Поэмы Оссиана

Холодно! млею; мой волос

Весь поднялся, как живой;

Всею моею душой

Делятся радость и трепет;

Песнью становится лепет...

Братья! не вы ли со мной?

1835

(ОТРЫВОК)

До смерти мне грозила смерти тьма, {4}

И думал я: подобно Оссиану

Блуждать во мгле у края гроба стану;

Ему подобно с дикого холма

Я устремлю свои слепые очи

В глухую бездну нерассветной ночи

И не увижу ни густых лесов,

Ни волн полей, ни бархата лугов,

Ни чистого лазоревого свода,

Ни солнцева чудесного восхода;

Зато очами духа узрю я

Вас, вещие таинственные тени,

Вас, рано улетевшие друзья, {5}

И слух склоню я к гулу дивных пений,

И голос каждого я различу,

И каждого узнаю по лицу.

1845

Н. М. Языков

ПОСЛАНИЕ К КУЛИБИНУ

(ОТРЫВОК)

Какой огонь тогда блистал

В душе моей обвороженной,

Когда я звучный глас внимал,

Твой глас, о бард священный,

Краса певцов, великий Оссиан!

И мысль моя тогда летала

По холмам тех счастливых стран,

Где арфа стройная героев воспевала.

Тогда я пред собою зрел

Тебя, Фингал непобедимый,

В тот час, как небосклон горел,

Зарею утренней златимый;

Как ветерки игривые кругом

Героя тихо пролетали,

И солнце блещущим лучом

Сверкало на ужасной стали.

Я зрел его: он, на копье склонясь,

Стоял в очах своих с грозою,

И вдруг на воинство противных устремясь,

Все повергал своей рукою.

Я зрел, как, подвиг свой свершив,

Он восходил на холм зеленый

И, на равнину взор печальный обратив,

Где враг упал, им низложенный,

Стоял с поникшею главой,

В доспехах, кровию омытых.

Я шлемы зрел, его рассечены рукой,

Зрел горы им щитов разбитых!..

1819

П. Г. Ободовский

К КАРТИНЕ, ПРЕДСТАВЛЯЮЩЕЙ ОССИАНА В ПУСТЫНЕ

Поет дела своих отцов

Слепец, герой осиротелый,

Поет - и глас его средь вихря и громов

Протяжно вторится в долине опустелой,

Морвена! твой Гомер бессмертие стяжал

Фингала подвиги он миру завещал.

1830

М. Ю. Лермонтов

ГРОБ ОССИАНА

Под занавесою тумана,

Под небом бурь, среди степей,

Стоит могила Оссиана

В горах Шотландии моей.

Летит к ней дух мой усыпленный

Родимым ветром подышать

И от могилы сей забвенной

Вторично жизнь свою занять!..

1830

И. И. Козлов

ПОЭТ И БУРЯ

ИЗ ПОЭМЫ "JOCELYN" ЛАМАРТИНА

О дивный Оссиан! мечтая о туманах,

Об Инисторовых таинственных курганах,

И песнь твоя в душе, и с арфою в руках

Когда зимой бродил в дремучих я лесах,

Где буря и метель, бушуя, слух страшили

И, словно мертвецы, в поляне темной выли,

Где, волосы мои вздымая, вихрь шумел,

Над бездной водопад от ужаса ревел

И, сверженный с небес над длинными скалами,

Бил пеной мне чело и вопль бросал струями,

Где сосны, сыпля снег, дрожали, как тростник,

И ворон подымал над их снегами крик,

И мерзлый где туман с утеса веял мглою,

И, как Морвена сын, я был одет грозою,

Там, если молния разрежет вдруг туман

Иль солнце мне блеснет украдкой меж полян

И влажный луч его, в усильях исчезая,

Откроет ужас мне, пространство озаряя,

То, им оживлена, и дикостью степной,

И свежим воздухом, и святостью ночной,

И сокрушенных сосн глухим под бурю треском,

И на главе моей мороза снежным блеском,

Органа звонкого душа была звучней;

И было все восторг и упоенье в ней;

И сердце, сжатое в груди, для чувства тесной,

Дрожало вновь, и слез источник был небесной,

И робко слушал я, и руки простирал,

И, как безумный, я бор темный пробегал,

Мечтая вне себя, во тме грозы летучей,

Что сам Иегова несется в бурной туче,

Что слышу глас его в тревоге громовой,

Который мчит в хаос грозы протяжный вой.

