Красная книга

— Осторожно, она хлипкая. Там масло. Польёшь на дрова. Костёр должен быть большим, понятно?

— Понятно. Чего ж непонятного.

Бэр передал Нинсону запаянный стеклянный шарик, наподобие люмфайра, только размером с маленькое яблоко. Внутри толстого пузырчатого стекла плескалась бирюзовая жидкость и плавала чёрная икринка.

Ингвар осторожно покрутил шарик:

— Это что-то вроде оружия?

— Что-то вроде. Разобьёшь о люмфайр, когда уже в огонь его сунешь. А то у него стекло может и не сгореть. Оставлять его тут нельзя. Иначе имущество тиуна к кому другому попадёт. Нехорошо. Серьёзное преступление. Тащить красный тиунский люмфайр с собой я бы тебе тоже не советовал. Понятно?

— Слушай, я знаю, что там про рутгеров говорят, но я не такой уж тупой.

— Да, неважно. Времени нет, по два раза объяснять. Вот ещё фляжка.

Великан принял крохотную кожаную фляжку-бурдючок на один добрый глоток.

— Это очень мощный тоник. Выпей утром, и весь день спать не сможешь. Но вечером отрубишься. Даже если будет вопрос жизни и смерти — отрубишься всё равно. Понял? Завтра утром прими — и сразу дуй в город, как Гвин сказала. Уяснил?

— Да понял, понял.

Бэр передал Нинсону несколько влажных комков размером с крупные зубцы чеснока. Они пахли табаком и представляли из себя конвертики из листьев перца ярко-зелёного цвета.

— Вот ещё тоже, возьми. Даст тебе шенкеля. Судя по имени, ты с севера. Там у вас таких нет. Но мне кажется, что рутгеры эту дрянь жрут повсеместно. Знаешь, что это?

— Знаю, — просто сказал Ингвар. — Это же бетель.

Великан не видел этих ярко-зелёных комочков уже много лет. Всё то время, что служил у барона Шелли. В листья перца-бетеля, заворачивали орешки ареко, ломти табака, и щепоть негашеной извести. Ещё добавляли острого перца, или каких-нибудь семечек.

От бетеля обильно текла красная вязкая слюна, и краснели зубы. А при каждодневном употреблении зубы и рот краснели навсегда. Но так же он знал, что бетель даёт много энергии. Сразу.

— Теперь послушай, Желтушник! У тебя есть компас Ноя. Это гораздо более ценная часть, чем маркер. Потому, что маркер — ну что, просто вот металлический янь, которым сам знаешь куда потыкать можно. В паре — он ценен. Без пары — не особенно. Можно только ждать, пока к тебе приедет кто-нибудь, у кого был нужный компас. А компас, это такая вещичка занятная. Знаешь, что приносит в жизнь? Знаешь, что самое главное? Ну, вот что самое приятное в жизни? Самое сладкое?

«Раздолье степи, быстрый конь, ветер в волосах!» — отчеканил Таро Тайрэн.

В иных обстоятельствах, Великан, покачивающийся от усталости, был бы озадачен, вопросом Путешественника. Но от боли в разлагающемся плече он уже ничего не боялся.

Ингвар попытался представить ответ рутгера:

— Сокрушать яггер врагов, смотреть на их страдания, слышать плач их болельщиц!

— Желтушник, ну ты нормальный вообще?

Самым сладким было бы поспать.

Или найти Тульпу в мире реальных людей.

И чтоб Грязнулька догадалась не выйти сейчас на поляну.

Всё остальное было даже вполовину не таким сладким. Но он вспомнил щит.

— Авантюра? Главное в жизни, это авантюра?

— Правильно! — одобрительно кивнул Бэр. — Молодец, Желтушник... Как тебя полностью-то?

— Желтушник Дайс.

— Дайс? Отлично? Смотри. Компас это дорогая вещица. Я тебе обязательно за него заплачу. Вот тебе моя карточка. Здесь написано:

«Бэр Путешественник

Жизнь — это или авантюра или ничто — Орден Пламени

Улыбка Доли — Светлое Вересковье — Галлоуэй»

— Спасибо, но уж читать-то я умею.

— Поясняю — терпеливо отвечал Бэр. — Орден Пламени, это мой орден. Он не очень большой пока, так что тебе могут и не подсказать. Вот тут название атолла. Улыбка Доли. Там очень такой удобный залив для кораблей с большой осадкой, и поэтому торговцы единодушно его так назвали. Он на карте тоже прямо как улыбка — сам увидишь. Там тебе нужен будет остров Светлое Вересоквье. Там делают очень хороший мёд. Не слыхал? Местечко Галлоуэй. Вот там уже все подскажут, где мой Орден Пламени. Карточку отдашь привратнику. Понял?

