наставник нахмурился. Он не знал о козыре, что Инэй велел Мари «припрятать». Но, кажется, пришло время им воспользоваться.

- Пьери не согласится. Росанна - должница Весты. Но требовать подобного твоя мать не вправе. Никто не вправе. А Злат так зол из-за ареста Зарины, что ненавидит всех детей Зимы из принципа. Никто не согласится проголосовать иначе.

- Посмотрим, - проговорила Мари, снова повернувшись к окну.

Грэм не воспринял ее поведение всерьез.

- Твоему отцу нам уже никак не помочь, - начал он всё ту же «песнь». - Но жителям Дворца мы вполне способны облегчить жизнь. Рано или поздно тебе придется заявить о правах. Ты предпочитаешь дождаться, пока твоя бабка не навредит всем достойным стихийникам в Замке? Ты слышала, что она собирается лишить должности Хэмиша Альву и Бо Орфи? Королеве нужны марионетки на этих постах. Мари, ты меня слышишь?

- Слышу, - отозвалась та. - Но мой ответ не изменился. Я не стану вмешиваться. А теперь уходи. Мне надо кое-что обдумать.

- Что именно? Жизнь в сиротском доме? - съязвил нареченный наставник. - Ты сейчас ведешь себя хуже Яна. Бежишь от ответственности. От долга!

Но его слова не проняли Мари. Не пробили броню, что она создала после исчезновения отца и брата.

- Уходи, Грэм. Просто уйди. Мне больше нечего тебе сказать.

Нареченный наставник выругался, но подчинился. Покинул апартаменты. А Мари постояла еще несколько минут у окна и отправилась в спальню. Достала из тайника осколок, опустилась на кровать, крепко сжимая его в руке. Предстоял непростой разговор. Второй попытки не будет. Ставки высоки. Невероятно высоки...

Наконец, Мари решилась. Постучала три раза по стеклу и проговорила:

- Злат Орса.

Король Осени ответил мгновенно. Но увидев юную стихийницу Зимы, перекосился. Щеки мигом заалели от гнева.

- Да как ты смеешь, шу?!

Так он назвал Мари впервые. Прежде не позволял себе подобного обращения. Да, он говорил, что она человек. Но слово «шу» произносить не смел.

- Выслушайте меня, Ваше Величество. Мы можем друг другу помочь.

- Я уничтожу тебя, проклятая девка! - завопил Король Осени, явно не готовый к диалогу.

Тогда Мари забыла о тщательно приготовленных фразах и выпалила:

- Я знаю, что случилось с вашей невестой! Знаю, где Марла Рата!

Злат опешил, вытаращил глаза. Это было последним, что он ожидал услышать.

Но оцепенение продлилось недолго.

- Ах ты, маленькая дрянь! Решила, что можешь сначала забрать у меня дочь, а потом упоминать поганым ртом имя Марлы?!

- Она в большом мире. Мы встречались там. Много недель жили по соседству.

- Лгунья! Да я тебя!

Злат тряс кулаками и почти созрел, чтобы швырнуть осколок о стену или об пол.

- Марла говорила, что за вас всё решили родители. Но вы влюбились друг в друга. По-настоящему. Вы оба ненавидели светские приемы, хотя приходилось постоянно бывать на них. Вы устраивали Марле сюрпризы. Ужин при свечах на крыше Дворца. А в день ее совершеннолетия был бал-маскарад. Вы сбежали из Замка. Стража вас не остановила, не признала в масках. Вы танцевали у моря. Под дождем.

Мари замолчала, осознав, что Злат больше не кричит, не грозит всевозможными карами, а слушает. Слушает очень внимательно.

- Откуда... откуда ты это узнала? - прошептал он благоговейно. - О тех танцах не знал никто...

- Никто, кроме вас двоих, - напомнила Мари. - Клянусь жизнью, Ваше Величество, я не лгу. Марла там. В большом мире. Уже почти сорок лет. Попала туда вместе с сестрой. Луиза Рата поссорилась с Лайнусом Вилкоэ. Он кинул им под ноги бусины. Был заносчивым мальчишкой, не понимал, что творит. Лайнус хотел наказать только Луизу, а Марла просто оказалась не в том месте, не в то время. Луиза давно мертва. Ее казнили, когда узнали, что она стихийница. А Марла умнее сестры. Она нашла неприметное место, чтобы жить не на виду и не попасться магам.

Мари больше не видела в осколке отражение Короля Осени. Злат отложил зеркальце и, кажется, закрыл лицо ладонями. Голос зазвучал приглушенно.

- Не может быть... Этого просто не может быть...

- Ненавидьте меня. И Короля Инэя. Это ваше право. Но если закрыть проход навсегда, вы лишите шанса вернуться и Марлу. Она пыталась миновать грань. Вместе с нами. Но жрица, что охраняла проход, не пустила всех. Только меня, Витта Мурэ и мальчика со срединной территории, а Марлу и стражника Эрма Туи оставила.

- И ты позволила? - спросил Злат ядовито. - Бросила ее там?

Мари подавила тяжкий вздох. Нет смысла, что-то доказывать. Хотя...

- Вы не поверите, но я была не против поменяться с Марлой местами. Она подтвердит, если однажды вернется. Ваше Величество, я не могу заставить вас проголосовать иначе. Только вы вправе решить, как поступить. Но вы должны знать: Марла хочет вернуться домой. Хочет прожить остаток жизни стихийницей. Знаете, что она сказала незадолго до моего возвращения? Когда придет ее срок, она сдастся магам. Пусть ее казнят на главной площади, но она хотя бы умрет стихийницей. Марла была добра ко мне. Я не хочу, чтобы для нее всё так закончилось. Надеюсь, вы тоже...

Мари не позволила Злату ответить. Накрыла осколок ладонью и повалилась на кровать.

Дело сделано. Теперь оставалось только ждать...

****

Ноябрь пришел во владения Королей в компании хлестких ледяных ветров и дождей с градом, да таким, что запросто мог забить насмерть любого, кто не успеет добраться до укрытия. Так Злат Орса показывал характер, дабы закрыть рты всем, кто обсуждал его за спиной. А обсуждали все. Еще бы! Взять и изменить решение в последний момент, проголосовать против закрытия прохода в иной мир. Поговаривали, Росанна чуть вместе со стулом не рухнула, а Веста потеряла дар речи.

Злат, конечно, схитрил. Объявил, что из-за поведения дочери у него огромный долг перед Королем Зимы. Меньшее, что он может сделать, это дать Инэю время, чтобы попытаться вернуться домой. Правдоподобная версия, если не знать Злата. Прежде подобного благородства за ним не водилось. Но не мог же он сказать, что рискует подданными, да и всем стихийным миром ради невесты, что пропала четыре десятилетия назад. Дети Осени бы точно не оценили. Как и супруга, которая считанные месяцы назад застала Короля в объятиях молоденькой подданной.