Страница 14 из 76
— Я слышал, что "Эпплби" нанимает людей.
Девушка сердито посмотрела на него, и я протянула их еду в окно, побоявшись, что они заметят, как я подслушиваю.
— Жареный сыр?
Огромный парень шагнул вперёд с натянутой улыбкой.
— Это мне.
Я потянулась за двумя заказами с тушёной свининой.
— А это должно быть ваше, — высокий парень и невысокая девушка подошли следом.
— Ты же знаешь, что я никуда не уйду, — продолжила разговор девушка. — Я просто обожаю поскандалить.
Оба парня одновременно пробормотали:
— Мы знаем.
Я вернулась к работе, выполнив следующие три заказа. Когда я снова повернулась к окну, чтобы передать их, высокий парень стоял рядом и поджидал меня. В его порции еда была съедена лишь наполовину, и он поднёс её ближе к лицу, тщательно осматривая.
Я выкрикнула заказ, отдала их и повернулась к нему.
— Что-то не так?
Его взгляд метнулся на меня, и я увидела удивление, написанное на его лице.
— Очень хорошо.
Я приоткрыла рот от тона в его голосе. Он был очень удивлён. Искренне потрясён.
— Я хочу сказать, что это, и правда, хорошо, — повторил он.
— Спасибо?
В чём проблема этого парня? Его слова прозвучали как комплимент, но это было не совсем так.
Должно быть, он заметил неуверенность на моём лице, потому что слегка рассмеялся и подошёл ближе.
— Я не хотел вас обидеть, просто не знал, что и думать.
Я начала говорить что-то о том, что еда, которую я приготовила, не была чем-то особенно сложным, но:
— Вы ожидали мусор? — сорвалось у меня.
— Я ожидал жир и приготовление один в один по рецептам, — я хотела продолжить злиться на него, но выражение его лица было таким открытым и честным, что я не смогла его возненавидеть. — Вы знаете своё дело.
Не желая оправдывать его ожидания, я сказала:
— Может быть, для фудтрака.
Он улыбнулся мне.
— Теперь он будет ненавидеть вас ещё больше.
— Кто? — спросила я, несмотря на то, что страх скрутил мои внутренности, а взгляд непроизвольно метнулся к "Лилу".
Он улыбнулся ещё шире и поднял свою тарелку.
— Спасибо за ужин.
Повернувшись ко мне спиной, он присоединился к остальным своим друзьям, ну или коллегам. Все они оживлённо разговаривали и громко смеялись, но никто больше не вернулся, чтобы похвалить мою еду.
Через несколько минут они ушли, и я вернулась к выполнению заказов для людей, покинувших клубы и бары, людей, которых мне было гораздо удобнее обслуживать. Я услышала рёв мотоцикла Киллиана на площади, но была слишком занята, творя прогресс в своей новой жизни, чтобы обращать на это внимание.
К концу ночи я не могла перестать улыбаться. Я была совершенно измотана, но в самом лучшем виде.
Я сделала это. Я двинулась дальше. Я начала всё сначала. И я снова начала делать то, что любила больше всего на свете.
Лучшего чувства не было во всём мире. И никто не собирался отнимать это у меня.
Или отвлекать меня.
Или всё испортить.
ГЛАВА 6
В субботу вечером я завербовала Молли, и вместо Ванна теперь она принимала заказы. Я посчитала жестокостью принуждать его к добровольческому труду две ночи подряд. Хотя какая-то часть меня сомневалась, нужна ли мне вообще Молли. Может быть, пятница была просто счастливой случайностью?
Ночь даже начиналась медленно, но я винила во всём погоду. Для начала июня жара была почти невыносимой. И запертые в замкнутом пространстве фургона, да ещё и с плитой и фритюрницей, работающими на полную мощь, чтобы перегреть нас до смерти, мы с Молли едва могли дышать.
Поскольку на улице было не намного прохладнее, я надеялась, что люди пока что просто держатся поближе к кондиционерам.
— Я ухожу, — простонала Молли. — Эти условия неприемлемы. Я звоню своему представителю профсоюза.
Я фыркнула от смеха, слишком слабого от жары, чтобы вызвать настоящее веселье.
