Страница 2 из 117
И до чего же отвратно сидеть в офисе в десять утра пятницы, глядя на мутное от льющихся снаружи дождевых струй окно, понимая, что впереди еще целый дурацкий день, а до весны — вообще почти семь месяцев!
Оля со стоном выдохнула, пытаясь сдуть снова упавшую на глаза челку, и устало уронила голову на сложенные на столе руки, утыкаясь лбом в колючий рукав теплого свитера.
«А чего я хотела? — вопросила она саму себя мысленно. — Если неделя начинается так превосходно — крайне самонадеянно ждать, что кончится она нормально!» — ответила она себе же, отвешивая полную меру сарказма.
Утро понедельника началось с того, что Валечка, сидевшая с самого начала рабочего дня как на иголках, вбежала в кабинет шефа, стоило тому закрыть за собой входную дверь. Через двадцать минут ее практически непрерывного щебетания (в котором, к сожалению, Оле не удалось разобрать ни слова) шеф вывел ее из кабинета, нежно придерживая за локоток, и так аккуратно сопроводил до такси (что само по себе было явлением выдающимся), будто боялся, что от случайного сквозняка Валечка рассыплется летучим пеплом. Вернувшись, шеф объявил коллективу, что Валечка порадовала его новостью о своем интересном положении и отправилась в больницу — это самое положение беречь и сохранять. Ждать ее в обозримом будущем не стоило.
— Однако, — добавил шеф, глядя на оставшихся сотрудников с выражением лица, которое считал олицетворением высшей степени серьезности, — работа не должна пострадать, релиз в понедельник никто не отменял, клиент ждет от нас максимальной отдачи!
Сотрудники переглянулись и мысленно пожали плечами. Что пятеро, что четверо — не велика потеря.
Вторничный приход на работу для Оли стал крайне необычным. В кабинете царил мрак, кофе-машина была выключена, а жалюзи — задернуты. Лида, душа и сердце команды, всегда приходившая первой и подготавливавшая офис к рабочему дню, на работу не явилась. Почуявший неладное, шеф с опаской набрал ее номер и помрачнел лицом. Лида, туманно ссылаясь на «личные обстоятельства», категорически отказалась выходить на работу в ближайшую неделю. Даже намек на увольнение за прогулы не спас ситуацию, тестировщица с несвойственной ей твердостью стояла на своем, как всегда, интуитивно определив самую опасную уязвимость шефа — увольнять людей он ненавидел. Упрекнув работницу суровым тоном, шеф согласился на отгулы в счет оплачиваемого отпуска. Трое оставшихся борцов с программистским разгильдяйством молча переглянулись и принялись за работу.
Тишина в офисе в среду затянулась до одиннадцати часов. Шеф, прошмыгнувший как обычно мышью в свой кабинет, тут же вышел обратно и задумчиво уставился на ряд выключенных мониторов. Тихо сидевшая в уголке Оля присоединилась к нему в этом.
— Так, я не понял. Сегодня вроде не суббота, а среда, — за неимением других претендентов, вопрос шеф адресовал Оле.
Оля лишь пожала плечами, всем видом демонстрируя свою непричастность.
Проведя рукой по лицу, шеф принялся набирать номер одного из пропавших без вести близнецов, Олиных коллег, заранее мрачнея лицом в предчувствии локального апокалипсиса. За следующие 30 секунд шеф плавно сменил цвет лица с нормального человеческого на адский, красно-малиновый, и выдал несколько непечатных слов, в том числе и на букву «п», емко характеризуя ситуацию, в которой оказалась лично Оля.
— Они с друзьями отмечали день тестировщика…
— Но он был в понедельник?
— …одновременно с днем программиста, который будет в пятницу. Поэтому — вчера. И, так получилось, что… — шеф выдохнул, пытаясь вернуть себе нормальную человеческую окраску, но получилось плохо. — Ушли в запой. Оба. Мать сдала их в диспансер, это я с ней говорил. — Шеф выдержал паузу и, словно захлопывая крышку гроба, веско закончил: — Это шестой раз.
— Штош, — в тон шефу сделала вывод Оля. — Так хотя бы понятно, какие-такие «поиски своего места в этой сложной жизни» вынуждали их увольняться со всех восьми предыдущих мест работы за последние три года.
Остаток для прошел в молчаливой тишине.
Закрывая дверь своей квартиры в четверг, Оля физически ощутила нависший над ней злой рок. Она трижды проверила все электроприборы и дважды — замок на двери, но, вопреки предчувствиям, до работы она добралась живой и даже невредимой. К ее удивлению, и шеф на работу вышел, но двое вместо пяти, когда один давненько не занимался рутинной работой рядовых тестировщиков, — это как раз то самое слово на букву «п».
Пятница (символично начинавшаяся на ту самую букву) стартовала скучно. Как та самая рядовая тестировщица, Оля лично ничего не теряла от того, что отдел не выполнил план — ее отчеты были в полном порядке, и отработанное время до минуты совпадало с нормой рабочих часов. Но шефа было жаль, а еще было почему-то ужасно грустно. Дождь так и продолжал лить, толстый свитер грел, но неприятно кусался, а собранные в унылый пучок волосы выбивались из него и противно щекотали лицо и шею. Даже кофе, горячий и крепкий, в символично серой кружке умудрялся казаться унылым. И, как и все унылое, день казался нескончаемым.
Титаническим усилием воли Оля заставила себя взяться за задачу. Почти автоматически выполняя нужные действия, она надеялась, что время хоть чуток ускорится, но увы.
В десять минут одиннадцатого она не выдержала и встала, почти со злостью оттолкнувшись от стола, и заглянула к шефу.