Сладкая любовь (ЛП)

— О, боже мой, — ахаю, прикасаясь кончиками пальцев ко рту.

Если судить по очертаниям его выпуклости, завтра вечером мне будет очень больно ходить. И я с нетерпением жду этого.

Не отрывая взгляда от паха его джинсов, я вздыхаю.

— Хорошо, мы подождем.

Макс протягивает мне руку, я беру ее, греясь в тепле его тела. Он переплетает наши пальцы, и мы идем в мою квартиру в уютной тишине. И в эту секунду меня поражает. Я стою перед своей квартирой, рука об руку с парнем, в которого влюбилась, и он хочет меня так же сильно, как и я его. Счастье согревает меня изнутри, и я удовлетворенно вздыхаю, больше не чувствуя себя одинокой.

Взяв ключ, я отпираю квартиру и открываю дверь. Как только вхожу, Тедвуд бросается на меня. В последнюю секунду он замечает, что у меня есть компания, и вместо того, чтобы вцепиться в мою ногу, пролетает мимо нее, мурлыча и потираясь об икру Макса.

Ах ты, мелкий червяк!

Во мне клокочет гнев. Не раздумывая, я опускаюсь на колени, затем наклоняюсь к маленькому коту, указываю на его нос и шепчу:

— Я знаю, что ты делаешь... и мне это не нравится.

Моргая, Тедди делает шаг вперед и облизывает кончик моего пальца. Любой другой счел бы это милым жестом. Они охали и ахали, и говорили мне, какой милый у меня котик. Но я знаю, что это такое.

Этот Тедвуд издевается надо мной. Надо мной издевается чертов котенок.

Я встаю, снимаю туфли и указываю рукой, идя на кухню.

— Это Тедвуд. Тедди для краткости. Он ненавидит меня, но притворяется, что любит, когда у меня компания. Он любит подшучивать надо мной, позволяя мне погладить себя четыре раза и ни разу больше, или превращает мою руку в фарш. Он также показывает свою любовь, разрывая мою одежду. О, и вчера он нагадил в мои любимые кроссовки.

Наполнив стакан водой, я отхлебываю из него и смотрю, как Макс поднимает Тедвуда, держа его перед своим лицом с суровым взглядом.

— Послушай меня, малявка. Ты расстроил свою маму, а значит и меня. Так что на твоем месте я бы прекратил эти дурацкие выходки, ясно?

Макс пальцем почесывает ему за ухом. Держа Тедди в руках, он улыбается мне.

— Вот так. Если у тебя возникнут еще какие-то проблемы, дай мне знать. Я поставлю его на место.

Мое сердце улыбается. Милый, забавный Макс. Он подходит ко мне, берет стакан с водой из моих рук и делает большой глоток.

— Так ты собираешься просто стоять и гладить мою киску всю ночь?

Вода разбрызгивается по всему прилавку, и я ухмыляюсь, когда Макс кашляет и бормочет:

— Иисусе, Кексик. — Он снова кашляет. — Ты меня убиваешь.

Я кладу ладонь ему на грудь и насмехаюсь над ним.

— Это твое правило, а не мое, помнишь?

Он кладет Тедди на прилавок, смотрит на меня с лукавой улыбкой, а потом наклоняется, хватает за нижнюю часть рубашки и стягивает ее прямо через голову. Я делаю шаг в сторону и сглатываю.

— Ты сказал, никакого секса.

Потянувшись ко мне, он тянет тонкую веревку вокруг моей талии, и мое платье ослабевает.

— Я сказал, никакого секса. Но я не говорил, что не буду прикасаться к тебе.

Мое платье спадает с одного плеча, открывая черный кружевной лифчик. Еще движение, спадает другое плечо, и платье растекается у моих ног, оставляя меня в лифчике, черной мини-юбке и коричневых сандалиях. Слава Всемогущему Богу за слабое освещение. В такой одежде многого не спрячешь.

Макс делает шаг в сторону, оценивая меня. Его худое, мускулистое тело словно насмехается надо мной. Мой мягкий живот немного выпячивается, и я поднимаю руку, чтобы прикрыть его. Макс качает головой и отводит мою руку.

— Не делай этого. Я хочу тебя видеть. Тысячу раз представлял себе это, так что на самом деле ничего такого, чего бы я уже не видел.

Мои щеки пылают.

— Я не идеальна.

Он вытягивает руки вдоль тела.

— И я тоже.

Прежде чем мой ум успевает подумать, мой рот широко раскрывается и выдает:

— Нет, это неправда.

Макс смотрит прямо на меня. Когда он прижимает руки к бокам, я вижу, как вздуваются вены на его руках. Его тело напряжено, челюсть сжата. Возможно, ошибаюсь, но мне кажется, что я сказала что-то, что расстроило его.

— Что случилось? — шепотом спрашиваю я.

— Просто пытаюсь не задрать эту крошечную юбку и не тр*хнуть тебя, загнув через прилавок, вот и все, — бормочет он сквозь стиснутые зубы.

Милостивый господь.

Я с трудом сглатываю.

— Я… я… я бы… не возражала, — заикаюсь я.

Он медленно подходит ко мне, не сводя с меня глаз. По дороге расстегивает ремень, вытаскивает его из шлевок и бросает на пол. Лязг металла эхом разносится по всей квартире. Он снимает ботинки и носки, оставляя за собой след из одежды. И вот он босиком, одет только в темные джинсы, с обнаженным торсом.

И это самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видела в своей жизни.

Мое сердце колотится, а ладони потеют.

Единственное, что было бы еще сексуальнее, если бы он был в очках. От мысленной картинки у меня мурашки бегут по коже. Макс останавливается в футе от меня, лунный свет падает на его лицо. Золотистые глаза вспыхивают, когда он обводит взглядом мое полуобнаженное тело.

— Ты даже красивее, чем я себе представлял.

Мой мозг чихает и вызывает где-то короткое замыкание.

— У меня жирная задница, — выпаливаю я.

Его губы дергаются, и он почесывает подбородок.

— Здесь я должен быть честен. — Он делает маленький шаг вперед, наклоняясь, пока его губы не касаются раковины моего уха. — Твоя задница делает меня чертовски твердым, детка. — Я вздрагиваю и невольно закрываю глаза. Вздыхаю, когда он руками хватает мой зад и сжимает его. — Эта задница. — Он сжимает сильнее, почти до боли. — Эта задница не давала мне спать по ночам, — вздыхает он, затем понижает голос до шепота: — и я никогда даже не скучал по сну.

Вот. Же. Черт.

Я стону, а потом рычу:

— Тфу! Ты не можешь просто так говорить такие вещи, Макс!

Он приподнимает уголки рта.

— Уверен, что могу. Я только что это сделал.

Я закатываю глаза.

— Не тогда, когда ты планируешь держать свой член в штанах!

Его руки скользят вверх от моей задницы, чтобы сжать мои бедра. Он смотрит мне в глаза и говорит медленно, многозначительно:

— Кто сказал, что я планирую держать его в штанах?

И моя вагина падает в холодный, мертвый обморок. 

ГЛАВА 25

Макс

Я смотрю в эти великолепные ярко-зеленые глаза, и небольшая часть горечи внутри меня умирает. Она не просто смотрит на меня. Лена видит во мне больше, чем большинство людей, и я не знаю, почему позволяю этому случиться.

Это не закончится хорошо. Для меня это точно плохо кончится.

Елена стоит напротив меня в одном только кружевном черном лифчике и мини-юбке, которая настолько миниатюрна, что практически микроскопична, и я крепко сжимаю ее бедра. Если этого не сделаю, то повалю ее на пол, сорву с нее одежду и тр*хну, как животное. А Елена достойна не такого. Она невероятная женщина и заслуживает чего-то хорошего.

Мое сердце колотится в такт с пульсацией моего члена.

Я хочу подарить ей что-нибудь хорошее. Хочу отдать ей себя.

Мой взгляд скользит по ее телу, и я не могу поверить, как мне повезло. У этой крошечной женщины фарфоровая гладкая кожа, длинные, темные, волнистые волосы, сиськи, которые почти вываливаются из лифчика, мягкий живот, стройные ноги и задница, которую любой мужчина с гордостью назвал бы своей, не говоря уже о ее сексуальных пухлых губах.

Но это еще не все. Есть еще кое-что, и не хочу этого признавать. Я начинаю что-то чувствовать к ней. Что-то большее, чем просто дружба. И знаю, что если позволю этому случиться, то заплачу за это своим сердцем.

Снова.

Елена

Таща его за собой, я втягиваю Макса в свою спальню и двигаюсь, чтобы включить ночник, заливший комнату мягким светом. Направляюсь к изножью кровати, где оставила его стоять. Когда подхожу, смотрю ему в глаза, в то время как мои пальцы тянутся к пуговице его джинсов. Это сложнее, чем кажется. Я безрезультатно дергаю ее, пока Макс не решает мне помочь. Когда пуговица наконец-то поддается, с облегчением опускаюсь на колени. Он рукой касается моей щеки, и я льну к ней, медленно расстегивая молнию. И наконец он открыт для меня.