Страница 27 из 82
— Как делишки, систер?
Словно торчок, я скулю:
— Необходимо, чтобы ты свела меня с нужными людьми. Мне нужна доза как можно скорее.
Молчание, потом:
— А что я с этого буду иметь?
Я напряженно размышляю. Пожимаю плечами, хотя она этого и не видит.
— Даже не знаю. Я буду готовить для тебя.
Она усмехается:
— О, с*чка, пожалуйста. Я готовлю лучше, чем ты.
Черт. Она права. Начинаю отчаиваться и почти кричу в телефон:
— Я сделаю все, что угодно! Что ты хочешь?
Она ворчит в трубку, и я знаю, о чем она думает. После минутного раздумья она отвечает:
— Убери у меня дома.
Моргаю. Она что, серьезно? Я не горничная!
И отвечаю громче, чем ожидала:
— Да пошла ты, с*чка! — Мужчина рядом со мной пристально смотрит на меня. Я закрываю нижнюю часть телефона и бормочу: — О, не волнуйтесь. Это всего лишь моя сестра. — Не думала, что это возможно, но он выглядит еще более раздраженным, когда уходит. Оскорбленная его неуместным отвращением, я кричу ему в след: — Да пошел ты!
Нат хихикает.
— Ах, Нью-Йорк. — А потом разражается песней: — Это адский гооорооод!
Я не могу удержаться от смеха вместе с ней.
— Наверное, мне не стоило этого делать.
— Да, ладно. Он это переживет. — Она делает паузу на минуту, прежде чем повторить попытку. — Ты убираешь у меня или как?
Я усмехаюсь.
— Черт возьми, нет. Я слышала вас с Эшем в действии. И ни за что не буду убирать после этого. Мне бы понадобился защитный костюм!
Она фыркает.
— Ты ведешь себя так, будто никогда раньше не соприкасалась со спермой. С каких это пор ты стала ханжой?
С колледжа.
Я невесело смеюсь.
— Я не ханжа. И никогда не была.
— Когда ты в последний раз тр*халась? — спрашивает Нат.
Четвертое июля две тысячи десятого года. Было воскресенье. Погода стояла превосходная, солнце светило весь день.
— Я не знаю точной даты!
— Если ты говоришь о дате, значит, это было больше года назад.
Я морщу нос.
— Ты сильно ошибаешься.
Она издает звук раздражения.
— Ладно, как бы то ни было, тебе не нужно убирать все, только ванную.
— Угу, я уже вешаю трубку.
Мой палец уже готов нажать кнопку отбоя, когда она вздыхает.
— Ладно. Сделаю исключение. В этот раз. Пришлю тебе подробности.
Счастье наполняет меня, согревает меня. Я лучезарно улыбаюсь.
— Ты потрясающая. Богиня. Я люблю тебя как сестру…
Бип.
Я смотрю на дисплей и хмурюсь. С*чка повесила трубку.
Мой телефон пищит. Это сообщение от Нат. Я чуть не визжу от восторга, она прислала адрес кондитерской «Вишенка на торте», которая находится недалеко от моей работы. Используя интернет-карту на телефоне, вижу, что она в четырех кварталах от меня. А в пяти кварталах — «Сафира» и «Белый Кролик». Не совсем за углом, но и не далеко.
Мне нужна машина. Как только заработаю немного денег, это будет первым пунктом в моем списке покупок. Как только подхожу к кварталу, где расположена моя работа, быстро набираю сообщение.
Я: Я ненавижу тебя.
Проходит несколько секунд, прежде чем я получаю ответ.
Нина: Ненавижу тебя еще больше, какашка:-)*
Иду на работу, улыбаясь, зная, что сегодня будет хороший день.
Елена
Джеймс ведет меня в большую комнату, заполненную тренажерами. Он обводит пространство рукой.
— Ты, вероятно, раньше уже видела большую часть этого оборудования, но если увидишь что-то незнакомое, дай мне знать, и мы обсудим, что это такое и как оно используется.
Быстро осмотрев комнату, качаю головой.
— Я уже пользовалась всем этим раньше, но если увижу что-то новое для себя, обязательно скажу тебе.
Он хлопает в ладоши и улыбается.
