Танец Времен Года

— Начинаем! — объявил Инэй громогласно.

Веста, стоящая напротив него за ледяным кольцом с готовностью кивнула. На лице юной Принцессы Июнии отразилась решимость. Один Злат стоял бледный-бледный, будто находился при смерти.

Плести узор Повелителям требовалось обеими руками, поэтому Мари обняла отца сзади за талию, прижалась к его спине, а на ее плечо легла ладонь Яна. Тот взял за руку Витта. Стихийники создавали живую цепочку, чтобы делиться силой и защитить мир. Безумие, но в этот миг Мари вдруг ощутила невероятное единение со всеми вокруг, будто они — единое целое. Независимо от уровней, принадлежностей, характеров и взглядов на жизнь. Они все дети своего мира. Только это имело значение.

Инэй и другие Повелители начали работу, и поначалу казалось, что ничего не происходит. Никакой передачи энергии, никаких латаний прорех. Но прошло минут пять, и небо «заворчало». Грянул гром. Потом снова. И снова. В щит ударила первая молния. Стихийники охнули в унисон, но раздался грозный приказ Корделии Ловерты:

— Оставаться на местах! Не размыкать рук!

Разумеется, ее услышали не все. Поди, докричись до двух тысяч стихийников. Но Повелители подстраховались. Организовали патруль из стражников всех Времен Года, чтобы курсировали под щитом и следили за порядком, а если понадобится, привели в чувство паникеров. Мари посмотрела на небо через дыру в щите. Оно казалось черным. Убийственно черным. Опасным. Безжалостным.

Сила, наконец, хлынула. Мари ощутила ее сполна. Аж голова закружилась, а к горлу подкатила тошнота. Пришлось несколько раз глубоко вздохнуть и выдохнуть, а потом сжать зубы и просто терпеть. За спиной тяжело дышал Ян. Ему тоже приходилось несладко. Они — последний рубеж. Принимают энергию сотен стихийников Зимы, чтобы передавать Королю. Наверное, и самому Инэю было ох как непросто. Но он продолжал работать. Слаженно, уверенно. Повелитель Зимы слишком через многое прошел, чтобы вернуться домой, и теперь был готов бороться до конца, чтобы дом выстоял.

Мари не видела остальных особ Королевских кровей, надеялась только, что и матери, и Июнии хватит физических сил и упорства, чтобы не лишиться чувств. То и дело раздавались испуганные возгласы подданных. Молнии теперь били в щит, не переставая, и он переливался от бесконечных ударов. Внезапно полыхнуло совсем близко. Полыхнуло и зашипело. Одна из молний пробилась в дыру и врезалась в землю внутри ледяного кольцом, никого не задев.

Ба-бах! Другая молния ударила в щит около дыры, и вниз посыпались искры.

— Мерзость… — выдохнул Ян почти в ухо.

— Держись, — отозвалась Мари шепотом. — Это закончится.

А сама подумала: «Закончится, верно, но как? Жизнью или смертью?»

Вдруг они всё-таки не справятся. И они, и Эрм.

Ох, Эрм…

Перед глазами встало его решительное лицо. Бывшему стражнику сейчас, наверняка, тяжело и, что греха таить, страшно. Не за себя. За мир, который пришлось покинуть. Они-то тут борются. Сражаются за общий дом. А он… Он один в межмирье. Несет ответственность сразу за всех. Это гораздо сложнее.

— Почему всё стихло? — спросил вдруг Ян.

Мари посмотрела вверх. Брат прав. Щит больше не переливался от молний. Да их и не было, а гром стих. Но небо, видимое через дыру, оставалось чернее, чем полагалось.

— Ох… — выдохнули несколько голосов.

— Это снег? — изумился кто-то.

И не ошибся. Начался самый настоящий снегопад. Сотни снежинок, подгоняемые ветром, залетали через дыру и, кружась, опускались на головы и плечи стихийников.

Снежинки в начале октября!

— Не размыкайте рук! — приказал Инэй. — Работа не окончена!

— Ты что-то видишь в Шаре? — догадалась Мари.

— Да. Прорехи. С дюжину.

Мари заскрежетала зубами. Откуда их столько?! Вот как тут справиться?!

А снег шел и шел, превращаясь в белые шапки на головах детей Времен Года. Особенно засыпало тех, кто стоял ближе к дыре. Снег не таял, снежинки плотно прилегали одна к другой, и волосы сковала ледяная корка. Но Мари не смела стряхивать снег, боясь нарушить целостность живой цепи. А энергия бежала, бежала, бежала, не замедляясь ни не секунду.

