Страница 115 из 125
Путешественник кивнул в сторону. Было непонятно, говорит ли он о компасе Ноя, который уже убрал. Или о трупе Целлии Циннци, которая лежала в той же стороне, что и рюкзак, но с другой стороны костра.
«Видишь, как он напрягся! Называй, какой помнишь!»
Ингвар назвал свою двадцатизначную буллу.
Бэр записал цифры, быстро расчертил квадраты для пальцев, заставил Нинсона поставить отпечатки и залил их прозрачным сургучом из смолы дерева орн, чтобы документ нельзя было подделать.
Путешественник не спешил отдавать гербовую бумагу Нинсону.
Он достал ещё одну свою визитку, чтобы использовать, как записку.
— А теперь продиктуй буллу ещё раз!
«Хочет, удостоверится, что ты не назвал первые попавшиеся цифры».
Но Великан назвал свой номер — настоящую буллу Ингвара Нинсона, полученную при рождении в далёком Омеласе. Поэтому для него было не трудно повторить номер.
— А теперь в обратном порядке!
Нинсон, как и любой человек, знал свою буллу не набором цифр, а единой мелодией, поэтому легко мог произнести её, как в одну, так и в другую сторону.
— А город?
— Омелас.
Таро Тайрэн был обескуражен:
«Ты назвал настоящее место рождения. Ты же понимаешь, что мог соврать, да?»
Ингвар подумал:
«Во-первых, номер всё равно зашифрован в булле. Если он будет проверять, то легко выяснит это. А, во-вторых, мог ли я не соврать? Если такого человека, как Ингвар Нинсон, попросту не существует...»
Бэр сверил цифры и протянул сложенную вдвое гербовую бумагу:
— Всё верно. Не мни, пока смола не высохнет. Знаешь, приятель, я никогда не видел, чтобы люди сопротивлялись получению сотни талантов.
— Я тоже много чего сегодня увидел впервые.
— Ладно, мне, в самом деле, надо поторапливаться. Даст Лоа, ещё встретимся!
Бэр впрягся в рюкзак. И протянул руку, показывая инсигнии. Ингвар не удивился, увидев, что на первой фаланге мизинца стоял собственный герб Путешественника, а на второй помещалась снежинка.
— Спасибо тебе. И за деньги. И за...
— Мне кажется ты неплохой парень, Желтушник. Не потеряй визитную карточку!
— Договорились!
Нинсон поднял руку с открытой ладонью в прощальном жесте.
— Гэлхэф!
— Гэлхэф! До встречи!
← 83 Бэр Путешественник 85 Четвёртая Страница →
85 Четвёртая Страница 85
Четвёртая Страница
Ингвар положил в рот бетель сразу же, как ушёл Путешественник.
Великан жевал табачный комок, и смотрел то на костёр, то в небо. Последние звёзды пропали за куполом туч. Накрапывал холодный дождь самого первого весеннего месяца. Орешки ареко хрустели на зубах. Известь приятно жгла рот. Великан тупо стоял, и жевал жвачку.
Захотелось пить, но Нинсон не стал утруждать себя поисками фляжки, вместо этого выпив тоник, оставленный Бэром.
Вскоре бетель начал действовать и Нинсон сплюнул длинную тягучую струю красной слюны. Потом надел куртку Бентэйна, взял люмфайр, вооружился топором и пошёл искать Грязнульку. Он опасался, что Бэр и Гвиневра могли услышать крики и не звал куклу. Просто бродил кругами, повторяя:
«Двадцать—двадцать—двадцать—двадцать—двадцать».
Но Грязнульки всё не было. Сейда тоже. Было пусто.
Даже янтарные глаза Уголька не светились. Желтели, как две неживых стекляшки.
Ингвар подумал, что надо бы забрать Уроборос, пока ещё помнит, где повесил лук. Зашёл за пригорок и отыскал кусты, в которых пряталась Целлия. На всякий случай осмотрел, не оставила ли она чего-нибудь. Но смог отыскать только осколки стекла. Наверное, то был раздавленный пузырёк с зельем Хорна, обострявшим чутьё на запахи.
Ингвар подумал, что не смотрел в боковых карманах плаща. Там должна была остаться ещё одна склянка, которой хвастала Целлия. С её-то помощью он отыщет Грязнульку. Это было важнее всего. Но сначала лук.
