Ведьмины зелья

– Они проснутся к обеду, не волнуйтесь, – сказала я уверенно и прямо.

Чего он на меня напал? Я всего лишь сделала то, о чем меня попросили – сварила успокоительное. К тому же, оно было чистым и исключительно натуральным. А то, что у девушек столько стресса было это уже не ко мне вопросы.

– Я-то не волнуюсь, дольше спят, меньше работать будут, вот только боссу вряд ли понравится, что его лучшие армиды без задних ног в кроватях валяются. И валяются бесплатно, – последнее слово он особенно подчеркнул. – Советую, придумать выход, если твое варево, все-таки было слишком действенным, – и, подмигнув, Бредон вернулся к своей работе. Теперь он протирал бокалы и фужеры, полностью меня игнорируя.

Что ж, у меня были идеи, если вдруг Мариноль и Жаги будут спать дольше положенного. Отдам зелья, спрошу про небольшой отгул и первым же делом отправлюсь к девушкам. Не хотелось бы потерять работу только из-за того, что сделала все идеально.

И поэтому стало несколько даже неловко. А если Илиодар из-за этого откажется выполнить мою просьбу об отгуле? Мне нужно было встретиться с отцом, а лучше всего передать хотя бы часть рэтов для начала лечения. Столько всего нужно было продумать и организовать, что у меня уже голова была готова лопнуть. Но нельзя. Нужно собраться, стиснуть зубы вместе, и идти вперед, наплевав на преграды.

Поэтому, когда я подошла к кабинету господина Вальдеса, то застыла в робкой неуверенности, не зная, стоит ли стучать или еще немного подождать. В левой руке я держала бутылочки с зельями, что согрелись от моей кожи и сейчас казались теплыми и приятными.

Ладно, не прибьет же.

Вздохнув, занесла руку для осторожного удара, но дверь резко открылась и я застыла с кулаком у плеча и в немом удивлении.

– Добрый день. Еще раз, – широко улыбнулась, увидев перед собой Илиодара и отмечая, что он явно не ожидал моего появления.

На часах уже было без двадцати двенадцать, так что по времени мой приход был логичен.

– Я принесла зелья, – и показала левую руку с двумя разноцветными бутыльками. – Вы куда-то уходите, мне зайти позже? Просто мне Карлос сказал, что нужно принести все к двенадцати.

– Нет, я как раз собирался к тебе, Севина. Проходи, – Илиодар качнул головой и, держась одной рукой за край двери, вторую протянул в приглашающем жесте. Я заметила, что мужчина был немного заспанным. Его волосы сейчас выбились из идеального хвоста и несколько прядей упали, красиво обрамляя лепные скулы.

Мое сердце снова предательски замерло, и в горле встал горький ком, не позволяя нормально дышать.

Какой Илиодар красивый…

Так, ну-ка хватит! Что ж за дурость такая?! Это ведь совершенно не уместно, в моей ситуации думать о том, как хочется окунуть пальцы в шелковое озеро, провести по точеным скулам и прильнуть в терпком, манящем поцелуе к таким непозволительно прекрасным губам.

Немедленно прекрати!

– Зелья сварены и готовы к употреблению. Сыворотки достаточно капнуть две капли, чтобы был эффект. Советую не увеличивать дозу, могут быть побочные явления – понос, тошнота и сильная головная боль, что сразу выдаст факт принятия. Зелья забывчивости нужно шесть капель на обычную кружку в двести миллилитров. С уменьшением или увеличением размера посуды есть карточка доз, – я говорила тихо, но уверенно, излагая известную любому зельевару информацию.

Достав из кармана юбки нужную карточку, протянула ее Илиодару, как и подписанные бутылочки с зельями. Он принял мою работу и поставил все на стол.

– Ты куда-то торопишься? – неожиданно спросил мужчина и окинул меня внимательным, пристальным взглядом. Его глаза зажглись темным пламенем, заставляя отчего-то судорожно сглотнуть и прижать левую руку к бедру.

– Нет, – поспешно ответила я, а после покачала головой, кусая нижнюю губу. Снова взглянув в чарующие глаза Илиодара, решила признаться. Не люблю ложь. Она будто кислота разъедает любые отношения, а после оставляет глубокие раны на душе обоих. – Если быть честной, то, да, – выдохнула быстро и вновь облизнулась. Почему-то губы в присутствии господина Вальдеса мгновенно пересыхали и по телу пробегали разряды молнии. – Я хотела спросить, могу ли отлучиться на несколько часов из клуба?

