Убить, чтобы жениться

— Рэй, у нас новое отравление, — прорезал тишину голос Гидиверга.

Вилка со звоном упала в тарелку. Когда я открыла глаза, то уже увидела удаляющуюся спину Несселфольде. С трудом сдержалась от гневного рыка в сторону лорда Гидиверга, но взглядом одарила его предупреждающим. Тот лишь усмехнулся и начал создавать портал.

Понимая, что меня не позвали, а до обеда вряд ли дадут перекусить, и, если я хотела быть в курсе всего, то придется поторопиться, запихала всю порцию в рот. К чаю даже не притронулась и бросилась за ними следом. Успела нырнуть в портал в последний момент.

Уже в другом месте я врезалась лицом с набитым ртом в спину виконта. В месте соприкосновения с моими губами на его сюртуке осталось пятно от яичного желтка. Я тут же его затерла его своим рукавом. Пятно осталось, но уже хотя бы не желтое. Рэйнер оборачиваться не стал. По его неестественно прямой спине ясно, что он понял, кто сзади него.

На возню со мной Нессельфольде не стал тратить драгоценное время, а сразу направился к пострадавшему. Я не отставала. Видимо, мы опоздали, потому что на полу лежал посиневший труп. Разглядеть в деталях мне не дали. Спина Рэйя тут же заслонила обзор. Обойти его мне никак не получалось. Он предугадывал, куда я шагну, а когда ему надоели эти танцы, развернулся, схватил меня и прижал лицом к своей груди, чтобы не смотрела на последствия смерти. Я была благодарна виконту за заботу. Обняла руками его за талию, пользуясь внезапной близостью.

Смерть страшна. Нет в ней ничего красивого. Мне пришлось с ней столкнуться еще во время битвы за Единый мир. Я хотела сражаться как все. Видела, как сражались родители, сестра со своим мужем и Фарах. Все центральные страны объединились перед лицом всеобщего врага.

Спасибо, госпоже ректору Великоградского университета! Она удержала меня от глупого безрассудства. Она одна из немногих не принимала открытого участия в боях, а следила за порядком в Великограде и, самое главное, за студентами, точно такими же зелеными юнцами, рвущихся показать свою отвагу в бою.

Златогара выцепила меня из строя очередного отряда, отправленного на разведку. В отличие от Фариты, которая накричала на меня за сумасбродство, госпожа ректор молча отвела меня в лазарет и определила помогать целителям и лекарям присматривать за самыми тяжелоранеными, дохаживать и держать их за руку, когда они, умирая, просили об этом. Именно тогда я отказалась участвовать в боях. Наглядный пример оказался действеннее всяких речей.

— Проверить каюты на всех кораблях! — Отдал приказ Рэйнер, чуть сильнее прижал меня к себе и отстранился.

Я обернулась. Никого уже не было на полу. Черные маги один за другим исчезли в порталах. Их вообще было немного, и все они входили в Черную гвардию, которую полностью не могли отправить в составе делегации по соображениям безопасности королевства. С нами отрядили всего лишь девятерых, включая и Нессельфольде, по одному на каждый корабль, который требовалось проверить. Темные лорды хоть и занимали руководящие посты в армии Скаршии, но при этом могли с легкостью выполнять самую черную, грязную работу. Это еще одна причина, по которой их называли черными. Первая — цвет их магии.

Виконт, как и все остальные, тоже исчез в портале, закинув сперва меня в мою каюту. Долго высидеть там в одиночестве я не смогла, поэтому и направилась в кают-компанию. На столе была еще разложена карта. Мельком взглянув на нее, ничего нового не увидела. Прошлась по комнате. Села во главу стола. Встала и снова обошла стол. Потом подошла к окну. Вернулась на место. Неясная тревога не давала мне покоя. Не выдержав, вышла из кают-компании и поднялась на верхнюю палубу.

Я знала, что дисциплина на флоте была такой же суровой и железной, как и в регулярной армии. За ее соблюдением зорко следили темные лорды, курировавшие и все военные учебные заведения. Один из них непременно присутствовал на выпускных экзаменах, проверяя комиссии и следя за честностью проведения финальных испытаний.