— Ты не можешь уйти! Ты уволена.
— Ты не можешь меня уволить. Увидимся в суде!
Я бросила на неё самый злобный взгляд.
— Ты можешь сгореть в аду.
Она улыбнулась мне и тут же принялась обмахивать лицо обеими руками.
— Кажется, я уже там. Как ты вообще тут работаешь, Вера? Я умираю.
— Знаешь, что говорят? Если вы не можете выдержать жару, убирайтесь из кухни.
Я сквозь пальцы смотрела на её несносность.
Она провела тыльной стороной ладони по раскрасневшимся щекам и медленно выдохнула, как будто это могло помочь ей остыть.
— Серьёзно, эта жара отвратительна. Как ты собираешься готовить в ней каждую ночь?
— Здесь не всегда будет так жарко. И помимо лета есть и другие времена года, — она пробормотала себе что-то под нос. — Но со временем к этому привыкаешь. Я готовила в разных безумных условиях за последний год. Жара, холод, крошечные кухни, древние кухни, импровизированные. На данный момент я почти уверена, что могу приготовить тебе ужин из пяти блюд на сломанной горелке Бунзена.
Молли подпёрла голову рукой и склонила голову к маленькому вентилятору над головой.
— Я полностью верю в тебя, подружка.
Я отрегулировала вентилятор так, чтобы он был направлен прямо ей в голову. Эй, а для чего ещё нужны друзья, если не для того, чтобы спасти друг друга от теплового удара?
Она вздохнула с облегчением. Пряди чёрных волос затанцевали вокруг её лба, выбившись из высокого хвоста и спутываясь с тяжёлой чёлкой. Несмотря на все её жалобы, она не выглядела стесненной условиями. Но это было так типично для Молли. Всегда невозмутимая. Вечно спокойная и собранная.
Моя бледная кожа покрывалась пятнами и краснела, когда мне было жарко, или я была расстроена, или зла, или смущена, или испытывала какие-либо эмоции. У Молли же была всегда идеально загорелая кожа. Её волосы даже непричёсанные оставались гладкими и прямыми, как она и хотела. Я уже чувствовала, что за те несколько часов, что мы провели здесь, мои превратились в стихийное бедствие. Даже спрятанные под банданой, они взрывались сзади, как провода под напряжением.
Но обычно я могла рассчитывать на то, что Молли будет собранной, тогда как вечно разваливалась на части. Она была таким человеком, каким я хотела когда-нибудь стать. Умной, талантливой и без багажа. Ответственной, целеустремлённой, целиком и полностью довольной собой. За исключением тех случаев, когда дело касалось её искусства, но в остальном она была моим повзрослевшим героем.
— Значит, тот, кого не нельзя называть приходил посмотреть на соперника? — её глаза распахнулись, блеснув интересом.
Я издала недовольный звук.
— Он знает, что я не конкурент.
— Видимо, нет, — зло пропела она. — Судя по тому, что ты мне на днях рассказывала, похоже он трясётся о своих маленьких поварских наградах, боясь, что ты выгонишь его из бизнеса.
Из меня вырвался самоуничижительный смех.
— Что чересчур нелепо. Он просто не привык, чтобы другие люди играют в его песочнице. Киллиан Куинн мог бы с таким же успехом ходить с огромной наклейкой "Не Умею Играть с Другими", приклеенной ко лбу. Он засранец. Они все придурки.
— Повара? — уточнила она.
— Мужчины, — пробормотала я.
Она промурлыкала что-то в знак согласия, но на её лбу появилась морщинка беспокойства, и я отвела взгляд, прежде чем она перевела разговор в разговор по душам.
— В любом случае, — небрежно продолжила я. — Он уже забыл обо мне. И я планирую сделать то же самое. Если я начну беспокоиться о нём и "Лилу", то забуду, зачем я здесь и что пытаюсь сделать.
— И что же это, Вера?
Я ненавидела беспокойство в её голосе. Она была милой и хорошей подругой, но единственное, что я услышала, это мой оглушительный провал. Её беспокойство напомнило мне о том, где я была, куда я себя поместила, и почему этот преобразованный воздушный поток был теперь самым близким к спасению.