Поэмы Оссиана

Пожалуй, будет лучше для барда, если мы не продолжим перевода, потому что дальнейшее описание ирландских великанов обличает в нем недостаток здравого смысла.

Под копьем Кахмора проснулся тот голос, что пробуждает бардов. Мрачной чредой потянулись они со всех сторон, каждый бряцая на арфе. Обрадовался им король, как путник погожему дню, когда он слышит вокруг журчанье далекое мшистых потоков, потоков, что рвутся я пустыню с оленьей скалы.

"Почему, - сказал Фонар, - слышим мы зов короля во время его покоя? Не смутные ль образы предков явились тебе в сновидении? Быть может, стоят они в облаке том, ожидая пения Фонара? Часто нисходят они на поля, где их сынам предстоит копья поднять. Или должны мы воспеть того, кто уже не подымет копья, того, кто поля пустошил, Момы дубравной вождя?".

"Этот перун войны не забыт, о бард минувших времен. Высоко вознесется могила его на Мой-лене, жилище славы. Но теперь верни мою душу назад к временам моих праотцев, к тем годам, когда впервые они поднялись на волнах Инис-хуны. Не одному лишь Кахмору милы воспоминания о Лумоне лесообильном, Лумоне - крае потоков, обители дев белогрудых".

"Лумон потоков пенистых, ты вздымаешься в сердце Фонара! * Солнце златит твои склоны, твои скалы с деревами склоненными. Бурая лань видна там в твоем кустарнике, олень вздымает ветвистую голову, иногда примечая пса, полусокрытого в вереске. Стопою медлительной бродят в долине девы, белорукие дочери лука; они подъемлют горе свои синие очи из-под кудрей распущенных. Но нет там Лартона, вождя Инис-хуны. Он плывет по волнам на темном дубе в заливе скалистой Клубы; на дубе, который срубил он в Лумоне, чтобы пуститься в море. Девы отводят взоры - как бы король не погиб, ибо досель никогда они не видали судна, темного всадника волн.

* Лумон, как видно из моего предыдущего примечания, это гора в Инис-хуне вблизи местопребывания Суль-малы. Дальнейшее повествование прямо связано с тем, что говорится о Лартоне в описании щита Кахмора. Там содержится лишь намек на первое путешествие Лартона в Ирландию, здесь же его история рассказана полностью, и занятно описано, как он положил начало судостроению. Этот сжатый, но выразительный эпизод в оригинале вызывал немалое восхищение. Краткость его замечательно соответствует быстрой смене событий.

Теперь он дерзает ветры призвать и погрузиться в туман океана. Уже показался сквозь дымку лазоревый Инис-файл, но в одеяниях темных ночь опустилась. Страшно сынам Болги. Взошла огневласая Тонхена. Залив Кулбина принял корабль в лоно своих гулкозвучных лесов. Оттуда стремился поток из ужасной пещеры Дутумы, где временами мелькали неясные образы духов.

Сновиденья сошли на Лартона: явились ему семь духов праотцев. Он слышал невнятные речи и смутно провидел грядущее. Предстали пред ним короли Аты, будущих дней сыны. Они вели свои рати по бранным полям, словно гряды тумана, проносимые ветром осенним над дубравами Аты.

Под нежные звуки арфы Лартон воздвигнул чертоги Самлы.* Он устремился за ланями Эрина к их привычным источникам. Но не забыт им и зеленоглавый Лумон: часто мчался он по волнам туда, где белорукая Флатал ** смотрела с оленьей горы. Лумон потоков пенистых, ты вздымаешься в сердце Фонара".

* Samla - _видения_; название дано согласно сну Лартона, в котором он видел своих потомков.

** Flathal - _небесная, совершенная краса_. Она стала женою Лартона.

Проснулся луч на востоке. Горы возвысили главы в тумане. Долины со всех сторон открывали седые извивы потоков. Войско Кахмора услышало щит его; разом оно поднялось вокруг, словно пучина морская, едва ощутившая ветра крыло. Волны еще не знают, куда устремиться, и беспокойно вздымают главы свои.

Грустно и медленно удалялась Суль-мала к потокам Лоны. Шла она и часто оглядывалась, ее голубые очи были полны слез. Но, подойдя к скале, тенью покрывшей долину Лоны, она с сокрушенным сердцем взглянула на короля и тотчас сокрылась за камнем.

Ударь же по струнам, Альпина сын.* Есть ли хотя бы толика радости в арфе твоей? Излей ее в Оссианову душу, она окутана мглой. В ночи своей я слышу тебя, о бард. Но прерви сей легкотрепещущий звук. Радость скорби удел Оссиана средь мрачноунылых его годов.

* В оригинале эта лирическая песнь - одно из красивейших мест поэмы, гармония и разнообразие стихосложения доказывают, что знание музыки достигло значительных успехов во времена Оссиана.

О зеленый терн на холме, обитаемом духами! Вершину твою колышут ночные ветры! Но ни звука ко мне от тебя не доносится; ужель ни единый призрак не прошуршит воздушным покровом в твоей листве? Часто блуждают умершие в мрачнобурных ветрах, когда сумрачный щит луны, взойдя на востоке, катится по небу.

Уллин, Карил и Рино, певцы стародавних дней! Да услышу я вас во мраке Сельмы и пробужу душу песен. Но я вас не слышу, чада музыки; в каком чертоге облачном вы обрели покой? Коснетесь ли вы призрачной арфы, облеченной туманом утра, там, где звенящее солнце восходит из-за зеленоглавых волн?

КНИГА ВОСЬМАЯ

СОДЕРЖАНИЕ КНИГИ ВОСЬМОЙ

Наступает четвертое утро с начала поэмы. Фингал все еще остается на том месте, куда он удалился предыдущей ночью; временами он виден сквозь туман, покрывающий утес Кормула. Описывается, как король сходит с утеса. Он велит Голу, Дермиду и барду Карилу отправиться в долину Клуны и привести оттуда в каледонское войско Ферад-арто, сына Карбара, единственного оставшегося в живых представителя династии Конара, первого ирландского короля. Король принимает начальство над войском и готовится к бою. Выступив навстречу противнику, он подходит к пещере над Лубаром, где покоится тело Филлана. Он виййт пса Брана, лежащего у входа в пещеру, и скорбь его возвращается. Кахмор приводит войско фирболгов в боевой порядок. Появление этого героя. Следует описание битвы. Подвиги Фингала и Кахмора. Буря. Полный разгром фирболгов. Два короля вступают в бой на берегу Лубара в полном тумане. Их положение и разговор после поединка. Смерть Кахмора. Фингал отдает копье Тренмора Оссиану. Обряды, совершаемые по этому случаю. Тем временем дух Кахмора является Суль-мале в долине Лоны. Ее горе. Наступает вечер. Готовится пиршество. Пение ста бардов возвещает о прибытии Ферад-арто. Поэма завершается речью Фингала.