Вторая попытка

Когда он вернулся, от него пахло морозом, свежо, вкусно. Я кормила его обедом и размышляла о том, что в кои-то веки рядом со мной мужчина, которому не нужно спешить к другой женщине. Но стеснение никуда не девалось, мешало мне наслаждаться едой, общением, я то и дело вспыхивала, встречая его взгляд.

— Не бойся, — сказал он и положил свою ладонь на мою.

— Чего? — из одного лишь упрямства спросила я.

— Себя.

Я хотела было начать спорить, но осеклась и промолчала. Быть может, все мои проблемы действительно от того, что я боюсь себя? Не сказав ни слова, я поднялась из-за стола и заперлась в ванной, надеясь, что горячая вода смоет мои печали и сомнения. Маленькая комнатка сразу заполнилась паром. В изрядно уже запотевшем зеркале я встретилась взглядом сама с собой, девушка, что глядела на меня оттуда, казалась дерзкой, бесстыдно обнаженной, а зелёные с поволокой глаза смотрели на своё отражение слишком уверенно.

Ванная была верхом дерзкой роскоши для такого маленького домика. Угловая, занимающая почти всю комнатку, с игриво бьющими со дна пузырьками. Алик любил пускать пыль в глаза, и пусть у него не хватило денег на то, чтобы снести здесь все и построить огромный дом, но уж джакузи он притащил. Сейчас струйки пузырьков, взбивая пену, ласкали мою кожу, будя во мне неведомые доселе желания. Самой себе я казалась испорченной и распущенной, ведь забыв все на свете и закрыв глаза, я представляла, что меня касаются руки Адама, и кровь бежала все быстрее, и судорожные вздохи рвались из груди. Я сама себя довела до сумасшествия и теперь не знала, что делать. Выпустив воду, я накинула халат и вышла в прохладу коридора. Прошла в комнату, легла на постель, покрытую жемчужно-серым шёлковым покрывалом. Я не любила шелк, куда больше мне был по душе качественный хлопок, а уж сейчас, холодная скользкая ткань, касаясь моей кожи, заставляла вздрагивать, вставать дыбом волоски на моей коже и мечтать, мечтать о чем-то большем и таком запретном. Я закрыла глаза и прислушалась. Шаги Адама раздавались на кухне. Затем половицы заскрипели в коридоре, совсем рядом с моей комнатой, я невольно задержала дыхание. Но он тоже пошёл в ванную, вскоре зашумела вода, а я лежала, представляла его обнажённого в клубах пара и краснела сама от своих мыслей. Никогда ещё не вело меня так от мужчины, и мои чувства, мысли сводили меня с ума. Наконец дверь ванной открылась, раздались и замерли шаги. Я открыла глаза. Адам стоял в дверях комнаты. Он был совершенно обнажен, на его коже блестели капельки воды. Я втянула воздух сквозь сжатые зубы. Адам же прошёл и лег возле меня на постели. Мне было стыдно на него смотреть, и тем не менее, я не могла отвести от него взгляда. Его рука медленно откинула ворот моего халата, он разъехался, обнажая впалый живот, одну грудь. Пальцем Адам провёл от впадинки пупка до соска, медленно, невыносимо медленно. Обвел сосок, слегка его касаясь, он затвердел, а кожа покрылась мурашками. Я смотрела на его руки, словно зачарованная, и забывала дышать.

— Моя? — спросил он и легонько дунул на сосок.

— Твоя, — ответила я, всхлипнув.

Осмелев, привстала на постели, сбрасывая халат, встречая холодный воздух горячей кожей. Я не хотела, как вчера. Хотела кожа к коже, тесно, изучая друг друга жадно, требовательно.

Мы стояли на постели, на коленях и смотрели на наготу друг друга. Мы были такими разными и все же созданными друг для друга. Для того, чтобы дарить друг другу страсть и приносить успокоение в моменты тревоги. Мы идеально подходили друг другу. Теперь я коснулась его кожи, его груди неторопливо, наслаждаясь её шелковистостью. Но надолго нас не хватило, мы слишком стремились проглотить друг друга, чтобы предаваться неспешным ласкам. Кожа к коже, тесно-тесно, поцелуи до боли в губах, до неловкого клацанья зубами, на которое никто не обращал внимания. Это была бесконечно длинная, сладкая, мучительная ночь, подобной которой у меня ещё не было. Когда мы в изнеможении оторвались друг от друга, я чувствовала пресыщенность, лёгкую боль во всем теле и зверский голод. Адам поднялся и ушёл на кухню. Он принёс мне стакан воды и яблоко. Крупный зелёный фрукт на его сильной ладони с длинными пальцами смотрелся так красиво, что мне хотелось схватиться за кисть.