— Отлично! Это здорово. Ты самый легко обучаемый человек, которого мне приходилось натаскивать. Думал, что будет труднее, но ты делаешь это слишком легким для меня.
Я притворно извиняюсь:
— Прости.
Смеясь, он качает головой.
— Я никогда раньше не встречал девушку с таким отношением.
Я подхожу к нему и игриво отталкиваю.
— Дело не в отношении. Это хватка.
Он кивает в знак согласия.
— Да. Твой бодрячок.
Смеюсь над его выбором слов.
— Можно даже сказать, что у меня есть кураж.
Он вздрагивает.
— Не думаю, что даже моя бабушка использовала слово «кураж». А она умерла в девяносто лет.
Я хмурюсь.
— Ты называешь меня старой, босс?
— Нет. Думаю, просто у тебя мудрая душа. — По неизвестной мне причине его слова вызывают боль в моей груди. Улыбка сползает с моего лица. Я вдруг чувствую себя очень неловко. Джеймс мгновенно оказывается рядом со мной. — Эй. Извини.
Я приклеиваю на лицо легкую улыбку.
— Нет, не извиняйся. В самую точку. — Он выжидающе смотрит на меня сверху. — На самом деле, дело не в том, что ты сказал, а в том, что я не очень довольна тем, как у меня идут дела в последнее время.
Не говоря ни слова, он пересекает комнату и берет два стула. Джеймс подносит их ко мне и ставит лицом друг к другу. Я сажусь на один из них, а он напротив меня.
— Поговори со мной, Елена.
Джеймс — дружелюбный парень. Я могу поговорить с ним. По крайней мере, чувствую, что могу поговорить с ним. Было бы неплохо укрепить дружбу здесь, в Нью-Йорке. Возможно, именно так и следует поступить, открыться ему. Мы уже так много говорили об этом. Я открываю рот, чтобы заговорить, но ничего не выходит. Делаю еще одну попытку. Ничего. Наконец, сглатываю и начинаю:
— Почему причина, по которой мне понравился человек, является той же самой причиной, по которой тот же самый человек мне перестал нравиться?
Это правда. Причина, по которой мне изначально понравился Макса, заключалась в его кокетливом, легкомысленном поведении. Так что теперь мне нет смысла не любить его кокетство, не так ли?
Губы Джеймса сжимаются в задумчивости, пока он обдумывает свой ответ.
— Может быть, ты увидела в этом человеке что-то такое, что хотела бы видеть в себе. И, возможно, из-за того, что ты сильно отличаешься от этого человека, начала испытывать ревность к нему за то, что не смогла приспособить эту черту к своей жизни.
Я грустно улыбаюсь ему.
— Он отверг меня. — Я вижу, как Джеймс вздрагивает, и быстро добавляю: — Но, кажется, он даже знает об этом.
Джеймс пожимает плечами.
— Лена, из того, что знаю о парнях, ведь я один из них, это то... что иногда мы можем быть очень глупыми.
Я хихикаю, но закрываю лицо руками от смущения из-за этого разговора с моим боссом.
— Просто я видела его недавно, и он был очень мил. Слишком мил. И еще раздражающе забавным. Это реально меня бесит.
— О, да. Милые, забавные парни — полный отстой, — невозмутимо говорит он.
Я грустно смеюсь.
— Видишь, что я имею в виду? Я тупица!
Когда он берет меня за руку, я удивленно смотрю на него.
— Ты не тупица, — мягко отвечает он. — И никогда ей не была.
— Сегодня я сказала своей сестре, чтобы она отвалила, и когда парень рядом со мной странно посмотрел на меня, и ему сказала отвалить. Затем отправила своей второй сестре сообщение о том, что ненавижу ее.
Он моргает.
И моргает.
И снова моргает.
Затем пожимает плечами.
— Даже не знаю, что на это сказать.
Мы вместе смеемся.
— Прости, даже не знаю, почему я об этом заговорила.
— Ты заговорила об этом, потому что это беспокоит тебя, и тебе нужно с кем-то поговорить, — он улыбается. — Я, конечно, очень удивлен, что ты заговорила со мной об этом. Спасибо, что доверяешь мне.
Я закатываю глаза.
— О, да ладно. Ты же знаешь, что ты потрясающий.
Джеймс слегка наклоняет голову и раздумывает: