Месть Осени

- Готово.

Витт осторожно потянул дверь. Хорошо, что она открывалась внутрь. Наружу бы не получилось. Пол покрылся льдом. Точнее, огромным пластом льда – почти по колено! Местами он потрескался и крошился.

- Лёд упал с потолка? – спросил Витт, сам не веря собственной теории.

Но именно так всё и выглядело. Он не примерз к полу, а лежал глыбой. Сверху – с узорчатого белоснежного потолка падали капли. Ударялись о лед и разлетались брызгами.

- Даже предположить не рискну, что стряслось на шестнадцатом этаже, - протянула Мари, отмечая в уме, что отец живет на восемнадцатом, а вот дражайшая бабуля…

- Небо! Это этаж Королевы-матери! - сообразил Витт и взобрался на крошащуюся ледяную глыбу. - Я туда. А ты оставайся здесь.

- Еще чего! Я высшая стихийница. Могу за себя постоять. А помощь лишней не будет.

Витт подарил испепеляющий взгляд, но не возразил. Он имел право отдавать Мари распоряжения по работе. Однако катастрофа на этаже старой перечницы выходила за рамки совместных обязанностей.

Наверху картина встретила впечатляющая. Шестнадцатый этаж замерз. В самом прямом смысле. Пол, стены и даже потолок исчезли под плотным слоем льда. Будто и не было здесь никогда ни картин, ни ковров, ни кадок с цветами. Остался лишь белый цвет, поглотив все остальные. А еще, казалось, и саму жизнь.

- Где стражники? - спросила Мари. Шепотом, будто громкий голос мог кого-то спугнуть. Или... разбудить.

- Надеюсь, не превратились в ледяные статуи, - проговорил Витт напряженно.

Он волновался, но исключительно за чужие жизни. Не за свою.

Королевские секретари шли настолько быстро, насколько позволял лед под ногами. Прислушивались в надежде получить подтверждение, что на этаже остался кто-то живой. Но ничего. Ни единого звука. Ни намека на чье-то присутствие. Мари понимала, что сотворить весь этот ужас способен только высший стихийник. А из высших здесь одна паучиха. Не заморозила же она и себя вместе со всем этажом, в самом деле! Впрочем, об этом Мари старалась не думать. Потому что не знала, что почувствует, если бабка погибнет. Боялась не почувствовать ничего...

А если это не паучиха? Вспомнилась человеческая женщина из низов. Мёртвая, замороженная изнутри. Вдруг случившееся здесь - это второе действия «спектакля»?

- Сначала я, - объявил Витт, когда они добрались до покоев Северины.

Сразу войти не получилось. Плести узор исправления пришлось вдвоем, чтобы разморозить двери. А внутри... внутри ждал сюрприз. В зале, который Её Величество использовала для встреч с музыкантами или актерами, встретила… она сама. Собственной персоной. «Замурованная». Стучала яростно по ледяной стене, выросшей до самого потолка, и кричала. Беззвучно кричала, ибо стена не позволяла секретарям услышать голос Ее паучиного Величества.

- Ну, дела... - протянула Мари.

Прямо-таки бабочка за стеклом. Хотя нет, не бабочка. Шершень! Большой и толстый!

- Не стой, Ситэрра! - возмутился Витт. - Помогай!

- Угу, - Мари без особой охоты подняла руки. Будь ее воля, оставила бы бабулю взаперти на пару дней.

Понадобилось минут десять, чтобы уничтожить плотную преграду. Витт нервничал и несколько раз ошибался с узором. Мари его понимала. Это она перестала бояться старую мегеру. Знала, Инэй не даст в обиду. А для Витта она - Повелительница, способная стереть в порошок. Раньше Мари и сама вряд ли бы сплела правильный узор с первого раза. Это непросто, когда на тебя глядят с неконтролируемой яростью.

- Сейчас я помогу, Ваше Величество, - пообещал Витт, едва преграда пала.

Нет, он не лебезил. Не кинулся к Королеве, торопясь показать преданность. Шагнул, как истинный мужчина к попавшей в беду женщине. Северина, впрямь, нуждалась в помощи. Её руки от пальцев до локтей покрывал лёд, который следовало растопить и поскорее, пока «нежная» кожа не обморозилась. Но Мари на Королеву не взглянула. Потому что гораздо больше в помощи нуждался кое-кто другой. Другая. Полностью покрывшаяся льдом и инеем Уна Эрнэ. Неудивительно, что Витт ее не заметил. Она лежала на ледяном полу и почти сливалась с ним. Мари бы и сама прошла мимо, если б не увидела рядом знакомую до боли синюю папку, что секретарша паучихи вечно таскала с собой.