«Орден Пламени... весьма претенциозно. Хорошо ещё, что я не помню, как свой первый орден назвал. Но вообще, конечно... Улыбка Доли? Светлое Вересковье? Хорошо, что не пастбище единорогов, клять».

Нинсон заметил, что сзади, где стояла размашистая подпись Путешественника, а в пергаменте выдавлены слова: ЦЩАЭЯФВШФЮЁВЩВГУГЖШФАБВЩЯГБДФЁВГУ. Тридцать три буквы, как в алфавите. Великан видел, что во время разговора с Гвиневрой, Бэр то царапал пергамент, то замирал, шевеля губами.

— Не потеряй карточку. Там моя гильдия. Мне нужны отважные и честные люди. Приходи. Подумаем про награду за компас. Это довольно далеко отсюда. Честно говоря, очень-очень далеко отсюда.

— Улыбка Доли? Где это? Я даже не слышал никогда этого названия.

Таро сокрушенно пробормотал:

«Прекрати так часто повторять, что ты не тупой. Ты делаешь только хуже».

— Кто-нибудь из капитанов, наверняка знает. Здесь-то вряд ли. Но в большом порту найдёшь того, кто тебя отвезёт. Ты без проблем доберёшься, если будут деньги.

— Спасибо, — сказал Ингвар, чтобы не высказаться в том смысле, что, клять, ясный янь, с деньгами многое на Лалангамене проходит без проблем.

Вопрос в том, как без них. Но парню со стальбоновой цзубой этого не объяснишь.

— Ты что думаешь, я отберу компас Ноя, и дам только визитную карточку в расчёт? Ну, ты даёшь, Желтушник Дайс! Ты вот что, давай-ка сюда квенту.

Путешественник ободряюще подмигнул растерянному Великану и споро достал планшет. Он скрутил колпачок с хитрой перьевой ручки, макнул в походную чернильницу, и начал выводить буквы на гербовой бумаге. Но заметил, что Нинсон не шевелится:

— Я напишу расписку, обратишься в банк и получишь подорожные. Скажем сотню золотых. Да? Устроит тебя такой аванс? Уж точно и на лечение хватит и на дорогу.

Вот тебе и парень со стальбоновой цзубой. Вот тебе и не объяснишь.

— Ты чего застыл? Про руку волнуешься? Понимаю. Только ты это... Если руку потеряешь, всё равно, не отчаивайся. Приходи. Мне ж там, знаешь, постоянно кто-нибудь нужен, то привратники, то наблюдатель на башне — уж в колокол-то и одной рукой позвонить можно. Короче, найдём тебе что-нибудь.

Вот тебе и...

— Желтушник! Давай квенту! Реально времени нет!

Ингвар выдавил из себя:

— Не надо мне денег.

Путешественник аж опешил:

— Как так не надо денег?

Таро Тайрэн уже соображал:

«Скажи у нас и так полным-полно!»

— Бэр. Давай, рассчитаемся, когда я доеду до твоего Ордена Пламени. А на проезд и на лекаря у меня деньги найдутся. Не переживай, даже. Найдутся, как пить дать.

— Желтушник, если у тебя вдруг нет квенты, то ничего страшного. Просто назови мне буллу. Свои двадцать цифр-то ты помнишь! Назови их, я напишу. А потом восстановишь квенту и получишь сто талантов в банке.

«Отлично. Мою буллу ты не выучил. А я ведь её тоже не помню. Я знаю то же, что и ты. А номер был где-то на листочках. Хотя, если б ты её и выучил, толку было бы немного. Назвать её в банке — так нас сразу под белы руки и возьмут».

Нинсон ответил:

— Это лишнее. Уверяю. Потом сочтёмся.

— Точно?

— Ну, ты посмотри на мой спальник. На мою куртку. На мой компас, в конце концов. Ясно, что при таком раскладе, у меня не может быть проблем с деньгами. Бэр, давай не терять на это время. Иди за ухорезом! И за летуном! Каждая секунда на счету, Бэр!

Путешественник даже как-то растерялся:

— Да нет, как хочешь, в принципе...

— Время — вот самое дорогое!

— Ну, не надо, так не надо. Как скажешь. Моё дело предложить.

— Время дороже денег!

Ингвар перегнул палку.

— Нет, ты, всё же не юли, — голос Бэра заметно посерьёзнел. — И назови мне свою буллу, Желтушник Дайс. Мелкие твои преступления меня не интересуют, не волнуйся. Но это вот я просто так не оставлю.