То, свидетелем чего я стала в этот раз, повергло меня в шок. К такому я не была готова.

Всю команду корабля согнали на палубу. Мне ничего не было видно за спинами других. На глаза попался ящик. На него я встала и увидела, что с одной из рей свисала веревка, к концу которой были привязаны руки одного из поваров. Мужчина был в соответствующей одежде, поэтому я смогла определить его род деятельности на корабле. Лица его не было видно.

Но привлекло мое внимание совсем другое. По пояс раздетые черные маги выстроились перед ним в шеренгу. В отличие от висевшего мужчины они стояли лицом к нам. Мне пришлось пригнуться, чтобы моя макушка не выглядывала, а то Рэйнер мог меня отправить назад в каюту. Я даже закрыла себе рот ладошкой, чтобы не воскликнуть от удивления. У всех магов под левой грудью находилась четырехконечная звезда. Ее горизонтальные лучи были длинными и узкими, а вертикальные — широкими и короткими, как у меня.

Тем временем глава экспедиции вышел вперед из строя, чтобы рассказать о совершенном преступлении. По-другому просто быть не могло. На кораблях суд происходил в присутствии всех членов экипажа.

— Как стало известно, неизвестные проникли на борт и отравили довольно много продуктов, — разнесся над палубой суровый голос виконта.

Интересно, а почему он не сказал сразу про калик? Ведь неспроста меня предупредили об осторожности. И там, где появлялись перехожие, жди беды. Большой беды.

— Мы нашли испорченную еду и приказали ее уничтожить. Но нашелся один идиот, который ослушался приказа, — Рэйнер сделал многозначительную паузу, чтобы все поняли, что этим идиотом оказался висевший. — Он спрятал несколько фруктов. Яд, которым отравили фрукты, называется Мгновенной душиловкой. В считанные секунды распухает язык и гортань, и человек умирает в муках от удушья.

Это как раз и произошло вчера вечером со мной. Только рядом оказался Рэй, сумевший спасти меня. Он знал, как нужно действовать в таких случаях. Скончавшемуся бедолаге не повезло. Ему просто не успели помочь.

— Это яд остается на руках, — продолжал рассказывать Нессельфольде о преступлении повара. — Его нужно смывать специальным раствором, иначе то, к чему притронетесь, будет также отравлено. Он спрятал несколько фруктов, а потом, не смыв яд с рук, отправился на камбуз. По его вине, — виконт кивнул на висевшего, — погибла половина команды на «Лазурной Сифине».

Хорошо, что руку от лица я так и не отняла, иначе точно бы не сдержала вскрика. По толпе прошелся ропот негодования. Громко высказываться никто не стал, но было видно, что команда поддерживала решение руководства наказать виновного. Два мага передо мной переговаривались:

— Черные всем раздали раствор, чтобы после уничтожения смыли яд. Разве так трудно действовать по инструкции? — Возмущался один из них.

— У меня друг погиб на «Сифине», — печально произнес другой. — У него остался сын, а жена ходит вторым. Он был так счастлив, когда им сообщили, что и второй ребенок будет мальчишкой.

— Вина доказана. Приговор девять плетей черной тьмы, — вынес суровый приговор Рэйнер.

— Нет! Умоляю вас! — Закачался виновный в гибели половины экипажа. — Лучше сразу убейте! — Запричитал он, прося о снисхождении.

Я ни разу не слышала о таком виде наказаний. Однако по толпе людей прошелся шепоток о суровости наказания. Этого бедолагу, повинного в смерти товарищей, некоторые даже пожалели.

Рэйнер встал обратно в строй и кивнул Таролю, черному магу, стоявшему в другом конце шеренги. Тот вышел вперед, взмахнул рукой, и в ней появился кнут. Тароль отпустил кончик плети, и та змеей упала на палубу. Она подернулась черной дымкой. Приговоренный заверещал не по-мужски, когда его стеганули кнутом в первый раз. Кожаный ремень обвил несколько раз туловище подвешенного. Едва плеть коснулась его одежды, как та разом истлела.

Повинуясь движению руки палача кнут сполз, а затем перекочевал в руки другого черного мага. На спине осужденного остались следы вспоротой плоти. Сосуды вокруг ран окрасились в черный цвет.