Твоя Противоположность (ЛП)

Ничто из этого не относилось к нему. Нисколечко. Но это было его меню, и он ничего не мог с этим поделать.

— А что за тема у вас с Эзрой? Почему ты так предан?

— Он мой брат.

— Подожди. Что?

Киллиан прошёлся по кухне, доставая ингредиенты из холодильника и кладовки.

— Ну, приёмный брат. Но с таким же успехом мы могли бы быть кровными. Он — самый близкий, кто у меня есть, помимо Джо.

Мои глаза расширились от шока, но он этого не заметил.

— Она вырастила вас обоих?

— Я бы так не сказал, — когда он засмеялся на этот раз, звук был более лёгким, полным тепла. — Она привела нас обоих в форму. Мы с Эзрой оба были продуктами системы. Я, потому что мои родители были абсолютными дегенератами. Наркоторговцы. Наркоманы. Государство забрало меня из-под их опеки, когда мне было пять лет. Мама Эзры была порядочным человеком, она умерла, когда ему было десять лет, и у неё не было семьи, чтобы позаботиться о нём, — он помолчал с минуту, потом подошёл к плите и начал готовить соус на огне. — Неудивительно, что мы превратились в трудных подростков. Эзра был умнее меня и попадался реже, но мы оба постоянно крутились в системе, никак не вписываясь в приёмные семьи, которые не могли с нами справиться. Он первым добрался до Джо. К тому времени, как я появился, Джо уже была занята одним непокорным подростком, я решил, что последнее, чего она хотела, это ещё одного такого подростка.

— Значит, ты всё-таки взял себя в руки? — догадалась я.

Его улыбка была полна воспоминаний и ностальгии.

— Нет. Меня арестовали за угон её машины. Она вызвала полицию, а потом заставила меня сидеть всю ночь и думать о том, что я сделал не так. Правда заключалась в том, что Джо ни хрена не терпела. Она уже успела привести Эзру в некоторую форму, а он пробыл там всего несколько недель. Я знал, что она попытается сделать то же самое со мной. Но у меня никогда в жизни не было взрослого человека, который заботился бы обо мне раньше. Ну, кроме социального работника. Казалось, ему было всё равно, жив я или мёртв. Но кроме него не было никого. Я знал историю Эзры, потому что мы жили вместе не один раз, но недолго. Я видел, как он смотрел на неё, как будто доверял ей. Я наблюдал, как он делает то, что она просит, и соблюдает приличия. Это была самая ужасная вещь, которую я когда-либо видел. Я не хотел превращаться в него.

— Но превратился.

— Ну, мне бы хотелось думать, что я лучшая версия. Но да, в Джо есть что-то такое, что проникает тебе под кожу и заставляет хотеть полюбить её. В конце концов, она вытащила меня из тюрьмы, но сразу же сообщила, что мне нужна работа, чтобы оплатить все мои судебные и юридические издержки.

— Сначала я подумал, что она шутит, но Джо не шутит. Она заставила меня работать на своей ферме. Мне было всего четырнадцать лет, и единственная еда, которую я когда-либо ел, была та, что передо мной ставили на стол. В зависимости от приёмной семьи, иногда она была питательной и терпимой. Иногда это был сырой телевизионный ужин и пиво. Джо дала мне настоящую еду и велела её выращивать. Она сказала, чтобы я ни на что не рассчитывал. Если я устал от того, что не знаю, где будет мой следующий обед, то я должен научиться готовить сам. Так я и сделал.

— Она научила меня выращивать пищу и судить о ней, выбирать лучшее и распознавать то, что недостаточно хорошо. Когда я научился нормально выращивать, она перевела меня на кухню и показала, как превратить мой урожай в еду. Это был первый раз, когда я что-то полюбил.

— Джо? — я догадывалась к чему он ведёт. Но опять ошиблась.

Он покачал головой.

— Готовку.

Но боль в моей груди требовала услышать, что у него был счастливый конец. Мне нужно было услышать, как он скажет мне, что она стала ему матерью и дала ему ту жизнь, о которой он всегда мечтал.

— Но ты ведь полюбил Джо, правда?

Он усмехнулся.

