Поэмы Оссиана

У-торно, холм ураганов, я вижу родное племя на склоне твоем. Фингал головою поник во мраке ночном над могилою Дут-маруно. Рядом бродят его герои, на вепрей охотники. У потока Туртор войско Лохлина сокрыто в тени. Разъяренные короли стояли на двух холмах и взирали из-за горбатых щитов. Они взирали на звезды ночные, багрово-сходящие к западу. Кру-лода с небес наклоняется к ним, как метеор, еле зримый в облаке. Он рассылает ветры, их помечая своими знаками. Старно понял, что властитель Морвена вовеки не сдастся на поле брани.

В гневе он дважды ударил по дереву. Он ринулся к сыну и встал перед ним. Он напевал зловещую песнь и слышал, как ветер свистит в его волосах. Отворотясь друг от друга, стояли они, словно два дуба, склоненных ветрами в разные стороны: каждый навис над звонким своим ручьем и сотрясает ветви под порывами бури.*

* Надменные позы Старно и Сварана хорошо согласуются со свирепым и непреклонным нравом - обоих. Характеры их, на первый взгляд, мало отличаются друг от друга, но при внимательном рассмотрении мы обнаруживаем, что поэт искусно провел между ними различие. Оба они мрачны, упрямы, надменны и замкнуты, но Старно к тому же в высшей степени хитер, мстителен и жесток, нрав же Сварана, хотя и дикий, однако менее кровожаден и не совсем лишен великодушия. Было бы несправедливо утверждать, будто характеры героев Оссиана не отличаются большим разнообразием.

"Аннир, - молвил Старно, властитель озер, - некогда был огнем пожирающим. Очи его извергали смерть на поле раздора. Гибель людей была ему в радость. Кровь для него была летним потоком со мшистой скалы, что радость приносит иссохшим долинам. Пришел он к озеру Лут-кормо на брань с величавым Корман-трунаром из многоводного Урлора, обитателем крыльев брани.

Прежде случилось, что Урлора вождь на судах темногрудых приплыл к Гормалу. Он повстречался с дочерью Аннира, белорукой Фойнар-брагал. Он повстречал ее, не равнодушно очи она обратила на всадника бурных волн. Она бежала к его кораблю во мраке, словно лунный луч сквозь ночную долину. Аннир преследовал их над пучиной, он призывал небесные ветры. Не одинок был король, Старно был рядом с ним. Словно орел молодой с У-торно, я с отца очей не сводил.

Мы подошли к ревущему Урлору. Величавый Корман-трунар пришел со своими дружинами. Мы сразились, но враг одолел. Гнева исполненный высился Аннир, властитель озер. Он мечом срубал деревца молодые. Яростно он вращал багровые очи. Я приметил смятенье души короля и удалился в ночь. На поле я подобрал разбитый шлем и щит, пронзенный булатом. Без острия было копье в длани моей. Я пустился искать врага.

На скале сидел величавый Корман-трунар возле горящего дуба, а рядом с ним сидела под деревом полногрудая Фойнар-брагал. Я бросил разбитый щит перед ней и промолвил слова мира. "Возле бурного моря простерся Аннир, властитель многих озер. Король был пронзен в сраженьи, и Старно должен воздвигнуть могилу ему. Меня, сына Лоды, он посылает к белорукой Фойнар-брагал просить, чтоб она послала локон своих волос, который ляжет в землю вместе с ее отцом. А ты, король ревущего Урлора, прекрати сражение, покуда Аннир не примет чаши от огнеокого Кру-лоды".

Заливаясь слезами, встала она и вырвала локон своих волос - локон, что колыхался под ветром на ее высокой груди.* Корман-трунар подал мне чашу и пригласил разделить его радость. Я оставался в ночной тени и скрывал лицо низко надвинутым шлемом. Сон низошел на врага. Я поднялся, как блуждающий дух, и мечом поразил Корман-трунара. Не избежала расправы и Фойнар-брагал. Белые груди ее обагрились кровью. Зачем, дочь героев, ты пробудила ярость мою? Утро взошло. Неприятель бежал, словно растаял туман. Аннир ударил в горбатый свой щит. Он призвал темноволосого сына. Я пришел, обагренный льющейся кровью. Трижды вскричал король, словно внезапный порыв ветров исторгся ночью из тучи. Мы пировали три дня над мертвецами и призывали ястребов с неба. Они слетались со всех ветров насыщаться врагами Аннира. Сваран! Фингал один на холме ночном.** Да поразит потаенно твое копье короля; я, словно Аннир, душой возликую".

* Оссиан очень пристрастен к прекрасному полу. Даже дочь жестокого Аннира, сестра мстительного и кровожадного Старно, свободна от дурных свойств, столь присущих ее семейству. Ее отличают нежность и чувствительность. Из древних поэтов меньше всех церемонится с женским полом Гомер. Его холодное презрение даже хуже, нежели прямые оскорбления новых писателей, ибо для того, чтобы навлечь на себя оскорбления, нужно обладать какими-то достоинствами.

** Фингал, согласно, обычаю каледонских королей, удалился один на холм, так как на другой день ему предстояло вновь возглавить войско. Старно, вероятно, был осведомлен о том, что король остался один, потому-то и предложил Сварану заколоть Фингала, ибо, владея искусством гадания, он уже знал, что не сможет одолеть его в открыток бою.

"Сын Аннира, обитавшего в Гормале, Сваран не станет во тьме убивать. Я выступаю при свете, и ястребы мчатся со всех ветров. Привычно за мною им следовать: не безобиден мой путь на войне".

Вспыхнул гнев короля. Он трижды подъемлет сверкающее копье. Но, содрогнувшись, щадит он сына и устремляется в ночь. Возле потока Туртора темнеет пещера - жилище Конбан-карглас. Там положил он шлем королей, призывая деву Лулана, но она была далеко в гулкозвучном чертоге Лоды.

Гневом исполненный, он туда направил шаги, где Фингал возлег одиноко. На щите простершись, король возлежал на своем заветном холме. Суровый охотник на щетинистых вепрей, не слабая дева лежит пред тобою, не отрок на ложе из папоротника возле Туртора струй журчащих. Здесь простерто ложе могучих, и они с него восстают для подвигов смерти. Охотник на щетинистых вепрей, не пробуждай ратоборца ужасного.

Старно подходит с роптаньем глухим. Фингал восстает в доспехах своих. "Кто ты, сын ночи?" Молча он бросил копье. Они сошлись в единоборстве жестоком. Щит Старно упал, рассеченный надвое. К дубу сей вождь привязан. Ранний луч занялся. Тогда-то Фингал узрел владыку Гормала. Горестно он обращал безмолвные очи. Он думал о днях минувших, когда белогрудая Агандека плавно ступала, подобная музыке песен. Он разрешил ремни на дланях его. "Аннира сын, - промолвил он, - удались. Удались к Гормалу чаш; угасший луч возвращается. Я вспоминаю твою белогрудую дочь; ужасный король, удались! Ступай в свое жилье беспокойное, сумрачный враг возлюбленной девы! Да избегает впредь чужеземец тебя, угрюмо в чертоге сидящего!"