— Позволь мне быть ответственным за наше падение, Ева, — улыбнулся он.

Я приняла яблоко и вгрызлась в его крепкую сочную мякоть. Капля сока брызнула и скатилась к моей ключице, Адам легко слизнул её наклонившись.

— Спать?

— Спать, — согласился он.

Мы сплелись в единый тугой клубок из обнаженных тел и уснули, когда на горизонте уже серел зимний рассвет. А проснувшись, снова неспешно любили друг друга. Это было упоительно, я просто не могла им насытиться. Все, что было у меня сейчас, это Адам, старый домик, заснеженных сад вокруг него, и казалось, что больше ничего в мире и нет, что мы и правда самые первые, единственные, те, кто дал человечеству жизнь.

— Есть хочу зверски, — пожаловалась я, открывая холодильник.

— Яичницу? — с улыбкой спросил Адам.

— С помидоркой, — ответила я и кинула ему по-зимнему бледный розовый овощ.

Разгорался день, солнце, отражаясь в миллионах снежинок, слепило глаза, в домике было тепло и уютно, мы готовили завтрак нагишом и постоянно касались друг друга, то намеренно, то ненароком. И я получала удовольствие от каждой секунды нашего времяпровождения, совершенно не думая о своём прошлом и о проблемах, которые подкарауливали нас во внешнем мире. Но, как это часто бывает, мир сам решил напомнить нам о себе. Зашумел двигатель, заревел клаксон машины. Я перегнулась и выглянула в окно. Машина Алика. Конечно же, ему стало любопытно, и любопытство не позволило ему сидеть в городе, понесло вслед за нами.

— Алик, — обречённо сказала я. — Пожалуй, нам стоит одеться.

Я отодвинула от себя тарелку с недоеденным завтраком и потянулась за халатом. Адам пошёл за своей одеждой в комнату. Я торопливо завязывала пояс, когда в дом ввалился Алик. Крупный, шумный, принёсший с собой морозный уличный воздух.

— Ты не одна? — спросил он сразу, кивнув на столовые приборы.

— Да, — призналась я, ибо отрицать очевидное было бы нелепо.

— С ним? — я кивнула. — Ты хоть что-нибудь про него знаешь? Его не было в твоей жизни ещё какую-то неделю назад. Где ты его подобрала?

Я чуть не засмеялась — Алик был чертовски прав, я именно подобрала его. Взяла и привела замерзшего бездомного мужчину домой, а сейчас эгоистично наслаждаюсь им, его телом. Позади Алика я увидела Адама, он оделся и поспешил вернуться. Я сразу почувствовала себя увереннее.

— Его зовут Адам, — начала я. — И, по-моему, я его люблю.

— Так все у тебя просто, — горько рассмеялся Алик. — Одиннадцать лет любила меня, теперь вот его решила любить. Я видел твои объявления «Вконтакте». Он реально ничего не помнит? Ты понимаешь, как ты рискуешь? Я большей глупости в жизни не встречал. Пустить парня без имени в свою постель, в свой дом, теперь вот в мой…

— У него есть имя, его зовут Адам.

— Адам, — медленно произнёс Алик, словно пробуя на вкус каждый звук. — Адам.

Адам обогнул стол и встал возле меня, красноречиво положив руку на моё плечо. Он молчал, но я, посмотрев в его лицо, поежилась, растерянность, которая царила в нем в последние дни, сменилась холодной уверенностью.

— Сейчас я уеду, — сказал наконец Алик. — Просто потому, что она мне дорога. Я позволю ей наиграться тобой, но она вернётся ко мне, потому что это моя женщина. Понятно? И я всегда буду рядом. И с тобой, Адам, я вопрос буду решать отдельно.

И ушёл, даже не дождавшись ответа. Я сняла руку Адама с плеча и прижалась к ней щекой.

— Что будем делать? — спросила у него.

— Сейчас мы будем ждать. Ты ненароком запустила события, и сейчас они летят, словно снежный ком с горы, вовлекая в себя все больше и больше людей. А чем больше людей, тем больше проколов, разговоров, неувязок. Терпеливый человек сможет узнать многое, лишь выждав.