— Позже. Намного позже. По большей части Джо была скорее сержантом по строевой подготовке, чем мамой. Она не терпела непослушания и лени. Мы с Эзрой много работали для неё. Мы заработали свою комнату и питание потом на наших спинах. Сначала мы её ненавидели. Эзра всё ещё иногда ненавидит её, но опять же, Эзра склонен ненавидеть многие вещи. Так или иначе, она выполнила свою работу. Она превратила нас с Эзрой в действующих взрослых людей и поощряла нас поступить в колледж. В свою очередь, мы помогли ей превратить свой сад в ферму и развить бизнес. По сей день это всё ещё отношения "дай и возьми". Она обеспечивает нас самой лучшей продукцией, а мы даём ей наш эксклюзивный бизнес.

Во время своего рассказа он поджарил бифштекс, приготовил соус и яйца-пашот. Теперь он с изяществом, уравновешенностью и точностью выложил их на тарелку. Он был всем, чем должен быть великий шеф-повар.

Всем, чем должен быть хороший человек.

— Она всё ещё воспитывает приёмных детей? — спросила я из чистого любопытства.

Ласковая улыбка осветила его лицо.

— А кто ещё будет работать на её ферме? — он поднял глаза, демонстрируя глубокую преданность и искренность. — Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду. Она не работорговец. Она даёт детям, которые никогда ничего не любили и не лелеяли, шанс иметь что-то своё. Речь идет скорее о развитии трудовой этики и чувства выполненного долга, чем об урожае.

Я ободряюще улыбнулась.

— Она похожа на мистера Мияги23 из фермерского хозяйства.

Он кивнул и снова повернулся к тарелке.

— Именно.

— Значит, ты оставил её ферму и поступил в кулинарную школу? А Эзра?

— Настоящий отец Эзры нашёл его, когда тот уже был в выпускном классе в школе. Это довольно запутанная история, но его отец оказался очень богат и всерьёз болен. Он всегда знал, что Эзра существует, но ему было трудно найти его из-за чего-то, что сделала его биологическая мама. Короче говоря, отец Эзры умер два года спустя, оставив Эзре и его сводной сестре Дилон довольно весомое наследство. Эзра превратил эти деньги в ещё большие деньги. Как выяснилось, Джо научила меня готовить, а Эзру работать по двадцать часов в день.

Мы помолчали несколько минут, пока он заканчивал сервировку тарелки, а я переваривала его рассказ. Моё сердце болело за ребёнка, которым он был, за трудного подростка, который так нуждался в направлении, за мужчину, которым он был сегодня, и который любил только лишь готовку и Джо. И в то же время я удивлялась тому, как хорошо он справился с собой, каким человеком стал, несмотря на все обстоятельства.

Он подошёл ко мне, протягивая вилку, тарелку с едой и бокал вина, который позаимствовал в погребе ресторана. Он нарезал бифштекс поверх хрустящего салата и пристроил посередине яйцо-пашот. Полив всё крест-накрест сверху кремово-желтым соусом. Голландский соус?

— Я тоже умею готовить на скорую руку, — сказал он в качестве объяснения.

— Бифштекс и яйца. Очень творчески.

Он подтолкнул меня локтем.

— Не умничай.

Мы набросились на еду, и я постаралась больше не испытывать оргазм. Во-первых, от превосходного Каберне, которое он выбрал. Во-вторых, от приготовленной им для меня еды. О, боже мой! Бифштекс был, наверное, одним из лучших, которые я когда-либо пробовала. Мне не нужна была взыскательная еда, я просто хотела, чтобы она была хорошо приправлена и идеально приготовлена. И то и другое Киллиан проделал так легко, что трудно было не позавидовать ему.

— Эзра платил за кулинарную школу.

Я посмотрела на него, удивлённая его заявлением.

— Так вот почему ты остаешься в "Лилу", а не идёшь дальше?

Он откусил ещё один кусок бифштекса, ничего не ответив.

— У нас есть разногласия, но он всегда был рядом со мной, когда у меня никого не было.

Протянув руку, чтобы украсть одну из его полосок стейка, я очень небрежно сказала:

— Но есть и другие повара. Повара, которые готовы убить за эту работу. Может быть, даже убить тебя за это. Когда Эзра платил за то, чтобы ты ходил в школу, он знал, что захочет открыть рестораны?