Уголёк захлопал крыльями над головой и приземлился на тот сук, куда Нинсон повесил оружие. Янтарные глаза призрака фамильяра смотрели не вниз, на Уроборос, а вверх. Ингвар проследил за взглядом ворона и обнаружил куклу.
Оказалось, что она сообразила отойти подальше. И даже догадалась выбрать место, к которому вернётся Великан. Она помнила, как он расправился с Красными Волками, помнила и его слова о том, что люди в лесу не смотрят наверх. Она забралась на дерево и теперь сидела на тонкой ветке, на высоте метров пяти. В свете люмфайра белая кожа бёдер казалась розовой. Бордово-фиолетовые синяки, расплывшиеся на ягодицах, казались просто грязью, которую легко смыть. Пальцы, с запёкшейся под ногтями кровью, казались просто испачканными в земле. Но на самом деле девочка была чуть жива.
Ингвар слышал, что оргона в ней теплилось не намного больше, чем в дереве, к мокрой коре которого она прижималась из последних сил.
— Грязнулька, — тихо позвал Великан. — Это я.
Девочка сидела, плотно обхватив ствол ногами и руками, закостенев в локтях и коленях, вжав голову в воротник куртки Фэйлан. Сарафанчик был выпачкан в земле, а кожа на ногах покрыта налипшими иголками. Видимо она извалялась в земле, прежде чем лезть на дерево. Может для маскировки, может быть, чтобы сбить запах.
Умница, одним словом.
— А это я, — промяукала девочка, и мордочка её некрасиво сжалась, и она чуть было не заплакала, но поборола себя и только сказала: — Фирболг, я не могу слезть...
— Ты в порядке? — прошептал Великан.
Нинсон прекрасно видел, что она до полусмерти замёрзла, и совершенно не в порядке. Он не мог толком объяснить, зачем задал этот дурацкий вопрос.
— Слезай.
— Фирболг, я не могу слезть... — повторила девочка.
— Клять. Тогда падай. Я подхвачу. Только тихо. Не крикни.
Она не крикнула. Безо всякого предупреждения разжала руки и оттолкнулась от дерева. Плечи и локти ещё как-то слушались, а бедра и колени так затекли, что она никак не могла бы повернуться на ветке. Поэтому она просто плюхнулась назад, туда где — иначе быть и не могло — её подхватят Фирболг и Уголёк.
Призрак фамильяра, успел ринуться, расплыться тонким чёрным облаком, но кукла легко пролетела через туман разъехавшегося клочьями морока. Великан успел подхватить её, прежде чем оба повалились в намокшие иголки.
— Жива?
— Да.
«Разговор по сути вопроса, — прокомментировал Таро Тайрэн и попросил: — Дай ей бетель».
Это было плохой идеей.
«Но это разгонит кровь».
Но это разгонит кровь. Тут он был совершенно прав.
Ингвар залез в карман и достал ещё один влажный комочек.
— Открой рот.
Девочка послушно приняла ярко-зелёный комок перечного зелья.
— Жуй, давай. Будет щипать, но просто жуй. Слюну сплёвывай, когда будет много.
— Хорошо, — кукла зачавкала бодрящей жвачкой. — Мы тут лежим?
— Да. Пока лежим тут.
Ингвар просто боялся подниматься, чтобы не смотреть, на самом ли деле он успел подхватить девочку. Потому что, если успел, то, что там с такой силой ударилось о корни и хрустнуло. Её нога? Её спина? Плечо лука? Какая-то часть его тела, которую он уже перестал чувствовать?
Просто ветка? Дай то Ишта, чтобы просто ветка.
Но это могла быть ветка, только если девочка хранила ветки под курткой.
— Ты под куртку ветки не засовывала?
— Не засовывала.
— Хорошо.
Люмфайр?
Нет, люмфайр цел, раз светит. Просто откатился недалеко.
Больше всего Нинсона пугала спина. Он ощупал ноги Грязнульки, стараясь не прикасаться к исходящим сукровицей ранам под коленями. На ощупь ноги не столь отличались от веток. Холодные, хрупкие. Нет. Ноги легли в эту сторону. Значит спина.
— Пошевели ножкой.
Девочка замерла, а потом ответила:
— Не могу. Я ещё на ветке не могла.
— Н-наверное, просто затекла. Сейчас полежим минутку, и сможешь.
— Ага, — сказала девочка и закашлялась, подавившись красной слюной.
— Это бетель. Надо сплёвывать. От него много слюны, в самом деле.
— Мы уже полежали?
— А ты пошевелить ногами можешь?
— Нет.