Я, облит радостью, любовью пламенею

И, чтоб природу знать, живой сливаюсь с нею;

Я душу новую, я чувств хочу других

Для новой прелести восторгов неземных!

1836

Н. С. Гумилев

ОССИАН

По небу бродили свинцовые, тяжкие тучи,

Меж них багровела луна, как смертельная рана.

Зеленого Эрина воин, Кухулин могучий,

Упал под мечом короля океана, Сварана.

Зловеще рыдали сивиллы седой заклинанья,

Вспененное море вставало и вновь опадало,

И встретил Сваран исступленный, в грозе ликованья,

Героя героев, владыку пустыни, Фингала.

Схватились и ходят, скользя на росистых утесах,

Друг другу ломая медвежьи упругие спины,

И слушают вести от ветров протяжноголосых

О битве великой в великом испуге равнины.

Когда я устану от ласковых слов и объятий,

Когда я устану от мыслей и дел повседневных,

Я слышу, как воздух трепещет от грозных проклятий,

Я вижу на холме героев суровых и гневных.

1907

О. Э. Мандельштам

* *

*

Я не слыхал рассказов Оссиана,

Не пробовал старинного вина;

Зачем же мне мерещится поляна,

Шотландии кровавая луна?

И перекличка ворона и арфы

Мне чудится в зловещей тишине,

И ветром развеваемые шарфы

Дружинников мелькают при луне!

Я получил блаженное наследство

Чужих певцов блуждающие сны;

Свое родство и скучное соседство

Мы презирать заведомо вольны.

И не одно сокровище, быть может,

Минуя внуков, к правнукам уйдет,

И снова скальд чужую песню сложит

И, как свою, ее произнесет.

1914

ПРИЛОЖЕНИЯ

Ю. Д. Левин

"ПОЭМЫ ОССИАНА" ДЖЕЙМСА МАКФЕРСОНА

Осенью 1759 г. в курортный городок на юге Шотландии Моффат прибыл Томас Грэм (Graham), сын шотландского помещика, который в дальнейшем стал известным английским полководцем и отличился в войнах против Наполеона. Но это произошло полвека спустя, а тогда он был еще 11-летним юнцом, который странствовал в сопровождении матери и гувернера. Обязанности гувернера исполнял молодой Джеймс Макферсон, и пребывание в Моффате явилось переломным моментом в его жизни. Именно здесь было положено начало "Оссиану", ставшему эпохальным явлением в истории мировой литературы.

Джеймс Макферсон (Macpherson) родился 27 октября 1736 г. в деревушке Рутвен округа Баденох графства Инвернес, расположенного на северном склоне Грампианских гор в Шотландии. {Наиболее обстоятельная биография Макферсона: Saunders В. The life and letters of James Macpherson, containing a particular account of his famous quarrel with Dr. Johnson, and a sketch of the origin and influence of the Ossianic poems. London, 1894. Биография написана пристрастно (автор стремится представить своего тероя в наиболее благоприятном свете), но по полноте сведений она остается непревзойденной и продолжает переиздаваться до сих пор. Последнее известное нам издание: New York, 1968 (ниже в ссылках: Saunders).} Сын простого фермера, он, однако, принадлежал к старинному клану, ведущему свою родословную с XII в. Вообще Северная Шотландия занимала особое положение в Великобритании начала XVIII века. Ее мало еще коснулась так называемая уния 1707 г., когда объединение Англии и Шотландии в одно королевство было осуществлено в основном за счет ущемления шотландских интересов. {См.: Ерофеев Н. А. Англо-шотландская уния 1707 года. - В кн.: Новая и новейшая история, т. VI. М., 1975, с. 55-68; Dand С. Н. The mighty affair. How Scotland lost her Parliament. Edinburgh, 1972.} На севере страны в труднодоступных горных районах во многом сохранялись старые патриархальные порядки, горцы объединялись в кланы, возглавляемые вождями, новые капиталистические отношения их почти не затронули. Даже гэльский язык, на котором они говорили, не имел ничего общего с господствующим в стране языком и был унаследован ими от кельтских предков, поселившихся на Британских островах в VIII-VII вв. до н. э., задолго до англо-саксов. В 1745 г. горные кланы восстали против английского господства в пользу претендента на королевский престол, потомка шотландской династии Стюартов. Разгром восстания имел роковые последствия: старая родовая систем" в Шотландии была разрушена. Макферсон еще ребенком был свидетелем этих событий.