Страница 31 из 96
- Идиот! Злосчастный плод соития джинна с самкой шакала, да осквернят десять тысяч больных сифилисом верблюдиц могилу твоей бабки по матери! после наркотика, который он выпил вместе с соком, и потери девочки-единорога, которую он уже считал своей, Хафиз пребывал в крайне скверном настроении, и сейчас воспользовался предлогом для того, чтобы разразиться отборной руганью в адрес Самаддина, причем бесстрастное лицо лейтенанта в течение этой тирады постепенно меняло цвет от обычного слегка загорелого до багрового. Наконец, Хафиз достаточно успокоился для того, чтобы объяснить, что Рафик нужен ему живым и здоровым, причем в особенности - с неповрежденным детородным членом.
- Не беспокойся, он заплатит за то, что сделал со мной. Но после того, как он отработает свой долг, у меня будут свои планы на этого мальчика. Ты знаешь, Самаддин, сколько времени прошло с тех пор, как последний раз кто-то обманывал меня?.. У него хватает и мозгов, и смелости; он пошел в меня, и я хочу, чтобы его яйца остались при нем, чтобы он произвел на свет достойных наследников - его и моих наследников. Я собираюсь усыновить его и назвать своим наследником. Ну? И что ты на меня уставился? совершенно обычная практика - в хороших семьях, не имеющих наследников, вводят в права наследования молодых родственников.
- Но у патрона есть сын, - пробормотал Самаддин.
- Это, - мрачно ответил Хафиз, - ненадолго. Особенно после того, как он провалил операцию на юге. Как только приживутся его новые уши, я отправлю его назад, чтобы на этот раз он выполнил работу как следует.
- Патрон! На этот раз Ютака Батсу убьет его!
- Или пан, или пропал, - с обворожительной улыбкой ответил Хафиз и повторил: - или пан, или пропал.
Он на мгновение задумался:
- Правда, лучше не посылать его туда, пока ты не доставишь мне Рафика. Сейчас в семье не так много молодых мужчин. Я полагаю, что Тафа все-таки лучше, чем ничего.
- Коль деньгам цены не знать, нужды не миновать, - подсказал Самаддин.
В комнате с занавешенными окнами, где лежал Тафа с обмотанной бинтами головой, старая Амина перешептывалась со служанкой, которую она посылала протирать пыль в комнатах возле кабинета Хафиза. Услышав, каковы планы Хафиза в отношении собственного сына, она воздела руки к небесам и в ужасе закатила глаза.
- Что же нам делать? - возопила она. - Если он вернется на юг, это чудовище, Юката Батсу, наверняка убьет его! Мы должны где-то спрятать его, как только он поправится после операции. Должно же быть какое-нибудь место, где он мог бы спрятаться!
Причитания Амины разбудили Тафу; он попытался сесть на постели:
- Нет, Амина, я не стану прятаться.
- Тафа! Воспитанник мой! Ты меня слышал? - Амина мгновенно оказалась подле него.
- Юката Батсу отрезал мне уши, но мозгов не вынул: я могу слышать и понимать, - кисло ответил Тафа. - А твои причитания услышал бы и глухой, старая женщина. Теперь расскажи мне все, что знаешь.
Когда Амина изложила все, что знала, Тафа откинулся на подушки и задумался. Его лицо было бледнее, чем раньше, но, возможно, это было всего лишь следствием усталости.
- Я не стану прятаться, - снова объявил он. - Это недостойно человека моего рода. Кроме того, нет места, где мой возлюбленный отец, да осквернят собаки его имя и его могилу, не нашел бы меня, будь на то его желание. Остается только одно, - он сладко улыбнулся Амине. - Ты скажешь моему возлюбленному отцу, что я пока не оправился от операции и что есть опасность, что на южных болотах я заразился инфекционной лихорадкой.
- Но, мой маленький, ведь ты становишься сильнее с каждым часом! У тебя нет лихорадки; я, вскормившая и воспитавшая тебя, знаю это как никто!..
- Попытайся не быть глупее, чем ты есть, Амина, - оборвал ее Тафа. - С каких это пор ты обязана рассказывать моему отцу правду о том, что происходят в этих комнатах? Или ты больше не станешь защищать меня, как в те времена, когда и действительно был твоим воспитанником и ты лгала, чтобы защитить меня от гнева отца, покрывая мои мелкие шалости?
Амина вздохнула. Она слишком часто лгала, чтобы защитить Тафу, чтобы сейчас перестать делать это.
- Но этот обман вскоре откроется, мой дорогой, - заметила она. - Ты же не можешь вечно притворяться, что лежишь с приступом болотной лихорадки!
- Нет. Но пока мой отец будет стараться держаться подальше от этих комнат, боясь подхватить инфекцию, а я тем временем уберусь с планеты. Не думаю, что он убьет тебя, когда обман раскроется, - после недолгого раздумья прибавил Тафа. - Может быть, он даже не сильно тебя побьет, потому что ты старая и слабая, а причинять вред слугам - позорно.
- Милый Тафа, - ответила Амина, - не тревожься за меня. Моя жизнь не стоит и волоса с твоей головы.
Тафа не стал оспаривать это утверждение.
- Итак, ты все-таки спрячешься?
- Никоим образом, - Тафа улыбнулся. - Никоим образом. Попытки сбежать и спрятаться сулят безопасность, но не надолго. Есть лишь один способ упрочить мое положение в качестве наследника моего отца и сделать так, чтобы он берег мою жизнь, как это и положено любящему отцу. Мне просто нужно отыскать моего кузена Рафика - прежде, чем это сделает Самаддин.
"Ухуру" сгружал на Телой коллекцию разнообразных минералов, когда к Калуму подошел незнакомец чрезвычайно любезного вида.
- Я совершенно случайно услышал ваши переговоры с Кирие Пасантонополусом, - сказал он. - Позвольте мне представиться - Иоаннис Георгиос, местный представитель... ряда предприятий. У меня сложилось впечатление, что вы находите ваши дела с семьей Пасантонополус не слишком удовлетворительными. Возможно, вы позволите мне осмотреть ваш груз? Может быть, я сумею предложить вам лучшие условия сделки.
- Сомневаюсь, - желчно заметил Калум. - Минеральные ресурсы астероидов возле Телой крайне бедны, нам пришлось проделать долгий путь через весь четвертый пояс астероидов, чтобы найти хоть что-то стоящее разработки, да и тогда все, что нам удалось добыть, это некоторое количество золота и платины. Навряд ли это поможет нам окупить хотя бы стоимость экспедиции...
Он внезапно умолк: Рафик наступил ему на ногу и сам вступил в разговор.