Страница 19 из 76
Отказавшись от желания остыть, я собрала волосы в низкий конский хвост. Потом достала из сумочки ручку и принялась за работу. Я была на полпути к блестящей идее, когда звук у входной двери заставил меня обернуться и испуганно пискнуть.
С улицы на меня взглядом впился Киллиан Куинн.
— Закрываешься?
Во рту у меня вертелась сотня ужасных выражений. Я остановилась на растерянности.
— Что?
Его зелёные глаза сверкнули, и он пальцами сжал дверной косяк так, что костяшки побелели от напряжения.
— У тебя были неудачные выходные, и ты закрываешься?
Опасная эмоция начала формироваться в моём горле.
— У меня не было неудачных выходных. У меня были отличные выходные, — все мои гневные мысли одновременно пытались вырваться из моего рта, и мне пришлось сделать вдох, чтобы составить связное предложение. — И я не закрываюсь. Я только начинаю.
— Тебя с субботы здесь не было.
Я сглотнула, несмотря на пересохшее горло. Выглядел он даже лучше, чем я его помнила, и это было отстойно, ведь он был отвратным человеком. Чёрная футболка обтягивала выступающие бицепсы, а борода была недавно подстрижена чёткими линиями. По сути, он был до неприличия сексуален, и я ненавидела его.
Его предъява въелась в мой перегретый и запудренный мозг, и я запоздало прищурила глаза.
— Меня здесь не было с субботы, потому что работаю только с четверга по субботу.
— Почему?
— Что почему?
— Почему ты работаешь только три ночи в неделю?
Его терпение явно было на исходе, но я не понимала, зачем ему нужно было проделывать весь этот путь сюда только для того, чтобы изводить меня.
И поэтому я спросила:
— Я сбита с толку. Почему ты здесь?
Впервые за время, как я повернулась, он отвёл взгляд. На секунду мне показалось, что в напряжённом выражении его лица я увидела эмоцию, никак не связанную с отвращением. Я даже подумала, что на его щеках появился небольшой румянец, но сказать наверняка было сложно из-за его бороды. Но было чертовски жарко, так что вероятней всего, виной этому была жара.
— Я подумал, может быть, мои рекомендации... — начал было он. Прочистив горло, он попробовал снова заговорить.
Внезапно я так разозлилась, что наверняка могла бы извергать пламя, если понадобится.
— Ты посчитал, что твоя злостная записочка заставит меня бросить дело? — я едва не прорычала, и это напомнило мне Ванна. — Я не настолько неуверенная в себе.
Ах, ты и врунишка! Но говорила я убеждённо, и только это имело значение.
Его свирепый взгляд вернулся ко мне, пригвоздив меня накопленным гневом.
— Злостная записочка? Выставляешь так, будто я завидую.
Я не смогла сдержать нелепые слова, и они сорвались с моего языка.
— Может так и есть.
Его глаза распахнулись в неверии, и я осознала, насколько глупо высказалась, насколько по-идиотски звучало моё обвинение.
— Думаешь, я тебе завидую? — требовательно спросил он. — В этом всё дело? Я завидую закусочной на колесах?
— Боже, ты напыщенный придурок. Ты себя слышишь?
Он рассмеялся, но смех был саркастическим и мрачным.
— Ты открыла закусочную на колёсах напротив самого лучшего ресторана в этом городе и называешь меня напыщенным? Невероятно! — он неторопливо покачал головой, и от этого во мне стало нарастать смущение. — Это был мой последний раз, когда я попытался помочь... — он поднял руку и отступил. Но затем быстро снова шагнул вперёд, заполнив дверной проём. — Знаешь что? Мне жаль тебя. Ты появилась здесь в этой дорогущей... штуковине. Ты явно потратилась на маркетинг и логотип, и затем я попробовал это... Боже, эту еду. Не то, чтобы у тебя не было потенциала. Просто всё это совершенно пустая трата, уличная еда, которую я могу найти где угодно.
— Вон, — его глаза вновь широко распахнулись, только на этот раз от удивления. — Пошёл вон. Я не обязана выслушивать твои оскорбления. Не все могут быть великим Киллианом Куинн. Не все могут водить вокруг пальца ресторанных критиков и иметь команду шефов в своём распоряжении. Этот фургон — моя жизнь, и я не позволю ни тебе, ни кому-либо ещё кошмарить меня только потому, что они ощущают угрозу в небольшой конкуренции.