- Ситэрра! - взревела Северина, отреагировав на безразличие подданной. - Здесь я Королева! Ты обязана спасать меня!

- Вы не умираете, Ваше Величество, - отозвалась Мари, не потрудившись повернуться. - А зу Урнэ может это сделать запросто.

- Ух! - паучиха затрясла руками, больно ударив Витта. Вряд ли она этого хотела, но сложно контролировать заледеневшие конечности.

Мари плела узор исправления, медленно сгибая каждый палец. Боялась ошибиться. А неточность - опасный противник, когда на кону жизнь. Пусть даже это жизнь стихийницы, которая всегда тебя презирала.

- Что тут творится?! Кто это сделал?!

В зал, наконец, вбежали стражники. Пара дюжин, не меньше.

- Где вас носило? - грозно осведомился Витт, продолжая работать над «освобождением» Королевы-матери.

- Дык Её Величество велела всем убраться с ее этажа. Так мы и это... того... - попытался объясниться старший стражник, чем продемонстрировал собственную никчемность.

Мари только зубы сжала. С каких пор королевские этажи не охраняются? Подумаешь, паучиха велела! Можно ж было в коридорах дежурить или, на худой конец, у дверей, ведущих на лестницы - главную и запасную. Придется высказать претензии Бо Орфи, чтоб устроил основательную взбучку подчиненным.

- Не стойте ледяными статуями! - крикнула она. - Зовите лекарей!

Трое стражников кинулись выполнять распоряжение, остальные остались на месте, переминаясь с ноги на ногу и понятия не имея, что предпринять.

- Что произошло, Ваше Величество? - спросил Витт Королеву-мать, чтобы отвлечь ее от созерцания собственных рук.

Но она не ответила. Едва зубами не скрежетала от нетерпения. Прочный лёд подчинялся Витту с трудом. У Мари дела тоже продвигались медленно. Удалось разморозить только лицо Уны. Не поймешь даже, дышит ли секретарша.

- Что здесь произошло?

Нет, вопрос повторили не стражники. Повелитель Зимы. Он появился в компании Грэма и Соджа. Мгновенно оценил обстановку и, проигнорировав вопли матери, бросился на помощь Уне. Пальцы ловко заработали, повышая шансы секретарши выжить.

- Она не дышит. Кажется... - прошептала Мари нервно.

Но Инэй не сдавался, освобождал тело Уны из ледяного кокона. Витт с помощью Грэма, тем временем, разморозил руки Северины. Но вместо радости на раскрасневшемся от злости лице Королевы-матери отразилась ненависть.

- Наглая девчонка отказалась мне помогать! - объявила она во всеуслышание, указывая толстым пальцем на Мари. - Стража! Арестуйте ее за измену!

Стражники пружинили на месте, не зная, что предпринять. Всё-таки приказ касался секретаря Короля, а он никакого ареста не требовал.

- Если кто-нибудь сдвинется с места, сам окажется в темнице, - предупредил Инэй, не оборачиваясь. Пальцы продолжали упорно работать.

Северина взвыла. В буквальном смысле. Затопала, затрясла кулаками. И наверняка бы устроила грандиозную истерику, но помешали примчавшиеся на помощь Королевский лекарь Хорт Греди с дочерью Миллой. Они разделились. Хорт, как и полагалось по статусу, бросился к Королеве, Милла - к ее секретарше. Склонилась над почти освобожденной из «плена» Уной и помрачнела. Мари прочла на лице девушки-лекаря приговор. Пациентке не могло помочь и чудо.

- Мари, сопроводи гостя в обеденный зал на пятнадцатом этаже и составь компанию, - велел Инэй. - Я пока закончу здесь.

Он мрачно посмотрел на Северину, и дочь сделала вывод, что предстоит неприятный разговор, при котором лучше не присутствовать.

- Зу Иллара, - она поднялась, отчаянно стараясь забыть неестественно бледное лицо Уны Эрнэ. - Я к вашим услугам.

Взгляд умных глаз прожег насквозь.

- Благодарю, зу Ситэрра.

Отношение Мастера изменилось. Мари почувствовала это кожей. Она для него больше не загадочная девочка, с которой можно поболтать и посекретничать. Она та, с кем необходимо считаться. И даже преклоняться. Перемены не пришлись Мари по вкусу. Но разве в ее власти что-то изменить?