Дамоклов меч

- Что называешь ты дивным словом "нейтралка"? - полюбопытствовал Мастер Синанджу, запомнив на всякий случай написанную на пластиковой бирке фамилию служителя.

- Ты меня за дурака, что ли, держишь, приятель?

- Не обращайте внимания, я сама.

Анна поставила рычаг переключения скоростей в требуемое положение.

- А у вас забавный акцент, леди, - заметил парень. - Откуда будете?

- Из Москвы.

- Это рядом с Россией, что ли?

- Совсем рядом, - уточнила Анна.

- Я, знаете, этих русских не люблю.

- Боюсь, что это взаимно, - ответила Анна ледяным тоном.

- А что нам делать теперь? - спросил Чиун.

- Да ты не знаешь, что ли?! - снова взвился парень.

- Мы здесь недавно, - пояснил Мастер Синанджу, - и еще не успели постичь таинства мойки машин в Америке.

- Тогда подними стекла и езжай дальше.

- Но как смогу я повелевать теми, кто будет совершать омовение? Возможно, мне захочется поторопить их. Парень рассмеялся.

- Тут больше нет никаких машин из костей и мяса... Я хочу сказать, людей тут, кроме меня, больше нет. Всю работу делают машины железные.

- А вы, стало быть, владелец? - спросила Анна.

- Не, мэм. Владелец сидит в будке, на том конце. А мое дело - следить, чтобы вы заезжали по очереди.

- Но вы сказали, кроме вас, людей здесь больше нет, - подняла брови Анна.

- Точно так, - подтвердил парень.

Повернув рубильник, он пустил конвейерную дорожку, и машина начала медленно вползать в водоворот крутящихся мокрых синтетических щеток. Нажав кнопку, Анна подняла стекла.

- Несчастный отрок, - печально изрек Чиун.

- С ним что еще такое?

- Он так низко пал, несмотря на молодость.

- Он что, твой знакомый?

- В жилах его текла некогда королевская кровь. Теперь он присматривает за машинами. - Откуда ты про кровь-то знаешь?

- Так написано на его одеждах. Некогда он был эрлом - великим предводителем викингов.

- А-а, - кивнула Анна. - А мне, знаешь, он напомнил выпускника военного училища. У нас дома они точь-в-точь такие. Ему бы больше подошел АКМ в руках.

- Молчи, - поднял руку Мастер Синанджу, во все глаза наблюдая за крутящимися вокруг огромными щетками. - Я желаю в тишине насладиться этим великим детищем американского гения.

Анна послушно умолкла. Принцип работы мойки был небезынтересен и ей. Но больше всего ей хотелось пообщаться с владельцем этого заведения, который, по словам его помощника, сидел у выхода в будке. Интересно, с чего бы он, назвав дело именем советского героя, нанимает персонал с выраженной русофобией...

Конвейер тянул машину дальше - струи воды, снова щетки, счищавшие грязь со стекол, крыши, дверей... Анна почувствовала, как в душе ее начинает нарастать беспокойство - нет, она не боялась американской техники, но все же она была русской в чужой, да к тому же враждебной стране. Да еще внутри этой обмывочной коробки - все равно что в чреве кита. Прямо скажем, довольно неуютно.

Хотя, глядя на Чиуна, этого никак нельзя было сказать. Старик прямо-таки лучился от удовольствия, стараясь смотреть сразу во все стороны и напоминая ребенка, наконец попавшего в "Диснейленд".

- Взгляни же! - завопил он, тыча пальцем в окно. - Огромные, величественные губки!

Это были, конечно, не губки, а мягкие щетки, состоявшие из толстых пластиковых волокон синего и красного цветов. Они набросились на машину, словно толпа беснующихся дервишей; металл под их натиском недовольно загудел.

Палец Чиуна уже лежал на кнопке опускания стекол. Анна едва успела удержать руку старика.

- Чиун, ты что делаешь?!

- Хочу их потрогать, - упрямым тоном заявил тот.

- Зачем?

- Может быть, мне удастся получить один из этих восхитительных ростков на память, на добрую долгую память.

- Ты же воды напустишь в салон!

Чиун сполз по спинке сиденья вниз. Детское удовольствие на его лице сменилось выражением глубокого огорчения.

- Уже поздно. Прекрасные губки исчезли - и все по твоей вине. Теперь у меня не будет никакого сувенира от первого знакомства с величайшим детищем гения - американской мойкой. Это был тот звездный час, воспоминания о котором должны передаваться из поколения в поколение, а ты превратила величайшее событие в горстку праха.

- И спасла тебя от превращения в обмылок, - проворчала Анна; потоки мыльной пены снаружи окутали машину, как густой белый снег.

- Я ничего не вижу! О боги, я ослеп! - завывал Чиун, вертясь из стороны в сторону. Но тщетно - было похоже, что они попали в снежный буран.

В следующую секунду на машину обрушился новый эшелон красно-синих щеток, вследствие чего Чиун тут же успокоился. Стекло со стороны Анны стало таким прозрачным, что, казалось, его попросту нет, и Анна успела заметить на стене мойки начертанные красной краской огромные буквы. Букв было две "С" и "Р"; располагались они как-то странно, вертикально, так что изгиб "Р" смотрел прямо в пол..

- Что, интересно, означает это "СР"? - вслух произнесла Анна.

- Советская разведка, - буркнул Чиун, не поворачиваясь.

- Ничего смешного, - приглядевшись пристальнее, Анна заметила, что средняя часть "С" заходит на выложенный белой плиткой потолок помещения.

- СР! - внезапно крикнула она, опустив окно. Высунув голову, Анна посмотрела на потолок... И прежде чем конвейер проволок машину дальше, она - хотя вряд ли могла бы утверждать наверняка - увидела еще две буквы "С", нанесенные красной краской на напоминавшее белый кафель покрытие.

Анна Чутесова почувствовала, как кровь застыла у нее в жилах. Словно испуганный ребенок, она вцепилась в сиденье, глядя перед собой остановившимся взглядом голубых глаз.

- А-аа!

Что-то черное, мелькнувшее перед ней, казалось, вот-вот вцепится ей в волосы... Но тут она поняла, что над машиной свесилась механическая рука с феном. Поток горячего воздуха сдувал фонтанчиками воду с крыши, с капота, с ветрового стекла.

Струи воды оставляли на стекле следы, напомнившие Анне отпечатки шин на асфальте - отпечатки, которые привели их на мойку, еще недавно бывшую теперь Анна была уверена в этом - частью того самого корабля, который она безуспешно разыскивала.

Наконец на машину, словно стая гигантских медуз, обрушились поролоновые губки, впитывая остатки воды; два вертящихся волосяных круга навели глянец на хром, металл и стекло, и все было кончено.