Поэмы Оссиана

Пьеса Шаховского была поставлена в петербургском Большом театре 23 января 1824 г. Роль Фингала исполнял В. А. Каратыгин, Роскраны - Л. О. Дюрова, Гиддолана - Я. Г. Брянский. Однако сыгранная несколько раз, она сошла со сцены и больше не возобновлялась. Полностью она не была издана (цензурованная рукопись в Ленингр. театр, б-ке им. А. В. Луначарского). Помимо явления 3, действия II, была опубликована еще "Песнь барда" (Памятник отечественных муз, 1828).

А. П. Крюков

Вестн. Европы, 1825, Э 3, с. 192-193. Подпись: К... Илецкая защита.

Александр Павлович Крюков (1803-1833) в первой половине 1820-х годов служил горным чиновником в Илецкой защите (ныне Соль-Илецк). Уже тогда он посылал свои стихи разнообразного содержания в петербургские журналы. В 1826 г. он перешел на службу в Оренбург, а в следующем году - в Петербург, где получил должность столоначальника в департаменте внешней торговли. В его произведениях этих лет, стихотворных и прозаических, отразилось знакомство с башкирским и казахским бытом и фольклором. Стихотворение "Сетование Фингала над прахом Моины", написанное еще в Илецкой защите, развивает тему, заимствованную из трагедии В. А. Озерова "Фингал" (ср. последний монолог Фингала: "Моины нет! увы! я с нею все теряю" - с. 402).

Б. А. Жуковский

Амфион, 1815, март, с. 61-71. Печ. по: Жуковский В. Стихотворения, т. II, изд. 5-е. СПб., 1849, с. 138-149.

"Эолова арфа" - не единственный творческий отклик Василия Андреевича Жуковского (1783-1852) на поэзию Оссиана. В 1803 г., работая над исторической повестью "Вадим Новгородский" (повесть осталась незаконченной), Жуковский стилизовал ее в духе оссианической поэтики (см.: Резанов В. И. Из разысканий о сочинениях В. А. Жуковского, вып. 2. Пг., 1916, с. 89-105). В составленный л начале 1800-х годов список литературных замыслов под заглавием: "Что сочинить и перевесть", Жуковский включил неосуществленное в дальнейшем стихотворение "Оссиан на гробе Мальвины" (там же, с. 255). Восходящие к Оссиану мотивы и образы содержатся в военных стихотворениях поэта: "Песнь барда над гробом славян-победителей" (1806) и "Певец во стане русских воинов" (1812).

Баллада "Эолова арфа" была написана 9 и 13 ноября 1814 г. В ней отразилась Душевная драма Жуковского, связанная с его несчастной любовью к М. А. Протасовой. Но, стремясь придать своему произведению обобщающий художественный смысл, поэт перенес сюжет в оссиановскую древность, правда, в достаточной мере условную, поскольку ей присущи и черты рыцарского средневековья. Связь с Оссианом, с обстановкой и колоритом его поэм, с приемами портретной характеристики, особенно видна в первоначальном плане-конспекте, где владыка Морвена зовется Армии (в другом наброске Морний), его дочь - Винвела, ее возлюбленный - Альпин: "1. Армин был славен на холмах Морвена. Озеро орошало его замки. Вокруг г_о_ры, одетые кустарн. На них часто раздавался его рог и псы. В дому его часто звучали чаши. Стены обвешены были щитами и доспехами. И часто в кругу гостей разговор о подв древ лет. 2. Винвела цвела. Прекрасная. Кудри вились вокруг ее головы, как легкий туман холма, озлащ солнцем. Когда она шла , то ветерок играл ее кудрями. Взгляд ее был тих, как сияние вечера, голос сладок, как источник. А душа чище утра, 3. Альпин, юный певец, ее тайно любил и втайне был любим", и т. д. (Гос. публичная б-ка им. М. Е. Салтыкова-Щедрина). В дальнейшем Жуковский назвал героиню другим оссиановским именем - Минвана (тем же именем была названа Маша Протасова в посвященном ей аллегорическом "видении" "Три сестры", 1808), но отзвуки лирического дуэта Винвелы и Шильрика из "Карик-туры" ощутимы в "Эоловой арфе". Оссиан - наиболее важный литературный источник "Эоловой арфы" (в балладе обнаруживаются также связи с Шекспиром, Бюргером, Матиссоном, Дмитриевым). На эту зависимость указывали уже современники. "Здесь верное изображение шотландской природы и Оссиановых героев: их характера, обычаев, рыцарской гордости и образа жизни", утверждал критик "Русского инвалида" (1822, Э 50, с. 199). Позднее П. А. Плетнев писал: ""Эолова арфа", в которой краски, музыка, мечтательность и вымысел создания - все представляет особый мир, царство Оссиана, так живо и ясно воскреснувшее в душе поэта нашего" (Плетнев П. А. Сочинения и переписка, т. III. СПб., 1885, с. 51). В. Г. Белинский считал, что "Эолова арфа" "так и дышит музыкою северного романтизма, неопределенного, туманного, унылого, возникшего на гранитной почве Скандинавии и туманных берегах Альбиона..." (Белинский В. Г. Полн. собр. соч., т. VII. М., 1955, с. 171).

"Эолова арфа" в переводе на английский язык вошла в "Российскую антологию", составитель и переводчик которой Джон Бауринг писал в примечании: "Читателям Оссиана сразу же придет на ум, что действующие лица, чувства и обстановка в этом стихотворении заимствованы у него" (Российская антология. Specimens of the Russian Poets: translated by John Bowring. 2nd ed. London, 1821, p. 76). А французский критик К. Кокрель в рецензии на антологию Бауринга, напечатанной в "Revue encyclopedique" и затем переведенной на русский язык, писал о балладе: "Видно, что сия пьеса в украшениях поэзии почти вся заимствована из Оссиана; но сие не лишает ее некоторой оригинальности. Жуковский выбрал со вкусом прекраснейшие картины шотландской поэзии, не решая вопроса о древности произведений Оссиана и Макферсона" (Сын отечества, 1821, ч. LXXIII, Э 42, с. 66).

Созданная Жуковским для "Эоловой арфы" строфическая форма, состоящая из трех четырехстопных и пяти двухстопных амфибрахических строк, в дальнейшем использовалась русскими поэтами. В частности, такими строфами А. А. Слепцов переложил "Картона" (1828), Д. П. Глебов написал балладу "Мальвина и Эдвин" (Вестн. Европы, 1817, ч. XCVI), П. А. Межаков - стихотворение "Свидание" (Благонамеренный, 1820, ч. IX), В. Тило - балладу "Мальвина" (там же, 1821, ч. XV), Н. Данилов - "Песнь янычара" (Сев. Меркурий, 1831, Э 11), И. Орлов повесть в стихах "Пустынники, или Жертвы несчастной любви" (1831) и т. д. В "Молве" (1831, Э 49) появилась пародия на "Эолову арфу" - "Волшебная гитара", где действие было перенесено в современную Москву.