– Хочешь проведать отца, – догадался мужчина и тепло улыбнулся. От этого простого действия – улыбки – все во мне предательски замирало. Сердце, словно непослушный щенок ластилось к этому необыкновенному мужчине и хотелось лишь одного – его.

Прислонившись поясницей к своему столу, мужчина сложил руки на груди и наклонил голову к правому плечу. Он внимательно смотрел на меня, отчего все мои внутренности, будто в один момент скрутило, а после отпустило, и волна наслаждения прокатилась по телу. Я судорожно сглотнула и уставилась исключительно поверх головы Илиодара.

Не могу смотреть на него прямо…

Не могу, потому что все в груди трепещет от странных, таких пылких чувств, которые не должны быть во мне! Не должно быть так, после принятия отворотного зелья.

– Да, – не стала отрицать очевидных вещей. Илиодар оказался весьма проницательным темным, чего я от него никак не ожидала. – Хочу узнать, сколько рэтов потребуется для начала лечения, – от воспоминаний об отце все внутри меня похолодело, и сердце будто отказывалось биться. Душа болезненно сжалась, и на глазах блеснули предательские слезы. Быстро утерев их рукавом, чтобы не казаться откровенно жалкой, вздохнула и вновь посмотрела на Илиодара. – Позволите отлучиться? Я вернусь максимум через два часа.

Вальдес упер руки в стол и оттолкнулся. Он подошел ко мне и оказался так близко, что ноги задрожали и ладони вспотели.

– Я же не зверь, какой-то, Севина, – он хмыкнул, а после от его веселости не осталось и следа. Он говорил так проникновенно, что я ощущала, как внутренние барьеры падают без какой-либо защиты. – И ты всегда можешь прийти ко мне и попросить о чем угодно, – он положил руки мне на плечи и несильно сжал в ободряющем жесте. – Запомни, я всегда защищаю и помогаю своим работникам, особенно если они попали в беду.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я Илиодара и взглянула прямо в его лучистые глаза. – Вы не такой, каким я вас себе представляла, – добавила несколько задумчиво. Раньше, встречая Илиодара в лавке отца, я пряталась и лишь из-за угла наблюдала за этим странно притягательным мужчиной, который заставлял Мидесу капать слюной на пол, а мачеху проклинать все и всех на свете. Катрин ненавидела Илиодара, и причины этого чувства уходили корнями в прошлое, когда мой новый работодатель отказался жениться на моей сводной сестре.

Да уж, раньше мне было плевать на это, но сейчас, стоило мне представить как Мидеса и Илиодар… были вместе, то мой желудок выворачивало, и тошнота подкатывала к горлу.

– Видимо, решила, что раз я владею клубом удовольствий, то первым же делом начну приставать к тебе? – господин Вальдес посмотрел на меня с легким укором и едва заметной улыбкой на манящих губах. – Ты действительно так и думала, – он покачал головой, а я покраснела, как девочка, которую уличили в краже. Да уж… если честно, то так и было. Просто Илиодар же… ну… он же со многими уже из аристократии переспал. Я точно знала! К нам эти девушки за защитой от беременности приходили и в красках описывали некоторые интимные вещи.

И пусть я краснела и бледнела, слушая их, а отец постоянно гонял меня прочь из приемной, чтобы никакие грязные и лишние мысли не поселились в моей светлой голове, но правду ведь не утаить.

– Просто… – начало было я, но так и не смогла закончить свою мысль.

А что я скажу? Что это было очевидно? Что подобные мысли являлись прямым доказательством того, чем занимался мужчина? Это бы точно обидело его, а мне не хотелось портить наши довольно хорошие отношения.

– Я понимаю, не извиняйся, – Илиодар переместил левую руку и нежно коснулся моей щеки, отчего сердце ухнуло в желудок и в горле вмиг пересохло. Место, где меня касался мужчина, полыхало приятным жаром.

Я не могла разобраться, что происходило и почему мне это так нравилось… Почему мне хотелось подняться на цыпочки и проверить насколько мягкие у Илиодара волосы, вновь вкусить терпкий, пьянящий привкус мужского поцелуя и ощутить прикосновение сильных рук к своему телу. Все эти мысли, и образы проносились в моей голове, заставляя дыхание участиться и приятную негу разлиться лавой по дрожащему телу.