Но вот снег закончился. Так же внезапно, как и начался, а температура повысилась. Льдинки в волосах растаяли, потекли водой по лицу, шее и плечам.

— Будто Весна наступила, — проворчал Ян.

— Похоже, так и есть, — отозвалась Мари, боясь поверить догадке.

Вдруг смена Времен Года ускорилась? После Осени пришла Зима, а теперь настал черед Весны. Но что это? Часть обряда? Или мир сошел с ума?

Из дыры хлынул дождь. Нет, самый настоящий ливень. Весенний! Майский! Снова загрохотал гром, и несколько молний опробовали щит на прочность. Но не пробились. Стихийники Зимы во главе с Ловертой и Грэмом не подвели.

А дождь не сдавался, лупил-лупил струями всех, до кого мог дотянуться. Мари стояла мокрая с головы до ног и ёжилась. Струи-то отнюдь не теплые. Но стоило подумать, что так и простудиться недолго, как воздух еще прогрелся, а дождь закончился.

— Теперь Лето? — усмехнулся Ян.

— Да, — подтвердила Мари сердито.

Дышать стало тяжело, как в июльский зной, когда нет даже намека на ветер.

— Зато высохнем, — попытался брат найти положительный момент.

— Не успеем, — Мари мысленно выругалась. — Сейчас черед Осени, а если за ней опять настанет Зима, мы точно заледенеем.

И она пришла. Осень. Через дыру упали новые капли дождя вместе с желтыми листьями.

Мари крепче прижалась к отцу, боясь упасть от усталости. Чужая энергия, проходящая через тело, вымотала до предела. Сколько же ещё продлится пытка? Если отец выбьется из сил и попросит дочь его затемнить, она попросту не выстоит.

«Неужели, мы не справимся?» — пронеслось в голове.

Руки вдруг разжались, и Мари почувствовала, как падает на землю, разрывая цепь.

— Вы уже справились…

Нет. Она не лежала на земле. Стояла на снегу. Не под ледяным щитом. В межмирье.

— Полный цикл завершился, прорех больше нет. Дверь закрывается. Навсегда.

— Эрм….

Он стоял рядом и улыбался. Счастливой улыбкой и… грустной одновременно.

— Почему я здесь?

— Потому что осталось меньше полминуты, а я хотел… — его глаза вспыхнули. — Хотел попрощаться. По-настоящему.

— Эрм…

Но он не дал ей договорить. Притянул к себе и… поцеловал. На этот раз сам. По собственной инициативе, а не вынужденно. От прикосновения его губ голова Мари закружилась сильнее, чем при передаче энергии. Ладони легли на сильные плечи.

Но она едва ли успела осознать, что происходит.

Виски взорвались болью. Мари открыла глаза, лежа на земле под щитом, а на губах горел прощальный поцелуй Эрма.

Глава 26. Маска-бабочка

Фейерверк гремел так громко, что закладывало уши. Но никто не жаловался. Стихийники Зимы прильнули к окнам, чтобы полюбоваться на огни в чистом небе и рассыпающиеся искры. Не только в главном бальном зале, а по всему пятнадцатому этажу, с трудом вместившему всех желающих посетить бал-маскарад. Ведь ограничений не было. На этот раз праздник организовали и для элиты, и для низов. А маски так и вовсе уровняли всех. Поди, узнай друг друга под ними.

Зимний Дворец проводил праздник последним. Точнее, третьим по счету. Но последним. Принцесса Июния объявила, что траур по Королеве Росанне не окончен, значит, устраивать гулянья она права не имеет, но разрешила подданным отпраздновать спасение мира в своих апартаментах — шумно, с вином и танцами. Мол, дети Лета заслужили. Злат же устроил бал самым первым, причем Осенний Дворец не спал аж три дня. Веста тоже не отказалась от веселья, отметила с подданными сразу и свободу мира, и рождение наследника, названного Апрелием.

Гулянья же в Зимнем Дворце состоялись с опозданием. Король не торопился праздновать победу, считал, сначала стоит убедиться, что грань закрыта, и новых катаклизмов не предвидится. А Принцесса и вовсе не желала веселиться. Но оба понимали, что подданным нужен праздник, и месяц спустя после памятных событий Инэй объявил о грядущем маскараде. Мари сначала пришла в ужас. Маски! Какая прелесть!