Он испепелял меня взглядом, скользя им по моему телу, снимая с меня мерки, оценивая мою стоимость.
— Ты мне не конкурент.
Мой тон был остр как нож, непоколебимый, когда я сказала ему:
— Как и ты мне.
Я сглотнула сквозь застрявший в горле ком страха, когда его яркие глаза сощурились в принятом вызове.
— Ну, посмотрим, — он подался ко мне, и я нечаянно вдохнула его запах — специи, мята и что-то такое, от чего у меня во рту пересохло, а внутри расцвёл жар. — Удачи, Вера. Тебе она понадобится.
Меня так потрясло, что он помнил моё имя, что я не смогла оставить за собой пару хороших последних словечек. Он не стал дожидаться, пока я соберусь с мыслями. Он оставил меня, а я только то и делала, что пялилась на него, уцепившись за свою отвагу и ярость. Я не могла лишиться их. Они нужны мне были, нужны были как доспехи.
Мне ненавистно было, что я наблюдала за тем, как он переходит улицу и исчезает внутри "Лилу". Мне ненавистно было, что я таращилась на дверь ещё минут десять, ожидая, что он вернётся и извинится.
Я ненавидела, что он был крайней противоположностью меня, и что у него было всё, что я когда-либо мечтала иметь и никогда не получу этого. Я ненавидела то, что не могла больше желать этого.
Не могла себе этого позволить.
Ведь если я вспомню о чём мне доводилось мечтать, о вещах, от которых меня вынудили отказаться и оставить в прошлом... я погибну.
Я буду уничтожена.
Но больше всего мне было ненавистно, что каким бы ужасным Киллиан Куинн ни был, его мнение было всем для меня.
ГЛАВА 8
— Не обслуживай его!
Молли оглянулась на меня, словно у меня отросла вторая голова.
— Вера?
Уайетт стоял у окошка, довольная ухмылка растянула и так слишком широкий рот. Увидев, что он вышел через боковую дверь "Лилу", я понадеялась, что он просто решил устроить себе перекур. Так или иначе, мне следовало бы знать.
Я сердито посмотрела на него, разозлившись на то, что, судя по всему, ему было плевать, что он выбесил меня. Я что я была посмешищем для всех вокруг?
— Я понятия не имею что тебе здесь надо, Уайетт.
Он оборонительно вскинул руки.
— Не злись на меня. Это одна из "не убивать гонца" ситуаций.
Я склонилась над грязным прилавком, заваленным нашинкованным салатом и сыром фета от сегодняшнего пряного сендвича-гиро, и проворчала через окошко:
— Слишком поздно. Ты в чёрном списке.
Одна тёмная бровь поползла вверх, серебряное кольцо заблестело в ярком освещении.
— Ты можешь позволить себе заносить людей в чёрный список?
— О, Боже, ты такой же, как и он.
— Ошибаешься, — тут же возразил он. — Он Киллиан Куинн. А я просто бедный, ничтожный су-шеф. Мы уж слишком разные.
От смиренного восхищения в его тоне, когда он с почтением пробормотал имя Киллиан Куинн, я закатила глаза.
— Не хочу и слышать этого, Уайетт. Тебе придётся поесть на своей кухне.
Позади него выстроилась очередь. Не большая: парочка и группа завсегдатых тусовщиков, но я не хотела, чтобы они ушли из-за Уайетта, рисующего мне диаграмму со всеми показателями того, насколько Киллиан Куинн превосходил нас всех позёров.
Уайетт проследил за моим взглядом и оглянулся через плечо на людей, выстроившихся позади него. Когда он вновь посмотрел на меня, заносчивость исчезла, сменившись щенячьими глазёнками и чрезмерно надутыми губами.
— Но ягнёнок так хорошо пахнет, Ви! У меня пунктик на гиро. Почти на сексуальном уровне.
— А у меня пунктик на том, чтобы мне не говорили, что я делаю всё неправильно.
Он сложил перед собой ладони.
— Пожалуйста, Вера. Я голоден. Ты же не откажешь изголодавшемуся мужчине в хорошей еде, так же?